Вячеслав Шалыгин - Время Зверя
Я задумался и вдруг понял, что все эти переживания неожиданно распахнули передо мной один из доселе запертых подвалов памяти. Я вспомнил не все, что когда-либо знал и умел, но настолько много, что для осмысления нахлынувшего потока информации лучшего места, чем Земля, быть просто не могло. Да, пожалуй, мне действительно стоило поостыть. В конце концов, не в первый раз…
Мы вышли на ухоженную дорогу и побрели по обочине, провожая взглядами проносящиеся мимо бензиновые автомобили. Я ещё не вынырнул из океана собственных воспоминаний, но уже отчетливо понимал, что для такого субъекта, как я, поле деятельности на планете просто не имеет границ.
— Ну что, Ева, — я обернулся к подруге, — тряхнем стариной?
— Нет, не Ева, — возразила Она, — пока ты валялся бесчувственным чурбаном, в моей жизни случилось немало взлетов и падений, и во время последнего наказания в этой стране меня звали Надеждой…
— На что?
— Может быть, на лучшее, а может — просто назвалась первым попавшимся именем… Уже не помню…
Я усмехнулся и, наклонившись к кювету, выудил из густой, влажной травяной полутьмы скользкую гадюку. Она испуганно вытянулась и замерла, глядя на меня немигающими бусинками глаз.
— Скажешь, что я вернулся, — строго приказал я змее и зашвырнул её обратно в траву. — Придется нам устроиться более основательно, чем раньше. Шутка ли — тысяча шагов?! По-местному — около трех лет!
— Не забывай, что мы попали на Землю за целый месяц до наступления Настоящего, — напомнила подруга. — Возможно, крылатые ещё одумаются и отменят наказание…
— Нет уж, — резко заявил я. — Никаких подачек мне не надо! Будем налаживать жизнь без оглядок на возможную амнистию…
— И все-таки, в наказании есть один плюс, — вдруг сказала подруга, — мы выяснили, что способны созидать, и теперь на это у нас есть время.
— Да, — согласился я, представив тысячешаговый кусок стальной спирали в своем кармане, — время у нас есть…
Глава 14
Май будущего года
Маневры
— Вчера мы проявили ненужную поспешность. Тактика меняется, — заявил Андреев, прогуливаясь по своему кабинету. — Начнем ухаживания.
— Я это предлагал с самого начала… — попытался вставить реплику Михаил.
— Помню, — повышая голос, оборвал его подполковник. — Я выманю девицу из квартиры, а ты проникнешь туда в истинном облике и найдешь дискету…
— Если она существует, — все же умудрился добавить Басманов.
— Я в этом не сомневаюсь, — Андреев нахмурился. — Старт в девять вечера.
Понимая, что спорить с начальником бесполезно, Михаил, не спрашивая разрешения, развернулся «кругом» и вышел из кабинета. Самоуверенность Андреева, с одной стороны, вызывала в душе капитана раздражение, но с другой — была Басманову выгодна. Подполковник свято верил в свою непогрешимость и считал, что на самом деле именно он является самой удачной вариацией на тему задуманного Творцом разумного существа. На самовлюбленности Андреева можно было играть бесконечно долго, особенно если не выдавать своей истинной заинтересованности и поддерживать начальника во всех заблуждениях…
Корнилов ехал в сторону своего дома, надеясь, что телефон и рация будут молчать ещё хотя бы два часа и ему наконец-то удастся помыться, переодеться и нормально пообедать впервые за последние двое суток, но сволочная техника имела на этот счет особое мнение. Телефон разразился мелодичной трелью, и майор был вынужден ответить.
— Слушаю…
— Товарищ майор, наш Андреев снова вышел на тропу войны, — бодро доложил Боря.
— Где он? — поинтересовался Корнилов, разворачивая машину через двойную разделительную полосу.
— Пригласил Дарью в бильярдную недалеко от дома, якобы поговорить о происшествии в лаборатории.
— Значит, второй военный снова пойдет на штурм, — предположил майор.
— Он же вроде бы за нас? — спросил Борис.
— Теоретически, — ответил Корнилов. — Наблюдайте за квартирой.
— А принцесса?
— Я её подстрахую. Артема мне в помощь отправь, будет достаточно…
— Есть, сэр!
— Сам такой. Конец связи…
Майор сунул трубку в карман и, словно что-то предчувствуя, взглянул в зеркало. Позади вдруг мелькнули красно-синие сполохи «мигалки», и уверенный голос приказал:
— Пятьсот шестьдесят два, примите вправо и остановитесь…
— Спешу я, командир, — с досадой процедил сквозь зубы Корнилов, но приказ выполнил.
Милиционер, как назло, не торопился покидать свою машину, видимо, делая запрос на центральную станцию, когда же майор потерял терпение и собрался выйти сам, из патрульной «Волги» резво выпрыгнули оба сидевших там офицера, причем держа на изготовку оружие.
— Руки на баранку! — целясь Корнилову в лоб, приказал один из них.
— Что вам под хвост попало? — удивленно спросил майор, запуская руку во внутренний карман.
— Положите руки на руль! — теперь милиционер уже не говоршг, а кричал.
— Да я за документами! — невинно улыбаясь, пояснил Корнилов.
— Делайте, что вам говорят, — более спокойно приказал второй, усаживаясь на сиденье рядом с майором.
— Если ты выстрелишь, попадешь в своего напарника, — уже без улыбки, обращаясь к первому, заметил Корнилов.
— Зато я не промажу, — прервал реплику майора второй милиционер, приставляя к боку Корнилова ствол автомата. — Ты откуда такой крутой?
— С Лубянки, — коротко ответил майор.
— Это теперь у чекистов модно в краденых машинах разъезжать? — Милиционер взял из рук Корнилова документы и внимательно их изучил.
— Запрос будешь делать? — вместо ответа поинтересовался майор.
— Буду, — подтвердил милиционер.
— Тогда побыстрее, — попросил Корнилов. — Я спешу на задержание.
— Успеешь, — внимательно разглядывая майора, заявил офицер.
— Лишние звездочки на погонах завелись? — теряя терпение, спросил майор. — Резче соображайте, старший лейтенант!
— Ладно, не кричите, — пошел на попятную милиционер. — Ориентировочка на вашу машину пришла, буквально пять минут назад… Мы только её приняли, а тут вы, как живой…
— Оперативно действуют, — Корнилов усмехнулся. — Надо вам новую защиту в компьютерах установить. Не то скоро все машины нашей службы в розыск попадут. Хотя от таких хакеров никакие коды не помогут…
— Это ваши шпионские игры? — возвращая документы, спросил офицер.
Майору показалось, что в его голосе промелькнули нотки зависти.
— Наши, — ответил Корнилов и усмехнулся, — только завидовать тут нечему…
