Юлия Баутина - Вереск и звезды
Охотница следила за происходящим, держась на расстоянии. С каждым мигом задумка Каленглада нравилась ей все меньше и меньше. Будь на то воля таварвайт, она бы предпочла перерезать нуменорцу горло здесь и сейчас, лишь бы не позволить злу беспрепятственно войти в лагерь следопытов. В Таур э–Ндаэделос не были широко известны предания о том, как во Вторую эпоху при схожих обстоятельствах человеческая самонадеянность способствовала падению Нуменора, однако Нейенналь и не требовалось обращаться к памяти прошлого. Неким животным чутьем она ощущала неестественность вершащихся событий. Слишком уж спокоен был Мордрамбор — так не ведут себя попавшие в западню и осознающие, что жизнь их висит на волоске.
Словно в подтверждение подозрений охотницы, когда его уже уводили, нуменорец тяжело обронил, обращаясь к Тадану:
— Ты совершил ошибку, дунадан. Моя жизнь ничего не стоит, но Тьма не прощает даже столь жалких попыток воспрепятствовать осуществлению ее планов. Ангмар уничтожит тебя. Это свершится скоро, хотя мне и неведомо, чьей именно рукой будет нанесен удар.
— Попридержи язык, вражий прихвостень, — холодно ответил Тадан. — Он тебе еще пригодится.
Нуменорец криво усмехнулся и пошатнулся от сильного удара тупым концом копья промеж лопаток, которым его наградил Нетрандир.
— Пошел, — приказал следопыт. — И учти — если не замолчишь, путь продолжишь с кляпом во рту.
Тадан проводил взглядом быстро растворившийся в ночном мраке отряд дунаданов и обернулся к эльфийке.
— Благодарю, — сказал он.
— За что? — недоуменно спросила Нейенналь.
— За клинок, не добравшийся до цели. Мне доводилось прежде слышать, что эльфы могут и стрелу на лету поймать, но я всегда считал это выдумкой. Рад, что ошибался.
— Это был всего лишь нож, — заметила охотница. — А стрела стреле рознь. Бывают такие, что не отобьешь и не уклонишься.
— Бывают, — согласился следопыт, хотел, кажется, добавить что‑то еще, но после недолгого молчания резко сменил тему. — Что ж, все прошло куда лучше, чем я ожидал. Отлично. И все же мне придется сообщить Каленгладу, что ты не подчинилась приказу.
— В тот день, когда таварвайт подчинится приказу атани, солнце взойдет на западе, — отрезала Нейенналь. — Полагаю, что Каленгладу это тоже известно, но, если хочешь, можешь говорить. Только тогда и я скажу, как ты намеревался сам, в одиночку, идти к гробнице. Договорились?
— Как погляжу, гордыня присуща не только нолдор, — хмыкнул Тадан. — Хорошо. Говори, что считаешь нужным: истину отрицать я не буду. А пока не разделит ли охотник таварвайт с атани путь на Тиннудир?
— Если их дороги невзначай совпадут, искать иной путь таварвайт не станет, — сказала эльфийка, хотя суть вопроса не была ей понятна. Нейенналь, конечно, могла ошибаться, но, кажется, даже для дунаданов не было обычным делом порознь добираться к общей цели. Дороги, как и следовало ожидать, совпали, хотя особой разницы с путешествием в одиночку на сей раз охотница не заметила. До самого лагеря в Мен Эрайне Тадан обронил всего с десяток коротких фраз и как будто осознанно избегал смотреть на спутницу.
В лагере довольно‑таки предсказуемо обнаружился Каранир с отрядом. Нетрандир, вроде бы окончательно оправившийся после заклятия черного нуменорца, успел уже вновь заступить на стражу, остальные же устроили небольшую передышку перед тем, как осилить вторую половину пути. Едва переступив порог сторожки, Тадан первым делом напустился на Каранира за то, что тот якобы ослабил путы Мордрамбора, хотя Нейенналь отлично видела, что с ремнями, стягивающими руки нуменорца, все в порядке. Скорее уж, судя по отекшим кистям рук, их и в самом деле следовало сделать немного слабее. Впрочем, сам нуменорец ничем не выказывал испытываемых неудобств. Прислушиваясь к перебранке следопытов, он насмешливо кривил разбитые губы — видимо, невзирая на добрый совет, в дороге Мордрамбор все же не молчал.
Скрестив руки на груди, таварвайт стояла близ входа в укрытие и размышляла над тем, что, пожалуй, пора оставить безуспешные попытки понять действия людей, когда кто‑то несильно дернул ее за рукав. Обернувшись, охотница увидела Нетрандира, который, вопросительно приподняв бровь, кивнул на Тадана, как бы молчаливо спрашивая у таварвайт, что с ним стряслось. Нейенналь лишь недоуменно пожала плечами, показывая, что не знает. Следопыт с обреченным видом вздохнул и покачал головой. На этом их обмен знаками и закончился, поскольку Тадан, оборвав спор, в полный голос объявил, что отряд немедленно продолжит путь.
Решение вожака вызвало удивление дунаданов, однако пытаться возразить никто не стал — даже Каранир и тот лишь махнул рукой. Торопливо собрав вещи, следопыты покинули Мен Эрайн. Вопреки ожиданиям таварвайт присутствие пленника никак не сказалось на скорости передвижения отряда. Мордрамбор без особого труда поспевал за следопытами и, как показалось охотнице, в случае необходимости вполне смог бы их обогнать, несмотря на то, что Тадан вовсю торопил спутников. Эта спешка так и осталась непонятной для эльфийки, тем более что, достигнув Там Намбарта, дунадан сказал, что не намерен позволять нуменорцу засветло войти на Тиннудир. Таким образом, следующие несколько часов отряду пришлось провести среди руин, дожидаясь, когда окончательно стемнеет. Если подобным способом Тадан желал уменьшить количество свидетелей прибытия пленника на остров, то по большей части ему это удалось. Встреченные лишь часовыми лагеря, следопыты беспрепятственно провели нуменорца в цитадель, где дальнее складское помещение было спешно переоборудовано под тюремную камеру, успев обзавестись даже такими атрибутами, как жаровня с углями и стол с наваленными на него инструментами, более подходящее место которым было бы в ремесленной мастерской и при виде которых по лицу воителя проскользнула мрачная усмешка.
Водворение в камеру не избавило Мордрамбора от пут. Ремни были развязаны лишь на краткое время, позволившее пленнику под непрестанным наблюдением вооруженных дунаданов немного размять руки и съесть кусок хлеба с ломтем вяленого мяса, запив все это родниковой водой. Сразу по завершении скудной трапезы нуменорца крепко привязали к уцелевшей колонне и оставили с ним для присмотра одного из следопытов. Впрочем, о точном ходе последних событий охотница могла лишь предполагать, основываясь на услышанных краем уха распоряжениях, отданных Таданом Караниру, а более подробно дальнейшая судьба пленника ее в тот момент не интересовала. Покинув цитадель, таварвайт попыталась попасть в конюшню, но двери оказались заперты изнутри. По некотором размышлении Нейенналь решила не поднимать шума и не будить Калатердира или какого‑либо еще атани, дежурившего в эту ночь. Направляясь к уже полюбившейся ей лощине, эльфийка вновь оказалась у цитадели — как раз вовремя, чтобы успеть увидеть, как спускается по ступеням Тадан и как бросается ему навстречу рыжеволосая девушка в сером плаще.
