Игорь Носовский - Ясеневое поле
— Ваш молот не оставил мне шансов, — завидев приближение Торра Бертирана, сказал дядя Турин. — Думал, что рука отнимется.
— Не держите злобы, барон Эмельгем, — улыбнулся владетель Рэйнэбора. — Я вознамерился выиграть этот турнир и приложу все свои усилия, чтобы привезти в Дуболомни победу.
— Думаю, у вас есть все шансы, — пожал плечами Бык. — Однако вы видели как сражался князь Людвин Амильтон?
— Видел, — кивнул граф. — Его высокопревосходительство всегда отличался эпотажностью. Вспомнить только как он вызвал на дуэль сразу трех дунгмарских офицеров на юбилее князя Фогота.
— Сразу трех? — не сдержался Альвер и Торр Бертиран снова улыбнулся.
— Да, Людвин Амильтон, как известно, страх как не любит северян.
— И чем же закончилась эта история?
— После трех кружек эля они стали друзьями, — заключил граф и вмиг посерьезнел. — Барон, — обратился он к Турину. — Не угодно ли отужинать у меня в шатре? Я хотел бы попотчевать вас и загладить свою вину.
— Я ведь не один, — потупив взгляд, ответил Бык. Он покосился на Альвера, затем на своего оруженосца и, наконец, на кастеляна Элторна.
— Альвер может пойти с вами, — бросив на виконта взгляд, проговорил граф. — Остальным же дайте отдохнуть.
— Вы уверены…
— Пускай он идет с нами, — настоял Торр Бертиран.
Так и поступили. Брюн Эрнитор и Дит Элторн удалились, остальные продолжили путь в сторону луга, где раскинулись шатры участников турнира. Шатров здесь после ночи поубавится. Проигравшие бойцы, скорее всего, отбудут в свои владения, либо будут дожидаться окончания турнира в городе. Кое-то уже собирал свой шатер. Альвер Эмельгем заметил, что люди графа Кристора Флобба суетливо бегают взад-вперед.
На лугу располагались шатры всех цветов радуги. Большие и малые, круглые и прямоугольные, двухэтажные и расписные, возле каждого из них реяло знамя господина. Восьмиконечная звезда Фоготов, три корабля Нортингов, грязевой фонтан Амильтонов, три расходящиеся дороги Тандерби. Все эти гербы Альвер учил наизусть еще год назад. Отец придирчиво заставлял сына зубрить геральдику Эндердаля. Поговаривали, что Эстор Эмельгем может назвать абсолютно любой герб знатного дома, как ныне существующего, так и канувшего в Лету давным-давно. Альвер же обладал знанием двадцати-двадцати пяти наиболее знатных и могущественных домов.
Над зеленым шатром Торра Бертирана величественно колыхалось белое знамя с гигантским дубом. Граф поприветствовал стражников, и они отодвинули подол, давая гостям войти внутрь. Шатер был просторным, но скромным. Пахло жареной свининой, вином и розмарином. Свет в лампадках едва только рассеивал сгущающуюся тьму. Где-то в углу кухари готовили ужин, на полу, в груде волчьих шкур спал младший брат графа — Скотт Бертиран. За столом уже ждали два графа — Лори Таэрон, владетель Корнэйла, и Виллан Дортур, хозяин Гранпайла. Первый — в мрачном настроение из-за проигрыша барону Рикмуну. Второй — слишком старый, чтобы дуться на такие мелочи. Они пили вино и жевали соленую конину.
— Господа, — поприветствовал графов Торр Бертиран. — Рад, что вы придерживаетесь достигнутых договоренностей.
Владетель Рэйнэбора, Альвер и Турин Эмельгем присели за стол. Пажи обступили своего хозяина, не успевая подносить вино, свежие овощи и фрукты.
— Скотт! — крикнул Торр Бертиран, и его брат заворочался, кряхтя и что-то причитая. — Садись, негоже задерживать графов.
