Татьяна Талова - Королевская стража
— Насчет этого, — Риннолк рванула собственный рукав так, что он едва не затрещал по швам, — никогда не врут.
— А насчет имени — можно?
«Можно!» — едва не рявкнула Риннолк, но вовремя сдержалась, протянула задумчиво:
— Ты даже королю не веришь, получается?
— Верю, — помолчав, ответил Кайса. — Я еще не говорил, что ты врешь. Ты — не договариваешь. Просто это иногда может быть опаснее и лжи, и правды.
— Не сейчас, — твердо произнесла Риннолк. — И, в конце концов, ты знаешь способ узнать правду. Ты сам придумал эту дурацкую игру…
— Дурацкую? — неожиданно засмеялся Кайса. — Выходит, ты уже сожалеешь о том, что на нее согласилась?
И вновь Риннолк повела себя не так, как ожидал бард. Чуть заметно улыбнувшись, наемница склонила голову:
— Сожалею, — призналась она. — Очень сожалею, если тебе интересно. И все-таки, расскажешь про песню?
Внезапная мягкость подкупала. Кайса вздохнул и пожал плечами:
— А что тут рассказывать? Иногда мертвецам не лежится в могилах, и они приходят под окна к живым. Ночами, конечно же. И упаси тебя твой терновниковый покровитель, — бард усмехнулся, — от того, чтобы открывать им двери, или говорить с ними. Обычно так быв…
— Я знаю эти легенды, — перебила Риннолк. — Мне совсем не это было интересно. Кайса, ты ее сам придумал или подсказал кто-то?
— Сам. Услышав легенды, которые ты уже знаешь.
— Да не обижайся! — хмыкнула Риннолк, среагировав на слегка похолодевший голос, и примирительно добавила:
— Замечательная песня… Но глаза у них не белые. Они вообще ничем от человека не отличаются, даже если умерли давно.
— Знаю, — откликнулся Кайса. — И еловые ветви — не самый лучший оберег. Но песня по легендам точь-в-точь, а не как в настоящей жиз…
Риннолк удивленно вздернула бровь, а Кайса осекся. Правду о белых гостях обычно могли рассказать лишь те, кто их видел.
— Встречала? — жестко бросил Кайса. Вместо кивка Риннолк споткнулась на ровном месте и нервно дернула плечом.
— Да уж, — без тени прежнего добродушия, горько и зло прошипел бард. — Нашли мы еще одну… хм, тему для общения!
Ибо пропали к квиррам отношения тех двух людей, у которых нити разговоров вьются вокруг боя и смерти… Элле-Мир вздохнул в который уже раз и хотел сказать что-нибудь другое, мягкое и спокойное, чтобы сгладить неприятный момент, но ничего придумать не успел: за спиной раздался невнятный оклик, Риннолк оглянулась и, мигом изменившись в лице, резко дернула повод Репея. Конь возмущенно мотнул головой, но послушался. Ехавшая позади телега натужно заскрипела, останавливаясь, паренек-возница привстал и облегченно вздохнул.
— Звиняйте, дорогие! — звонко выкрикнул он. — На лошадь вдруг что-то нашло, ка-а-ак вперед прыгнет… Думал — наеду на вас, обошлось… Стоять, зараза!
Кайса честно попытался представить хилую кобылку с жиденьким хвостом прыгающей. Вместе с телегой, да. Не смог. А вот в пареньке-вознице было что-то не то. Какой-то он странный, смотрит, что ль, подозрительно…
— Чую, не в лошади дело, — мрачно буркнула Риннолк, примирительно гладя Репея по шее.
Кайса, отличавшийся в тот день необычайной внимательностью и сообразительностью, наконец понял, что его насторожило в вознице — паренек был косым.
— А в чем? — беспечно пожал тот плечами. — Блошка, она такая у меня — у-у, бешеная!
Наемница только открыла рот ответить, как разведчик решил встрять в разговор:
— Уважаемый, — бодро и радостно обратился он к пареньку. — Вы б подвезли нас тогда, что ли. В честь нашего счастливого спасения и доброго знакомства!
— Да залезайте, — паренек махнул рукой. — Конька привяжите там, чтоб сзади шел — и залезайте… Что мне, сложно, что ль? Блошка, знакомься.
Невзрачная Блошка вдруг резво закивала головой, переступая с ноги на ногу.
— Умница, Блошка, поклониться забыла!
Когда черненькая селянская лошадка повторила трюк с поклоном, достойным хорошо выдрессированного жеребца из королевских конюшен, Кайса перестал удивляться — только представился громче, чтоб лошадь тоже услышала.
— А и то верно, — между тем продолжал говорить косоглазый, ничуть не заботясь, слушают его или нет. — До ночи ж пешим не дойти до Тиннэ. Вы ведь в Тиннэ направляетесь? Или сворачивать с тракта собрались?
— Нет, если можно, мы с вами до конца, — ответила подобревшая Риннолк, устраиваясь в телеге.
— Какой разговор… Пошла, Блошка! Еду-то пустой… А звать меня — Тильви.
— Приятно, — улыбнулась девушка. — Риннолк. И как поторговали?
— Ой, хорошо! — засмеялся парень. Посмотрел на дорогу и вдруг совсем оставил поводья, сказав наставительное: «Блошка, иди смирно, гости с нами». Уселся сам, спиной к дороге, и на немой вопрос наемницы только усмехнулся:
— Да я всегда так. Кобылка у меня умная, сегодня только что-то взбесилась.
— А, ну и как там, в Тиннэ? — справившись с удивлением, поинтересовалась Риннолк.
— Да что с ним будет, с этим Тиннэ, — Тильви почесал кончик длинного, кривого носа. — Стоит, «оплот торговли»… Бандюганов развелось, правда.
— Серьезно? — встрепенулся Кайса. — А стража местная куда смотрит?
«Прямо как старая полковая лошадь, — подумалось Риннолк. — Рвется на звук трубы…»
— Девкам под подолы, — хохотнул Тильви и тут же смутился:
— Риннолк, вы уж за грубость не посчитайте. Сам понимаю, что из Шермеля… А по-честному, так страже тиннские разбойники не по зубам. И то сказать, не грабят, не воюют, так — тоже торговцы. Рынок теневой, черный — процветает! Контрабанадную… Конртаб…
— Контрабандную.
— Вот, — кивнул Тильви. — Вот такую торговлю развели… Даже хорошо, — подумав, признался он. — Легче.
— Государству убыток, — задумчиво протянула Риннолк, искоса поглядывая на Кайсу. — Налоги не платят…
Кайса едва заметно пожал плечами. Налоги — не его дело, тем более, если король ничего по этому поводу не сказал, а таким вот простым ребятам как Тильви — «легче».
— Мы платим — и хватит с него, — фыркнул Тильви. — А тех — пускай поймают… А мы посмотрим. А это у вас в чехле лютня?
— Она, — кивнул Кайса.
— Ха! — Тильви хлопнул себя по колену. — Стало быть, не зря подумал — имя какое-то знакомое… «Спящий Зимой» прозвище, да?
Бард кивнул, Риннолк с трудом подавила смех. Отличное прозвище оборотню-медведю, ничего не скажешь.
— Вот и хорошо, вот и славно, — пробормотал Тильви. — Барда везу, надо ж… А правду говорят, хорошая песня и гостей белых выпроводить может?
— Правда, — не моргнув глазом, ответил Элле-Мир. — А что, к порогу являются?
