Скотт Вестерфельд - Инферно. Последние дни
— Нет. Я лучше продолжила бы играть. Думаю, мои… сложности позади. Но, может, другую песню? Иногда те же стимулы провоцируют ту же реакцию.
— Ну конечно. — Перл пожала плечами. — Как насчет пьесы номер два?
Мы с Захлером просто кивнули, а Минерва улыбнулась и поднесла микрофон ко рту. Низкий, мягкий смех, сопровождаемый искусственным эхом, раскатился по комнате.
— Никаких проблем, Алана Рей, — прошептала она, открывая свой блокнот. — У меня миллион разных стимулов.
Остальная часть репетиции прошла без приключений.
Мы играли пьесу номер два, бесконечные вариации вокруг петляющего сэмпла[32] старой виниловой записи Перл, потом нашу третью песню, пока даже не имеющую рабочего названия. Алана Рей больше ни разу не споткнулась, просто аккомпанировала нам с внутренним пониманием. С каждой новой частью она сначала какое-то время следовала за нами, а потом медленно начинала скреплять нас, добавляя структуру и форму, глядя на невидимое, парящее в воздухе полотно музыки, и каким-то образом понимая, что нам от нее нужно.
Я не уловил ни единого слова в песне Минервы, но каждый раз, открывая рот, она впрыскивала нам свое великолепие. Голос у нее звучал сверхъестественно громко, как будто блокноты были полны заклинаний, заставляющих землю под ногами грохотать. Я не мог оторвать от нее взгляда — за исключением тех моментов, когда закрывал глаза и напряженно вслушивался.
Между песнями я ругал себя за то, что этим утром не поехал в Бруклин. В конце концов, до меня дошло, как глупа была вся эта борьба между Перл и мной. Ни она, ни я не рок-звезды — мы аккомпанемент, друзья, союзники. Может быть, хорошие музыканты, но Минерва — вот кто звезда.
Злость, которая угнетала меня последние две недели, улетучилась, не осталось ничего, кроме чувства удовлетворения. У нас потрясающие группа и место для репетиций, где никто не кричит на тебя. И у меня в руках «Страт» 1975 года с золотыми звукоснимателями. Я даже решил проблему с деньгами и сумею ежедневно придерживать несколько баксов для себя. Я не мог вспомнить, почему быть несчастным совсем недавно казалось так важно.
Минерва изменила все.
Спустя полтора часа мы сыграли каждую известную нам песню столько раз, сколько смогли, и — с неохотой — вынуждены были остановиться.
— Эй, похоже, нам нужны новые мелодии, — сказал Захлер.
— Да. — Я посмотрел на Перл. — Мы должны поскорее встретиться снова. Подготовить еще что-нибудь к следующему воскресенью.
Внезапно в голове зазвучали фрагменты миллиона песен.
Перл радостно улыбнулась.
— Новые мелодии? Никаких проблем.
Минерва нахмурилась.
— Problems Pero masculino.[33]
— Что? — переспросил я, глядя на Перл.
— Ммм… Мин изучает испанский, типа того. — Она достала свой сотовый. — И ее занятия требуют нашего возвращения в Бруклин.
— Ты изучаешь испанский? — с усмешкой спросил Захлер. — Mas cervezas![34]
— Prefiero sangre,[35] — ответила Минерва, сверкнув во тьме зубами.
— Да, хорошо. — Перл повернулась к Алане рей. — Послушай, это просто замечательно, что мы встретились. Ты была великолепна. Я имею в виду, в особенности для канистр из-под краски.
— Это ведра для краски, — сказала Алана Рей. — Я тоже рада, что встретилась с вами.
— Ну… ты хочешь играть с нами дальше? — Алана Рей взглянула на меня, и я кивнул — она стоила семидесяти пяти баксов.
Она улыбнулась.
— Да. Это было очень… увлекательно.
— Это про нас. Увлекательно. — Перл сглотнула. — Простите, что Мин и я должны бежать, но помещение остается за вами до одиннадцати. Если я буду резервировать его на следующую неделю, может, вы, ребята, все тут разберете?
— А что делать с микшерным пультом? — спросил Захлер.
— Его запирают наверху. Вот мой ключ. — Она бросила Захлеру через комнату блестящую цепочку и схватила Минерву за руку. — Пошли, Мин. Нам правда пора.
Захлер закричал «До свидания!», но Перл уже вытащила Минерву за дверь, дергая ее, словно пятилетнюю девочку, не желающую уходить из зоопарка.
Я вышел за ними в коридор, забежал вперед и нажал кнопку лифта.
— Спасибо, — сказала Перл. — Прости, что оставляю уборку вам. Просто…
Ее голос перешел во вздох.
— Вонючие уроки испанского, — сказала Минерва.
Со всех сторон до нас доносились глухие раскаты игры других групп, удары барабанов.
— Не волнуйся об этом. — Я спрашивал себя, чем на самом деле вызвано их торопливое бегство. Не уроками испанского, это очевидно. Я попытался вспомнить, что Перл говорила по телефону сегодня утром. Что-то насчет ниндзя? — До сих пор все делала ты, Перл. Мы не умрем, если уберем некоторые вещи.
— Не все. Это вы, ребята, нашли Алану Рей. Она невероятная.
— Да, согласен. — Я улыбнулся. — Послушай, мне очень жаль, что я был такой сонный, когда ты позвонила сегодня утром. В следующий раз я буду рад помочь… — Я бросил взгляд на Минерву. — Какая бы ни требовалась помощь.
— Круто, — расплывшись в улыбке и глядя в пол, сказала Перл. — Это замечательно.
Пришел лифт, и когда они шагнули в него, я сделал то же самое, желая хотя бы еще несколько секунд пробыть рядом с Минервой.
— Я спущусь с вами, если не возражаете, а потом снова поднимусь.
— Мы не возражаем, — сказала Минерва.
В большом грузовом лифте было тихо, стены обиты покрышками от двигателей, чтобы защитить их от разрушительного воздействия тележек, усилителей и барабанов.
Я смущенно откашлялся.
— Послушай, Перл, я вел себя, типа, как болван.
— Это ты о чем? — спросила Перл, а Мин вскинула брови.
— Обо всем, о тебе. Но эта группа, в конце концов, собралась вместе, и я, типа, чувствую себя придурком из-за своего поведения. Ну… теперь я в порядке.
— Эй, Мос, это и моя вина тоже. — Лицо Перл заметно порозовело, почти залилось румянцем. — Знаю, я иногда веду себя как босс.
— Это точно, — сказала Минерва.
Я засмеялся.
— Нет. Ты просто знаешь свое дело. Так что, нам с Захлером нужно прийти завтра? Поискать новые мелодии к следующему воскресенью?
Перл кивнула, по-прежнему улыбаясь.
— Превосходно.
— А ты придешь? — спросил я Минерву. — В смысле, ты же певица и все такое.
Я кивнул на блокноты, которые она по-прежнему прижимала к груди.
— Ммм, вряд ли, — ответила за нее Перл. — Она, типа…
— Очень интенсивно занимаюсь испанским, — сказала Минерва.
— А-а… Конечно.
Дверь лифта открылась, мы вышли в фойе, и Перл потащила Минерву дальше. Двое парней вкатывали в здание тележку, полную электропроигрывателей, стараясь с максимальной осторожностью преодолеть место соединения мраморного пола и лестничного уклона.
