Никос Зервас - Греческий огонь
Не случайно так волновалась, когда надо было по сценарию признаться в любви.
Страстный и крепкий вкус ирландского кофе. «От судьбы не убежишь, надо признаться себе в этом, — думает Царицын, — особенная девочка. Особенная любовь. Я верю, так и будет. В моей жизни не могло быть иначе…»
Он поглядел туда, где Алиса-Василиса, хихикая, о чём-то оживлённо беседовала с Рябиновским и Фаберже. А на Ваньку если и взглянет раз в полчаса, то уж непременно с таким демонстративным презрением, что даже неприлично: каждый понимает, какая это ненависть…
И чем больше такой ненависти, тем веселее Царицыну…
Лениво покусывая зубочистку, заглянул в записку, точно это был ресторанный чек.
А сам глазами впился:
Не вздумайте возомнить, жалкий человек, будто Вы и правду что-то для меня значите. Мне приходится разыгрывать пламенные чувства к Вам, между тем, ничего кроме омерзения испытывать невозможно, глядя на Ваше наглое лицо. Распуская слухи, будто между нами что-то было прежде, Вы в очередной раз совершаете подлость, к чему я, впрочем, привыкла. Имейте мужество уничтожить это письмо.
Снова позвали на сцену. Будто из любовного романа в сказку, шагнул Царицын: на сцене гладь искусственного льда и синие на чёрном сполохи полярного сияния.
— Сцена четырнадцать. Внимание! Атака тевтонских рыцарей, — разнеслось под сводами гигантской студии.
Злобного Пса-рыцаря играл известный актёр по фамилии Горловских. Это был настоящий урод, причём урод счастливый: страшный перекос челюстей, распухшие губы и неподвижные, лишённые ресниц глаза сделали его сказочно богатым.
Редкий фильм ужасов, снятый в России, обходился без горбатой, неимоверно плечистой и совершенно лысой звезды.
По замыслу режиссёра, тевтонский агрессор, облачённый в узнаваемые латы западного образца, пряча страшное лицо под характерным шлемом, надвигался на русского Ивана, размахивая боевым цепом. Ивану предстояло несколько раз подпрыгнуть, уворачиваясь от шипастого шарика на цепи, а затем обрушить на врага страшный удар бутафорского двуручного меча.
ПЁС-РЫЦАРЬ. Подчинитесь или умрите, русские свиньи!
ИВАН. Пусть ярость благородная вскипает, как волна! (Наносит добивающий удар.) Кто с мечом к нам придёт, от меча и погибнет!
Глядя на громаду блестящего металла, напиравшую с Запада, Иван ощутил странную дрожь, какой-то почти священный трепет; он стиснул рукоять меча, ноздри его бешено раздувались.
И теперь, как тысячу лет назад, славянин встречал закованную в железо европейскую чуму с открытым лицом.
Стальное чудовище с рычанием оборотилось, взмахнуло чёрным цепом… послышался гадкий свист. Иван не стал пригибаться — он бросился вперёд. И сходу, весело оскалив зубы, двинул Пса-рыцаря рукоятью меча в самое забрало, круглым золочёным яблоком прямо в стальное рыло. Удар был страшен — рыцарь хрюкнул и, запрокинув морду, начал медленно заваливаться набок.
— Кто с мечом к нам придёт…
Русский Иван отступил на шаг и в добивающий удар вложил всю многовековую славянскую ненависть.
— От меча и погибнет!
— Бле… блестяще! — икая, хватая ртом прокуренный воздух, восторгался Ханукаин. — Мой мальчик, ты великолепен! Теперь снимай с него шлем, давай!
По сценарию следовало стащить с поверженного врага бочкообразный шлем, чтобы зрители увидели лицо Пса-рыцаря. Гримеры потрудились на славу: и без того страшное, оно теперь напоминало оскаленную, сморщенную от злобы собачью морду.
— Ни пяди родной земли не отдадим! — возгласил Ваня, оборачиваясь к Илье Муромцу и Серому Волку. — Не допустит наш народ, чтобы русский хлеб душистый назывался словом» брод»!
Грянула музыка.
Разгорячённый Царицын прыгнул со сцены. Счастливый и измученный, он отёр пот с лица, скрылся за ширмой. Сбросил костюм, влез в чёрные кадетские штаны. Совсем рядом, за ширмой, мелькнули две тени — высокая и поменьше.
— Откуда у вас эта записка? — тревожно произнёс девичий голосок, который Царицын узнал сразу.
— Не забывайте, Алиса. Ведь я волшебник, — проворковал в ответ нежнейшим баритоном Лео Рябиновский.
Иван вздрогнул, как от электрического удара. Записка! Судорожно сунул руку в карман штанов… там было пусто.
— Надеюсь, вы не читали? — голос девушки задрожал.
— Разумеется, читал, — усмехнулся Лео. — Откуда мне знать, что это ваша записка. Вы пишете, что у вас с очаровательным Ваней-казачком «что-то было прежде». Крайне любопытная информация… признаться, несколько неожиданная для меня.
— Ничего у нас не было! — вырвалось у Алисы. — И вообще, я не собираюсь перед вами оправдываться! Как вы посмели читать? Это не ваше письмо!
— Ах, вот как? — Лео сощурился, улыбка его совершенно утратила вежливость, почти превращаясь в оскал. — Не смею больше задерживать!
Он поклонился насмешливо низко. Алиса, вспыхнув, сжала кулачки и побежала прочь по коридору. И на лестнице прямо влетела в Царицына, преспокойно сидевшего на перилах.
— Самодовольный хам, эгоист! — её глаза позеленели от злобы. — Как вы посмели передать Рябиновскому мою записку?! Вы просто подлый, подлый…
— Постойте… Василиса! — Иван шагнул навстречу.
— Молчите! Не смейте приближаться!
Со всей силы, вслепую, судорожно сжатым кулачком президентская дочка врезала ненавистному Ивану по физиономии. Из великолепного царицынского носа брызнула кровь.
Василисины глаза расширились в ужасе:
— Ай…
Иван понял: сейчас или никогда. Вот она, та заветная минута, когда судьбу можно брать голыми руками.
Он решительно шагнул вперёд, уверенно и мягко взял Алису за оттопыренный локоть и поцеловал.
И в это время в заднем кармане Ваниных брюк весёлой песенкой зазвонил мобильник. Никогда ещё кадетская песня про фуражку не казалась Царицыну такой омерзительной.
Алиса вздрогнула от неожиданности, как-то печально вздохнула, отстранилась и молча, не глядя на Ивана, пошла по коридору.
— Я вас внимательно слушаю, — звенящим от злости голосом сказал Иван.
— Ванюша! Ванюш, это ты?
— А кто ещё вам нужен? — с леденящим спокойствием поинтересовался Царицын.
— Это я, Петя, — запищало в трубке. — Ты даже не представляешь, Ванюша, какая у нас новость. Отгадай с трёх раз… Не можешь? И не догадаешься никогда. — Он помолчал немного, интригуя друга, но не выдержал, выпалил громко и радостно: — Ставрик и Касси приехали, с отцом! Мы тут все собрались, ну, в домике… Ася, Надинька Еропкина, я, Ставрик, Касси… Торт купили. Приезжай! Касси сказала, что у неё к тебе срочное дело. Она привезла тебе письмо…