Стэн Николс - Магия цвета крови
Он опустил голову, и почти сразу черты его лица начали терять свою определенность. Плоть оплывала, словно разогретый свечной воск. Образ последнего учителя Куча исчез, в считанные мгновения сменившись совсем другим. Теперь это был старик, совершенно не похожий на того, кто сидел в этом кресле несколько секунд назад. Впрочем, юноше он был хорошо известен.
Феникс тряхнул головой, как бы проясняя мысли.
— Может, у меня получилось не слишком похоже. В конце концов, я не видел Грентора Домекса уже несколько лет и в какой-то степени домысливал его образ...
— Нет, дело не в этом, — перебил его Куч. — Правильнее сказать, у тебя получилось слишком хорошо.
— Мне казалось, если я приму облик твоего учителя, тебе будет легче.
Я и сам так думал. Но эти воспоминания — не самые приятные. Я имею в виду его смерть и...
— Понимаю. Прости меня.
— Но... Я расстроился не из-за того, что снова увидел учителя.
— Да?
— Почему ты пытаешься развить во мне талант искателя, когда я больше всего нуждаюсь в том, чтобы избавиться от видений, которые мне досаждают?
— Это похоже на лечение охромевшего коня.
— Я не конь! И тем более не хромой конь.
— Нет. Зато конь, на котором ты скачешь, возможно, хромой.
— Не понимаю...
— Ты считаешь, что твои видения каким-то образом связаны с обучением искательству.
— Вообще-то трудно предположить нечто другое.
— Согласен. В этом есть логика. Значит, нужно вываживать коня, чтобы разобраться, где кроется проблема.
— Значит, ты тоже думаешь, что дело в искательстве?
— Я просто стараюсь исключить все возможности.
— Тебе приходилось слышать о других искателях, у которых возникли такие же проблемы?
— Нет. Но должен повторить, что искателей очень мало, и, конечно, я знаком не со всеми. Однако нет оснований считать, что искательство в этом смысле представляет собой угрозу.
— В этом смысле? А в каком-то другом представляет?
— Ну, данных у нас немного, как ты понимаешь, однако складывается впечатление, что искатели чуть больше других имеют склонность попадать в ловушки... определенного типа.
— Какие?
— Чрезмерное увлечение спиртным, наркотиками...
— Почему ты не рассказал мне об этом раньше?
— Отчасти потому, что тогда не был осведомлен в той степени, как сейчас. Как бы то ни было, число поддавшихся этим слабостям невелико, и ученики становились их жертвой под давлением не столько самого искательства, сколько того факта, что у них обнаружился данный талант.
— Ты сказал “отчасти”.
— Вторая причина — я считаю тебя достаточно стойким, чтобы не угодить в такого рода западню.
— Разве ты можешь быть полностью уверен? В том смысле, что обучение — начало чего-то неизведанного, да? Типа оно открывает дверь, которую потом, может, и не закроешь, или...
— Да будет тебе известно, магия вообще опасна. Однако мне никогда не приходилось слышать о чем-либо наподобие того, что происходит с тобой. И опять-таки, давай не будем забывать, что твоя проблема уникальна еще и в другом смысле.
— Потому что я вижу то же, что видит Рит?
— Да. Никогда ни о чем подобном не слышал. Это же не магическая иллюзия, временно завладевающая тем, на кого направлена, верно?
— Ничего общего. Как будто видишь что-то реальное, но Рит испытывает то же самое, причем уже не в первый раз.
— Ты видишь все, что он видит?
— Нет. Только... Только кое-что особенное.
— Продолжай, — попросил Феникс. — Ты ведь до сих пор не пытался объяснить мне, что именно видишь.
— Потому что не могу. Правда, не могу. Я вижу... ну, проблеск чего-то совсем чуждого, лучше мне не выразить. Другая местность, совершенно мне неизвестная — о чем-то в этом роде я никогда не слышал.
— На что она похожа?
— Там плохо. И бесконечные изменения. Как будто сама земля живая, все время колышется. И еще — ужасное ощущение угрозы. Ощущение... что это место для меня чужое. — Куч вздрогнул. — Совершенно чужое.
— Понятно, Куч. Что еще?
— Там кто-то живет. Существо. Или, возможно, их там много. Отвратительных, ядовитых, намеревающихся причинить мне вред.
— Ты видишь это во сне?
— Нет, только когда бодрствую. Поначалу когда обучался искательству. Но потом и в другое время. — Он поднял взгляд, в расширившихся глазах метался страх. — Знаешь, что пугает меня больше всего?
— Расскажи.
— Что я и дальше буду видеть все это.
— Мы должны сделать так, чтобы ничего подобного не происходило.
— Как?
Вместо ответа Феникс спросил:
— А это место знакомо Кэлдасону?
— Он говорит, что да. Но он видит больше, чем я. Подробности мне неизвестны, потому что он не склонен разговаривать об этом. — Поколебавшись, Куч добавил: — Хотя он только что рассказал мне кое о чем, что видел совсем недавно. Я ведь могу доверять тебе, правда, Феникс? В смысле, если Рит узнает, что я болтаю об этом...
— Даю тебе слово.
Сделав глубокий вдох, юноша сообщил:
— Он сказал, что в ответе за смерть своей матери.
— Он понял это из своего видения?
— Да. Ну, по крайней мере он так думает. Он ужасно кричал во сне, я разбудил его...
— И он сказал, что убил свою мать?
— Ну, не совсем так. Просто сказал, что она умерла по его вине. Хотя я не понимаю, как он может быть в ответе...
— Итак, у Кэлдасона бывают видения, которые касаются его прошлой жизни, их ты не видишь. Видения другого типа, о чужом месте, тебе доступны.
— Да. И видения Рита, похоже, становятся более подробными.
— Они как-то связаны с приступами бешенства, которые у него бывают?
— Случаются видения и без приступов. Однако приступы без видений бывают редко. По крайней мере, по его словам. Все так сложно... Я не понимаю.
— Это одна из особенностей, которая делает его таким опасным, Куч.
— Знаю.
— В смысле, намного опаснее любого обычного человека. Поразмысли об этом. Представь, что ты имеешь в своем распоряжении неопределенно много времени для свершения того, что тебе предназначено, — например, для своих занятий магией. Я сам обладаю привилегией более продолжительного срока жизни, и это чрезвычайно благотворно сказывается на моем понимании магии. Кэлдасон стал таким прекрасным бойцом, потому что на протяжении долгих лет совершенствовал свои навыки, и при этом его тело не старело, а запас жизненных сил не уменьшался. По моим подсчетам, он старше меня, однако по-прежнему силен, словно горный буйвол. Но вот что происходит с его умственными способностями и человеческими качествами...
— Он неплохой человек.
— Я и не говорю, что плохой. Однако даже самые лучшие из нас могут свернуть на тропу зла, испытывая на себе могущественное воздействие чего-то... денег, похоти, гордыни... да мало ли что еще может сделать человека плохим?..