Ольга Яновская - Милость богов
– Дай-ка гляну, – серьезно сказал он. – Может помогу чем.
Широкие ладони целителя-недоучки оказались на удивление умелыми и мягкими, словно не знали никакой иной работы, кроме перелистывания страниц мудреных книг.
Откуда-то из-за пазухи он вытащил небольшой пузырёк, раздался негромкий хлопок. Пробка покатилась по пыльному двору, и Марк уловил знакомый горький, как миндаль, запах.
– Я тоже тут побуду. – Русак делал вид, что поглощен лечением Богдана. – Только помешаю в твоей благородной цели, а пользы от меня чуть.
Марк усмехнулся, глядя на его смущенную физиономию.
– Верно. Кажется, я сразу сказал, что нам не по пути, а ты привязался, как падальщик к трупу, – сказал он и поперхнулся словами. Рядом лежал, прикрыв глаза, змей. Он лениво зевнул, распахнув пасть во всю ширь, и люди невольно отодвинулись.
– Я тоже здесь останусь, – прошипел змей. – Я сыт и не хочу воевать. Так что иди сам, а мы тут подождём.
– С чего вы взяли, что я вернусь? – оторопело спросил Марк.
– А как же иначе? – удивился Русак.
– Будь там осторожнее, – сказал Богдан. – Говорят, что никто доселе не смог захватить замок. Барон гордится этим, словно сам эту славу заслужил. – Он поморщился, небрежно отмахнувшись от рук Русака, и продолжил: – Дело в том, что замок построил его прадед со своим братом. Рассказывают, замок никак не могли закончить. То стена рухнет, то архитектор помрёт. Словом, всё время что-то мешало. И вот однажды, следуя обычаю, братья решили принести жертву. Так делают, чтобы дом или замок стоял крепко, на века. В фундамент замуровывают живых младенцев или девушек. Вот и решили братья, чья жена придёт первой, ту и замуруют. «Повезло» жене младшего. Ох и убивался он потом. Ненадолго пережил жену. Однажды его нашли мёртвым около того места, куда её замуровали. Видно сильно любил, а может старший братец помог, чтобы замком одному владеть. И такое бывает промеж братьев. Вот с тех пор крепко стоит замок на фундаменте, окропленном кровью, никому не удалось захватить или разрушить его. Так что будь осторожен. Мало ли чего бывает.
Ночь выдалась холодная и промозглая.
Ветер свистел и выл в негодовании, бился о стены могучим телом. Часовые на стенах кутались в плащи, но те рвались у них с плеч.
В такую ночь не было никакой надежды на факелы, ветер с жадностью набрасывался на огонь.
Замок стоял на возвышении, окружённый голой степью, где, как на ладони, просматривался всякий, кто приближался к могучим стенам. Но сегодняшняя ночь была на редкость мерзкой, и разогнала бдительных стражей.
Марк стоял на границе, где сходились сумрачный лес и иссушенная степь, на небе тяжёлыми хлопьями плыли тучи, на горизонте вспыхивали робкие ещё молнии, они распарывали ночь ветвистыми стрелами, соединяя землю и небо воедино. Приближалась гроза.
Наёмник шёл практически без оружия. За исключением ножа, у него ничего не было.
Где-то в замке, скорее всего в оружейной, его ждал меч, отнятый Жадой.
ЕГО меч!
Полыхнула молния, почти сразу оглушительно пророкотал гром.
Марк метнулся через пустошь, пригибаясь к земле. Сухая жёсткая трава цеплялась за сапоги, но бессильно опадала.
Впереди вырастала стена замка, закрывая небо, ветер стонал и выл, кидался под ноги, повисал на плечах, но Марк бежал, словно не замечая ничего.
Вокруг замка был вырыт защитный ров и наполнен водой. Марку вода показалась чёрной, глубокой, как в омуте. Чем ближе наёмник находился к замку, тем сильнее ощущался запах болотной тины, плесени, к которому примешивался тяжёлый смрад разложения.
Почти сразу отыскалась и причина: на берегу валялись тушки мелкого зверья, одни почти не тронутые, другие разорванные в клочья.
Марк зябко передернул плечами, за каждым кустом мерещились злобные глаза и острые клыки. Ветер хлестнул по лицу, заставляя спрятаться быстро разрастающийся страх.
Марк встряхнулся, как пёс, и прыгнул в ров, со слабой надеждой, что особенно страшные звери здесь всё же не водятся. Новый раскат грома, расколовший небеса, заглушил тихий плеск.
Вода сомкнулась над головой, тёплая, тягучая, как кисель. Одежда быстро намокла, и Марка потянуло ко дну, мягкими пальцами цепляясь за сапоги и куртку. Он быстрее заработал ногами и руками, с силой направил тело вверх, вынырнул и жадно глотнул воздуха.
Берег, казалось, был совсем рядом, только несколько сильных гребков – и можно выбираться из чёрной мерзко пахнущей воды. Но неровный свет ночного светила исчез, и Марк с трудом различал тёмные очертания земли и громаду замка, нависающего над ним, как исполин.
Рядом с ногой что-то проплыло. Наёмник ощутил движение и осторожное прикосновение. Он вздрогнул и постарался отплыть чуть в сторону. Волнение рассекаемых вод усиливалось набирающей силу грозой, раскаты грома становились всё чаще и яростнее. На что-то разгневались боги и осыпают землю снопами молний, безжалостно выжигают непокорные головы, осмелившиеся подняться над пустошью, будь то человек или одинокое дерево.
Перед Марком медленно, словно нехотя, всплыло что-то большое с гладкими скользкими боками, и от неожиданности воин ушёл под воду.
На миг показалась луна, бросила взгляд на землю и снова испуганно скрылась за тучами, но этого вполне хватило Марку, чтобы, вынырнув, увидеть того, кто плавал вокруг него, медленно сужая круги.
Никогда раньше наёмник не встречал таких ужасных созданий. Существо походило на огромную змею, которая по недогляду богов получила прекрасный набор острых зубов в два ряда, длинный язык и плавники, усыпанные шипами.
Марк сжал нож. Всего мог ожидать воин: и засады, и отчаянной схватки, но встреча с такой тварью никак не входила в его планы.
Тварь продолжала неторопливо приближаться, хищно сверкала круглыми глазками. Красивое и сильное тело плавно рассекало воду.
Света сверкающих молний вполне хватало, чтобы Марк смог определить расстояние до берега. Он мысленно взвыл: «Слишком далеко, в несколько гребков не доплыть, а допустить нападения хищника сзади нельзя, тогда точно не отбиться».
Наёмник, работая руками, повернулся навстречу неторопливо подплывающему чудовищу. С глянцевых боков стекали струйки воды.
Краем глаза Марк уловил движение. На поверхности воды появилось темное пятно, вытянулось над головой воина, распахнулись широкие крылья.
Очередная вспышка молнии осветила все вокруг, и наёмник увидел, как темное существо взвилось в воздух и камнем рухнуло вниз. Но ни брызг, ни кругов на поверхности не было. И Марк точно знал, что и быть не могло. От тени не бывает волнения на воде, даже от тени проклятого.
Только одного Марк не слышал до сей поры: что тень, приставленная, чтобы следить за проклятым и не дать тому «случайно» сбиться с пути, вдруг станет помогать ему.
