Анна Гурова - Дракон мелового периода
Новость меня огорчила. Антонина была мне нужна здесь: во-первых, я так и не посоветовалась с ней, как вести себя с Хохландом, чтобы его от меня не слишком тошнило, а во-вторых, в глубине души я рассчитывала на ее помощь, если дела с библиотекой обернутся как-нибудь не так.
Золотые лучи вечернего солнца дрожали на паркете. За окном черной вспышкой промелькнула птица.
«А погода-то какая хорошая! – неожиданно обратила внимание я. – Классный июньский вечер, сейчас только гулять!» Я захотела было позвонить Маринке, помириться и пригласить съездить в Озерки искупнуться, но и по ее номеру в трубке слышались только долгие гудки. «Бродит где-то... без меня. Ну и ладно. – миролюбиво подумала я. – Пойду погуляю одна».
Сборы вопреки ожиданиям затянулись надолго. Пока я искала купальные принадлежности, пришла с работы мама и устроила выволочку за кроссовки и рюкзак, а потом не отпускала, пока не приготовила ужин; не успела я поужинать, как явился папа, и мы проболтали с ним еще с полчаса «за жизнь». В общем, когда я наконец вышла из дома, был уже девятый час, и солнце ощутимо клонилось к закату.
* * *
Я шла к метро, помахивая пакетом с купальником и полотенцем, и бездумно глазела по сторонам – как небо постепенно меняет цвет с лазурного на малиновый, как ветер полощет зеленые кроны старых кленов у дороги, – и всеми порами впитывала нагретый за день воздух, пахнущий бензином и сиренью. После утренних приключений я испытывала потребность разгрузить как мозги, так и нервную систему, и купание для этого казалось мне в самый раз. На Савушкина я попала в плотный людской поток, тоже стремящийся к метро: в основном молодежь, девчонки и парни, с пивом в руках, загорелые и еще не очень, ехали оттягиваться в центр, либо в Озерки, либо на Крестовский – а куда еще можно пойти в такую шикарную погоду?
До метро мне оставалось метров пятьсот, когда улицу Савушкина накрыла тень и все теплые живые краски уходящего дня вмиг стали холодными и сумрачными. Как-то вдруг ощутимо похолодало. Я подняла глаза и увидела, как край багрового солнца скрывается в быстро наползающеи с запада сизой туче. «Вот, блин, выкупалась». – ругнулась я. Дольше надо было собираться! Я ускорила шаг, надеясь, что до Озерков эта туча не долетит. Но туча оказалась шустрой. До метро было еще топать и топать, а небо окончательно затянуло, и улица Савушкина погрузилась в полумрак. На закате начало погромыхивать. Где-то вдалеке магниевой вспышкой блеснула зарница. Толпа вокруг меня как-то незаметно рассосалась. С неба накатил легкий шелест дождя. Холодные капли застучали по голым плечам, с каждым мгновением все сильнее и чаще. Я подумала, что надо бы спрятаться, пока не началось.
Я успела. Только я шмыгнула под раскидистый клен, как шелест дождя превратился в грохот ливня. Прямо надо мной грянул гром. По асфальту побежали ручьи. Вода пузырилась и булькала, как будто кипела в лужах. В воздухе повисла водяная дымка – это разбивались мелкие капли. Я стояла и смотрела на это холодное кипение воды, чувствуя радостное возбуждение. Мне всегда нравились грозы.
Я простояла под кленом минут пятнадцать, растворяясь в глухом грохоте ливня и высматривая в небе вспышки молний. Потом это дело стало мне надоедать. Ливень не подавал никаких признаков завершения, небо плотно обложили иссиня-серые тучи; к тому же холодные капли начали просачиваться сквозь густую листву. Все шло к затяжному дождю, который безнадежно срывал мне планы на вечернее купание.
«Черт, когда же он закончится!» – бормотала я, ежась от холода и сырости. Похоже, мне предстояло идти – вернее, бежать – обратно домой. Неожиданно мною овладел приступ упрямства. В конце концов, мастер я или кто? На что меня учили целый год управлять реальностью, если я не смогу справиться с такой пустяковой проблемой, как дождь? Тут ведь даже не требуется трансформировать материю – достаточно просто вызвать ветер, чтобы он отогнал эту несвоевременную тучу куда-нибудь в Купчино или, еще лучше, на Финский залив. Где здесь творчество? А если нет творчества, то я ничего и не нарушаю!
Приняв решение, я развеселилась. А потом сосредоточилась и начала представлять себе ветер. Северный ветер, студеный и мощный, из тех, что стремительно гонит по небу облака, но почти не чувствуется внизу; из тех, что кажется далеким дыханием какого-нибудь недоброго божества, о котором невольно думаешь; хорошо, что он там, а я тут... Прошла минута, потом вторая, и что-то в природе изменилось. Я еще не ощущала этого дыхания, и тучи все так же неспешно и тяжело ползли по небу, но уже чувствовала – заработало. Процесс пошел.
Под ненадежную крышу из живых листьев вруг впорхнула бабочка-лимонница. Наверно, она тоже пряталась от дождя. Бабочка расположилась прямо на моей руке, медленно шевеля крыльями.
– Привет. – сказала я ей. – Расслабься, сейчас дождь пройдет, и просохнешь.
Бабочка раскрыла крылья. Мне почудилась какая-то неправильность.
«Они же только что были желтые. – сообпя зила я. – А теперь стали серые...»
Не успела я осмыслить этот факт, как бабочка удивила меня еще больше. Она исчезла. Не улетела, а просто растворилась в воздухе.
Что-то пошло неправильно. Я быстро выглянула из своего убежища, осматривая улицу. Дома и деревья почти скрылись в водяной дымке. Шел дождь. Людей не было. В потоках ливня все казалось серым, бесцветным. Дождь смывал улицу Савушкина, как мы на уроках живописи смывали неудачные акварели. Вот пропал один дом, вот второй... Вот тротуар устремился куда-то вверх, а проезжая часть, наоборот, опустилась вниз... Вот из пелены дождя, выше самых высоких домов, выступили толстые корявые ветки деревьев... Все происходило тихо, плавно, бесшумно. Я наблюдала за этими метаморфозами, оставаясь на месте, не суетясь и не делая пока никаких выводов, – просто ожидая, чем все кончится.
Когда прекратились неуловимые трансформации реальности, прекратился и дождь. Я обнаружила, что нахожусь в густом лесу, на берегу реки.
Быстрая, но тихая река со странной, непрозрачной темной водой устремлялась строго нз восток. Ее русло в точности соответствовало улице Савушкина. Дома по сторонам исчезли, их место заняли лесистые склоны, уходящие куда-то вверх. Если бы не морось в воздухе, я бы наверное, увидела горы – что-то подсказывало что я нахожусь в горном ущелье. Со всех сторон высились перламутрово-серые стволы огромных деревьев, покрытых капельками росы.
Куда же я попала? Ненароком провалилась в чей-то домен, как прошлой осенью? Неприятное какое-то место – безлюдное, бесцветное... На меня вдруг ледяным шквалом нахлынули воспоминания прошлой зимы: мертвая Новая Лахта, кровавые руны, мир поля и Князь Тишины, предостерегающий меня: «Если мир вокруг тебя становится серым и исчезают люди, это признак опасности...» Мне внезапно стало зябко. Я нервно огляделась по сторонам, словно ожидая появления неведомых чудовищ из тумана. В невидимых кронах деревьев шелестел ветер, в реке булькала вода...
