Джек Вэнс - Лионесс: Зеленая жемчужина
Самым резким и непримиримым из шести был Сион-Танзифер, ветеран дюжины славных походов; его седые волосы казались растрепанными — они закрывали проплешины там, где на черепе зарубцевались раны. Сион-Танзифер делал краткие жесткие заявления, словно зачитывая их из справочника, содержавшего неоспоримые истины; на возражения он отвечал лишь презрительными взглядами.
Излагая свою точку зрения, сидевший напротив Малуф стремился учитывать все возможные оговорки, в связи с чем, по сравнению с военным стратегом, казался человеком нерешительным, выражавшимся пространно и расплывчато.
Лорд Пирменс разительно отличался от них обоих — обходительный и статный дипломат, непоколебимо уверенный в своем интеллектуальном превосходстве, он предпочитал обтекаемые формулировки, но умел вовремя вставить острое словцо. Пирменс говорил на нескольких языках и познакомился с обычаями многих стран; ходили слухи, что в замке Лютесс хранилась коллекция произведений искусства и редкостей, недоступных ни за какие деньги.
Лангларк, легко краснеющий от вина непритязательный толстяк, применял на удивление успешную тактику сокрушенного замешательства и напускного самоуничижения, благодаря которой аргументы других министров казались глупыми, смешными и преувеличенными. Он нередко указывал на простые противоречия или закономерности, упущенные собеседниками, и Пирменс прилагал всевозможные усилия с тем, чтобы не попасть в очередную ловушку Лангларка — пожалуй, единственного министра, превосходившего его наблюдательностью и находчивостью.
Лаконичный и щепетильный Уитервуд с беспощадной яростью атаковал нелогичные с его точки зрения взгляды, не взирая на личности — даже короля Эйласа нередко уязвляли замечания Уитервуд а, а Малуф терпеть его не мог. Фойри говорил мало и выслушивал других с едва заметной язвительной усмешкой — но если его удавалось раззадорить, он набрасывался на противников с резкостью, не уступавшей нетерпимости Уитервуда.
Когда подали оленину, разговор зашел о вторжении в Южную Ульфляндию,[5] не вызывавшем оптимизм у большинства министров.
Малуф говорил размеренно и бесстрастно: «Неприглядная страна, состоящая из скал и вересковых пустошей, усеянных развалинами хижин и перемежающихся болотами. Местные жители как-то умудряются добывать скудное пропитание — но только если вспахивают землю с тем же усердием, с каким убивают друг друга. Ульфы — варварский народ!»
«Постойте, постойте! — возмутилась Глинет. — Я родилась в Трокшо, в Северной Ульфляндии, и мои родители вовсе не были варварами. Они были добрые, хорошие, храбрые люди, и ска их убили!»
Малуф смущенно зажмурился: «Прошу прощения! Я, конечно, преувеличиваю! Мне следовало бы сказать, что бароны Южной Ульфляндии чрезмерно воинственны, и что благополучие в их стране возможно только после прекращения междоусобицы и набегов».
Сион-Танзифер пренебрежительно прокашлялся: «Это произойдет не раньше, чем с неба станут падать золотые монеты. Ульфы не могут жить без вендетты, как собака без блох».
«Десять лет тому назад мне представилась возможность побывать в Иссе, — заметил Пирменс. — Оттуда я ехал сухопутным путем в Оэльдес. Местные жители встречались редко — главным образом пастухи, мелкие фермеры и рыбаки. Открытое побережье пустынно и продувается ветрами. По меньшей мере, такое запустение — своего рода преимущество. Король Эйлас мог бы наделить ульфскими землями всех наших младших сыновей».
«Безлюдность их побережья легко объясняется, — вмешался Фойри. — Если бы горные бароны освободили всех, кого они бросили в темницы или растянули на дыбе, мы обсуждали бы сейчас проблему перенаселения Южной Ульфляндии».
Воспринимавший все буквально Малуф с негодованием поднял брови: «Зачем нам понадобилась эта несчастная страна? Вторжение стоит большого труда, крови и золота! А ульфы ничего не могут дать взамен».
«Я их король, — мягко и рассудительно сказал Эйлас. — Они — мои подданные. Я обязан обеспечивать их безопасность и охранять правопорядок».
«Ничего подобного! — отрезал Уитервуд. — Ваш аргумент несостоятелен. Представьте себе, что вас вдруг, ни с того ни с сего, признали бы королем Китая. Что же, нам пришлось бы отправлять флотилию за тридевять земель и высаживать там тройские армии только для того, чтобы обеспечивать безопасность китайцев и наводить порядок в Поднебесной Империи?»
Эйлас рассмеялся: «Китай далеко. Южная Ульфляндия рядом».
«Тем не менее, — упрямо настаивал Малуф, — я считаю, что наши доходы должны находить полезное применение на нашей земле!»
Сион-Танзифер угрюмо заявил: «Должен признаться, меня эта экспедиция не радует. Бароны-бандиты стерегут свои труднодоступные долины, как волки и стервятники — недоеденную тушу оленя! Даже если мы всех их перебьем, на том же месте, как грибы, повылезают сотни других, и все останется, как раньше».
Нахмурившись, Лангларк созерцал середину стола с обычным для него выражением замешательства: «Вы предлагаете бросить на произвол судьбы обширную страну? В чем преимущество такого отступления? Пирменс явно преувеличивает бесплодие Южной Ульфляндии — там достаточно плодородных земель и полезных ископаемых, когда-то она считалась богатым королевством. В горах — оловянные, медные, золотые и серебряные рудники, а в торфяных болотах много месторождений железной руды. В старые добрые времена на горных лугах паслись и рогатый скот, и овцы, а в полях высевали овес, пшеницу и ячмень».
Сион-Танзифер желчно усмехнулся: «Пусть ульфы наслаждаются несметными богатствами своей обширной страны, сколько им влезет — я бы только их поздравил и был бы им премного благодарен, если бы они проливали свою собственную кровь, защищаясь от ска. Но почему им дозволяется загребать жар нашими руками? Каким образом это выгодно для нас? Они-то привыкли бегать без штанов по своим болотам, а мы в них завязнем, помяните мое слово!»
«Ха, гм! — Пирменс аккуратно приложил салфетку к серебристой бородке и опустил ее. — Сплошной сарказм и пессимизм!» Он повернулся к Эйласу: «Что может ответить его величество этим проповедникам упадочнических настроений?»
Эйлас откинулся на спинку кресла: «Мы уже неоднократно обсуждали эту тему — хотя создается впечатление, что все присутствующие предпочитают об этом не помнить. Повторяю: мы захватили Южную Ульфляндию не в поисках славы или плодородных земель, а только потому, что это необходимо для нашего выживания».
Сион-Танзифер продолжал скептически покачивать головой: «Либо я глуп, как пробка, либо в вашей концепции чего-то недостает».
