Роджер Желязны - Рука Оберона
— Да ну? — сказал я. — Как это мило.
Джерард улыбнулся, кивнул.
— Он сказал, что ты принес ее из Тир-на Ног’т для него. В общем, он хочет поговорить с тобой об этом, и по возможности скорее.
— Да уж наверняка, — сказал я. — Где он сейчас?
— На одном из аванпостов, которые он расставил вдоль черной дороги. Тебе придется добираться через Козырь.
— Спасибо, — сказал я. — Что-нибудь еще о Джулиэне или Фионе?
Джерард покачал головой.
— Ну ладно, — сказал я, поворачиваясь к двери. — Полагаю, что для начала навещу Брэнда.
— Мне любопытно, чего же он хочет, — сказал Джерард.
— Буду иметь в виду, — сказал я.
Я вышел из комнаты и направился к лестнице.
VII
Я постучал в дверь Брэнда.
— Входи, Корвин, — сказал он.
Я вошел, решив, что сразу с порога не буду спрашивать, откуда он узнал, кто пришел. Комната Брэнда тонула в сумраке, горели свечи, несмотря на то что был день, а в помещении имелось четыре окна. На трех из них шторы были задернуты. Четвертое окно приоткрыто. Брэнд стоял около этого окна, вглядываясь в море. Он был с головы до пят одет в черный бархат, на шее — серебряная цепь. Пояс тоже был из серебра — приятная такая цепь. К тому же Брэнд поигрывал небольшим кинжалом и, когда я вошел, на меня даже не взглянул. Он все еще был бледен, но борода уже аккуратно подстрижена, и выглядел брат тщательно выскобленным и чуть более отъевшимся, чем был, когда я в последний раз видел его.
— Выглядишь ты получше, — сказал я. — Как чувствуешь?
Брэнд обернулся и взглянул на меня безо всякого выражения, глаза его были полуприкрыты.
— Ну и в какую преисподнюю ты провалился? — спросил он.
— В каждую встреченную по дороге. Чего ради ты хотел меня видеть?
— Где ты был, я спрашиваю?
— Где был — там сплыл, — сказал я, вновь открывая дверь у себя за спиной. — А сейчас я намерен выйти и зайти снова. Может, мы начнем эту беседу еще разок?
Брэнд вздохнул.
— Постой. Извини, — сказал он. — Отчего мы все такие тонкокожие? Я не знаю… Ну ладно. Может, будет лучше, если я начну еще раз.
Брэнд сунул кинжал в ножны и прошел через комнату, чтобы сесть в тяжелое кресло из черного дерева и кожи.
— Я начал беспокоиться обо всем, что мы обсуждали, — сказал он, — и кое о чем, чего не обсуждали. Я выждал столько времени, сколько казалось разумным, чтобы ты завершил свои дела в Тир-на Ног’т и вернулся. Затем я спросил о тебе, и мне сказали, что ты еще не появлялся. Я подождал еще. Сначала я потерял терпение, затем обеспокоился, что ты, быть может, попал в засаду наших врагов. Когда я спросил о тебе позже, то узнал, что ты вернулся, но лишь для того, чтобы поговорить с женой Рэндома — важное значение, должно быть, имела эта беседа, — а затем пойти вздремнуть. Затем ты опять удалился. Я разозлился, что ты не счел нужным осведомить меня о ходе событий, но я решил подождать чуть-чуть еще. В конце концов я попросил Джерарда связаться с тобой по Козырю. Когда это ему не удалось, я чуть не потерял голову. Тогда я сам попытался выйти с тобой на связь, и хотя пару раз казалось, что я дотянулся до тебя, пробиться мне не удалось. Я испугался за тебя, а теперь вижу, что боялся напрасно. Потому я был резок.
— Понятно, — сказал я, усаживаясь рядом с ним. — На самом деле время для меня бежало быстрее, чем для тебя, так что оттуда, где я околачивался, уйти удалось совсем недавно. Вероятно, ты быстрее оправился от своего укола, чем я — от своего.
Брэнд слабо улыбнулся и кивнул.
— Ну хоть что-то, — сказал он, — на мои болячки.
— У меня своих уже несколько, — сказал я, — так что твоих, в общем, и не надо. Да и для чего-то я был тебе нужен. Давай займемся этим.
— Что-то тебя грызет, — сказал Брэнд. — Наверное, для начала стоит обсудить это.
— Ладно, — сказал я. — Давай.
Я повернулся и посмотрел на картину на стене у двери. Масло, довольно сумрачное изображение источника в Мирате, два человека невдалеке беседуют, стоя возле лошадей.
— У тебя запоминающийся стиль, — сказал я.
— Во всем, — отозвался он.
— Ты украл у меня эту фразу, — сказал я, отыскивая Козырь Мартина и передавая ему.
Изучая Козырь, Брэнд не выказал эмоций, выдал мне один короткий, косой взгляд, а затем кивнул.
— Не стану отрицать своей руки, — сказал он.
— Над этой картой поработала не только рука. Не так ли?
Брэнд провел по верхней губе кончиком языка.
— Где ты ее нашел? — спросил он.
— Прямо там, где ты ее оставил, в сердце реальности — в истинном Янтаре.
— Итак… — сказал Брэнд, поднялся и возвратился к окну, отставив карту от себя, словно желая рассмотреть ее при лучшем свете. — Итак, — повторил он, — ты осведомлен больше, чем я предполагал. Как ты узнал об изначальном Образе?
Я покачал головой.
— Сначала ответь на мой вопрос: ты пырнул Мартина?
Брэнд вновь повернулся ко мне, мгновение пристально разглядывал, затем резко кивнул. Взгляд продолжал исследовать мое лицо.
— Зачем? — спросил я.
— Кому-то пришлось, — объяснил он, — открыть путь для сил, в которых мы нуждались. Мы тянули соломинки.
— И жребий пал на тебя.
— Пал или не пал… — Он пожал плечами. — Какая теперь разница? Все пошло совсем не так, как мы планировали. Сейчас я совсем другой человек, по сравнению с теми временами.
— Ты убил его?
— Что?
— Мартина, сына Рэндома. Он умер от раны, которую ты ему нанес?
Брэнд развел руками.
— Не знаю, — сказал он. — Если и нет, то не потому, что я не старался. Не стоит тебе копать дальше. Ты нашел своих виновников. И раз уж ты их получил, что ты намерен делать?
Я покачал головой.
— Я? Ничего. Насколько я знаю, парень, может быть, еще жив.
— Тогда давай перейдем к вопросам понасущнее. Как давно тебе известно о существовании истинного Образа?
— Довольно давно, — сказал я. — И довольно много. Его происхождение, функционирование, воздействие на него янтарной крови… На Дваркина я обращал больше внимания, чем ты мог подумать. Но не вижу выгоды в том, чтобы рвать ткань бытия. Так что я оставил Ровера[17] спать на долгое-долгое время. Мне это даже в голову не приходило до тех пор, пока я не поговорил с тобой про то, что черная дорога могла бы быть связана с подобным идиотизмом. Когда я пошел проверить, как там Образ, то нашел Козырь Мартина со всеми вытекающими…
— Я не знал, что ты знаком с Мартином.
— Я в глаза его никогда не видел.
— Тогда как ты узнал субъекта на Козыре?
— Я был там не один.
