Сильвио Гезель - Естественный экономический порядок
Поэтому, если защитные пошлины введены с целью поднятия ренты за счёт снижения оплаты труда, то они вступают в конфликт с экономическим законом, которому подчиняется распределение продукции между рентой и оплатой труда, поэтому-то эти пошлины либо сразу не работают, либо какое-то время работают, а затем всё равно перестают, в общем идёт чехарда ровно до тех пор, пока равновесие сил, разбалансированное юридическим вмешательством, снова не восстановится.
Нашей целью не является исследование деталей введения импортной пошлины, нам достаточно увидеть лишь тот эффект, который вызывается её введением на экономические силы. Если бы мы хотели придти к определённым выводам в результате исследования всех возможных обстоятельств к определённой ситуации, к примеру, исследовать вопрос о том, как повлияла бы импортная пошлина на зерно в размере 33%, насколько бы она подняла ренту в определённом землевладении, нам пришлось бы перелопатить горы материала и выйти за пределы этой небольшой книги.
Итак, рассмотрим влияние импортной пошлины на результаты труда поселенцев на свободной земле первого и второго классов, где оплата труда на фермах на землях, защищённых этими самыми пошлинами, зависит от результатов труда поселенцев на свободных землях третьего класса, чей продукт труда тоже, кстати защищён той же самой пошлиной, о которой мы упомянем позже.
Поселенцы на свободной земле первого и второго классов рассматривают импортные пошлины как обыкновенное обременение их труда, точно так же, как и другие налагаемые на них пошлины, т. е. как то, что повышает стоимость продуктов их труда, при переводе их в результаты труда, конечному потребителю. Для таких поселенцев неважно, почему продукты их труда становятся дороже: от более высоких транспортных расходов, от большей стоимости упаковки, от пиратства, от жульничества, от импортных пошлин, всё едино, как говорится. Всё, что потребитель платит за продукт труда (за зерно) поселенца на свободной земле, есть для такого поселенца прибавочная стоимость от затраченных им усилий; следовательно эту прибавочную стоимость всякие фрахты и импортные пошлины просто уменьшают. Следовательно и результаты труда становятся меньше. И, если потери без импортных пошлин, а только за счёт перевозки, были скажем 30% от стоимости продукта, то при наложении импортных пошлин потери могут дойти аж до 50-60%.
Фрахт из Аргентины до Гамбурга стоит обычно $4 за тонну. Прибавим к этому стоимость перевозки по железной дороге от самой фермы до порта, а это будет подороже пути морем, причём раза эдак в два; в общем, получится $13. Пошлина на аргентинское зерно в Германии составляет $14 за тонну. Итого $27 в конечной цене порядка $60.
Мгновенный эффект от введения импортных пошлин составляет, таким образом, уменьшение результатов труда поселенцев на свободных землях первого и второго классов, а, поскольку эти результаты определяют оплату труда работников на земле, защищённой специальными тарифами (импортной пошлиной), то выходит, что и и этим работникам оплата труда сокращается: причём поначалу только через подорожание пищевых продуктов, если учесть, что зарплата остаётся неизменной. Таким образом, пошлина на импортируемое зерно позволяет землевладельцу завышать цену на свои продукты, без необходимости отдавать получающийся излишек своим работникам в виде прибавления им жалованья, она же, пошлина, вызывает повышение цены на промышленные изделия. Повышение оплаты труда промышленных работников – чтобы избавить их от бремени, вызываемого повышением цен на то, что облагается пошлиной – невозможно, поскольку и оплата труда промышленных работников, как мы уже видели, определяется результатами труда свободных поселенцев на землях первого и второго классов. Промышленные работники не могут ни на кого перенести бремя, получающееся в результате введения импортных пошлин, не могут этого сделать и работники на фермах, не могут и поселенцы на свободных землях первого и второго классов. Поэтому до тех пор, пока в обществе не происходит реакция, которую мы опишем дальше, до тех пор пока эта ситуация не будет прочувствована как следует, весь прибыток от введения импортной пошлины целиком достаётся землевладельцу, как щедрый и бесплатный подарок. Под импортной пошлиной мы имеем в виду не только те суммы, которые получает государство и общественная казна, но также и тот процент, ту надбавку к цене, которые платит каждый гражданин государства за товары, произведённые в его собственной стране, которая получается как следствие введения таможенных барьеров. Это означает, что каждая булка, каждое яйцо, каждый кусок ветчины, каждая картофелина приносит доходец в карманы землевладельцев. (Если земля сдаётся, то пошлина мгновенно переходит в ренту; если земля продаётся, то пошлина капитализируется, т. е. берётся предполагаемая рента года за два в сумме – и вот вам продажная цена; теперь подсчитайте, сколько к цене прибавит включение таможенной пошлины!)
Пошлина, говорят нам политики, платится иностранцем. Абсолютно точно. Им. Потому что та относительно небольшая сумма для государством, собираемая им на своей границе, оплачивается, без сомнений, целиком и полностью поселенцем на свободной земле. Эта пошлина вычитается из результатов его труда. Но может ли хлеб, испечённый из привозного зерна, стать вкуснее для немецкого работника, если ему сказать, что вот видишь, тот работяга за океаном заплатил импортную пошлину за это, заплатил нашему государству? От этих слов немецкому работнику не будет ни холодно, ни жарко, потому что его оплата труда определяется результатами труда поселенца на свободных землях – будет даже холодно, потому что именно он, немецкий работник, будет платить БОЛЬШЕ за еду, цену на которую подняли его же собратья-землевладельцы в Германии через повышение ренты (полностью забрав всю сумму пошлины себе).
Вера, надежда, смелое предположение, что капитал, либо процент на капитал, сумеет ухватить часть импортной пошлины и перетянуть её на себя, являются, как мы далее покажем, неверными. Процент, особенно в случае нового капитала, ищущего применение-инвестицию, нельзя обложить налогом. Он свободен и независим от тарифов.
Однако введение импортных пошлин производит некий противоположный эффект от того, что следовало бы по логике ожидать. Опишем его иносказательно: представим себе поселенца на свободной земле где-нибудь в Канаде, США или Аргентине, и он пишет своему другу в Берлин: "Я теперь теряю на фрахте и импортной пошлине на зерно, которое я тебе поставляю в Германию, более половины того, за что ты платишь в виде хлеба в Берлине. Ты тоже теряешь на фрахте и импортной пошлине половину или более того из того, за что уже я плачу здесь (из импортированных из Германии сюда промышленных товаров: инструменты, книги, медикаменты и т. д.). Если бы мы были соседями, то мы бы сумели сэкономить эти расходы и оба вдвое увеличили бы свои результаты труда. Но я не могу перенести свою землю в Германию. А вот ты можешь перевезти либо себя, своё умение, либо целиком перевезти всю фабрику сюда. Давай, приезжай, привози всё с собой, что надо, и я обеспечу тебя любой пищей по цене, ВДВОЕ меньшей, чем ты сейчас платишь в Берлине, а я буду у тебя покупать то, что ты произведёшь ВДВОЕ дешевле от той цены, что плачу сейчас."