Толстый Скотт Бертиран поднялся и сел. Он оглядел шатер, протер глаза и, нехотя присоединился к остальным, приказав подать вина.
— Ваш вассал уделал меня, — проговорил Лори Таэрон, и в голосе его звучала досада. Его лысина блестела во мраке, а крючковатый нос отбрасывал забавную тень. — Большое будущее у этого юного барона.
— Эриц Рикмун — один из моих лучших людей, — ответил Торр Бертиран. — Несмотря на свою молодость, он тверд и расчетлив. Не серчайте на него граф, вот увидите, у этого парня большое будущее.
— Досада — это явление временное, — сказал Лори Таэрон. — В моем возрасте пора бы подумать о пасеке, а я все за меч хватаюсь. Передайте барону, что я восхищаюсь его отвагой.
— Вы сами можете это ему передать, — кивнул Торр Бертиран. — Именно Эриц Рикмун поведет мой авангард в бой, в случае непредвиденной ситуации.
— Вы доверите столь ответственный пост молодому барону? — прищурившись, спросил граф Виллиан Дортур.
Было ему лет шестьдесят, а то и больше. Кустистые серые брови угрюмо нависали над столь же серыми безжизненными глазами. Он был сутул и вреден, что тот учитель философии, никому не доверял, хотя Альвер слышал, что и самому графу мало кто верит. Уж больно пронырливым он был. Гербом дома Дортур служила склонившаяся над озером ива.
— Эриц Рикмун уже доказал свою преданность, — перекинув взгляд на Виллиана Дортура, ответил Торр Бертиран. — Он отважен и предан своему делу.
— Путь Единый направит его меч, — проворчал граф Дортур, и его угловатые плечи содрогнулись.
— Сколько воинов вы привели с собой, граф Таэрон? — спросил Торр Бертиран у владетеля Корнэйла.
— Пятьсот солдат из моей армии, как и обещал, — ответил Лори Таэрон, почесывая мощный подбородок. Он отпил вина из рога и взглянул на Виллиана Дортура.
— Триста моих воинов готовы исполнить любой приказ, — прохрипел старик. — Они раскинули лагерь к востоку от Грязного Тракта, на Папоротниковом Плато.
— Из Рэйнэбора я привел тысячу мечей, — проговорил Торр Бертиран. — Лучшие мои солдаты, готовые на мятеж ради доброго имени Филтона Легилля. Сколько человек дал нам граф Эстор?
Все как один устремили свои взгляда на дядю Турина. Даже во мраке его щеки пылали багрянцем. Он судорожно почесывал усы и даже не притронулся к штофу с вином.
— Эстор Миролюбец отказал мне в предоставлении каких-либо сил, — наконец выпалил Бык. — Мой брат славится своим спокойствием и любовью к книгам. Он правит Тиринбором, не покидая замка. Разум его страдает от прочитанного, а тело — от терзающей его проказы.
— Не правда! — вырвалось у Альвера. Он не мог слышать, как родной брат поливает его отца грязью. — Эстор Эмельгем — самый мудрый правитель!
— Тише, Альвер! — шикнул на виконта Торр Бертиран и гнев мальчика сразу же сошел на «нет». — Мы все понимаем, что трудно признать правду, когда она касается тебя или твоих близких. Ты еще юн и не всего понимаешь. Ты любишь отца, но любовь должна идти не только от родных. Графа должны любить его вассалы и его народ. Разве любят Эстора Эмельгема подданные Тиринбора?
Альвер не знал ответа на этот вопрос. Его отец всегда запирался в темной комнате, где постоянно что-то писал, что-то читал и о чем-то размышлял. Он часто отправлял соколов куда-то, часто расхаживал по прилесьям со своими советниками, и слишком мало делал. На глазах у маленького виконта выступили слезы. Взрослые все же продолжили свой разговор.
