Владимир Лосев - Месть Демона
— Роман? — еще больше удивился я. — Он не производит впечатления очень сильного человека, да и ростом не намного выше меня.
— Ты ошибаешься в его оценке, думаю, не ты один, — задумчиво проговорил дядя Игорь. — Я тоже так думал до того дня, пока не увидел его на кладбище.
— И что же вы заметили такое, что не увидел никто другой?
— Ты видел его руки?
Видел, нет в них ничего примечательного. Руки человека привыкшего зарабатывать себе на жизнь физическим трудом. На них твердые мозоли, и въевшаяся в поры кожи угольная пыль. Меня все время удивляло, что Ольга полюбила обычного работягу, даже не очень квалифицированного…
— Мы многое не замечаем… — дядя Игорь вздернул задумчиво брови. — И ничего о нем не знаем. Но если задуматься, то многое становится настолько очевидным, что удивляешься… Он работает кочегаром в котельной, и за смену перелопачивает десять- двенадцать тонн угля, а для этого нужна недюжинная сила и выносливость. Так?
— Так много угля требуется на две печи, на одну вполовину меньше. — Я это знал точно, потому что работал в этой котельной мальчишкой. — Но сила нужна?
— Сила еще не все, — я хмыкнул. — Чтобы убивать, нужны навыки, тренировка, умение.
Простой работяга может убить только случайно, а Поликанова убил профессионал.
— Именно поэтому я и спросил о его руках!
— Я же сказал, они вполне обычны…
— Ты не обратил внимания на некоторые детали, а должен был, опыт-то у тебя по этой части есть, — дядя Игорь возбужденно потер ладони. — Ты его костяшки разглядывал?
— Нет… — и вдруг понял, что при мне
Роман всегда старался держать руки в карманах или за спиной, словно стесняясь. И костяшки его я точно не видел, не сжимал он при мне руки в кулаки.
В следующий раз посмотри внимательно, — усмехнулся дядя Игорь. — У него руки бойца, и не просто бойца, а опытного, имеющего высокий разряд, или как там у вас в каратэ называется — дан. Я видел такие руки, когда занимался одним темным делом, еще в советские времена. Тогда было совершено убийство нескольких человек, и всех убили голыми руками. В число подозреваемых сразу попали ребята из секции каратэ. И я их допрашивал, ты тоже был в моем списке, но стаж тренировок у тебя был небольшим, поэтому тебя не вызвал.
— И что? — Я вспомнил. Действительно было такое, всех ребят таскали на допросы, но помню, что никого не посадили. Не сумели доказать, что убийца тренировался с нами. —
Нашли убийцу?
— Дело у нас забрало КГБ, сразу после допроса одного из самых перспективных ребят.
Что было дальше, не знаю. Но суда не было, это точно. Убийства прекратились, и все успокоились. А вот руки тех, кто занимался с тобой каратэ, я запомнил хорошо. Мне даже объяснили, почему они так выглядят. Ты сам- то знаешь?
— Знаю, хотя великий боец из меня не получился…
— Так вот у Романа не руки, а что-то страшное, — спокойно продолжил дядя Игорь. —
Они все в роговых наслоениях, кулак твердый, как копыто у лошади, таким можно бить, проламывать стену, а обладатель его даже не почувствует боли.
А ребро ладони? Оно словно кость, прозрачное и ороговевшее, таким можно ломать доски, я уж не говорю о шее… — Поликанову свернули шею, а не сломали, — напомнил я. — Вряд ли это сделал каратист. Навыки другие. Человек всегда будет убивать так, как его научили…
— Не скажи. Все зависит от школы единоборства, а они бывают разными. Могу сказать только одно: Роман физически очень силен и хорошо тренирован. Не сомневаюсь, что он и сейчас тренируется не меньше шести- восьми часов в неделю. Такие роговые мозоли, чтобы они не исчезали, нужно поддерживать, думаю, этот парень способен убить любого бойца Болта голыми руками. А вот чтобы узнать, есть ли у него другие навыки, нужно как- то суметь добраться до его личного дела, не сомневаюсь, что оно есть, и уверен, что мне не увидеть. Как ты думаешь, у кого оно хранится?
ФСБ? ГРУ? Войсковая разведка?
— Ну, вы уже замахнулись на какие-то совсем нереальные высоты, — скривился я. — Что делать таким специалистам в нашем захолустном городке? Обычно они работают киллерами в крупных городах, это сейчас модная и хорошо оплачиваемая профессия.
— Всякое в жизни бывает, вполне возможно, что и он наемный убийца. Ты поел?
Тогда иди, отдыхай. Что-нибудь новое узнаю, расскажу. Вдвоем мы эту задачку решим, не сразу, конечно…
— К тому времени меня отправят на тот свет либо бандиты, либо менты, — вздохнул я. — Вы же видите, что происходит. Спать не дают, дверь ломают…
— А ты будь осторожнее, предупрежден, значит, вооружен!
— Какие правильные слова, только их уже где-то слышал, и по моему, они никому еще не помогли!
Я отправился к себе. Дома принял душ, лег на пол, там прохладнее, и закрыл глаза. Разговоры — разговорами, бандиты — бандитами, но мне нужно ходить на работу, чтобы себя кормить.
Никто из этой гвардии еще не дал мне денег, или… я ошибаюсь? Костя что-то рассказывал…
Смешно, они же не Робин Гуды, умеют только отбирать. И все-таки? Нет, не помню…
Когда я проснулся, часы показывали шесть вечера, самое время собираться на работу. Только выходные не закончились, я все еще предоставлен сам себе, и волен идти куда хочу и делать все, что пожелаю. Эта мысль взбодрила меня, я вытащил из стиральной машины одежду, погладил и надел на себя.
Потом осмотрел холодильник, и к своему удивлению, нашел там наполовину засохший кусок колбасы и батон.
Что наша жизнь?
Воспоминанья…
Кусок магнитной пленки.
Скрюченный пергамент.
Расколотая глиняная плитка…
Подправь немного,
и ты уже прожил другую жизнь.
Это меня насторожило: точно помню, что ничего не покупал, да и денег не было. В последний раз едва хватило на молоко, и то лишь после того, как бутылки сдал.
Выходит, что-то я забыл очень важное. Я снова опустился на пол и задумался, разглядывая большой коридор, след должен начаться здесь.
Я живу в некогда очень престижном доме, где в советские времена обитало городское начальство: секретари горкома, райкома, райисполкома, директора заводов, верхушка прокуратуры и милиции. Уже и не помню всех тогдашних градаций, кто кем руководил и как. Было это давно, и теперь в доме остались только заслуженные пенсионеры и их дети. Мой отец в этой партийной иерархии считался не на последнем счету — он руководил небольшим заводиком, а значит, был признан человеком, достойным хорошего жилья…
Мои родители умерли — мать два года назад, отец на год раньше, оставив нам с сестрой эту трехкомнатную квартиру и небольшой счет в Сбербанке.
Деньги я не трогал, они так и лежат на случай какого-нибудь непредвиденного несчастья. Хотя слово «непредвиденное» относится не ко мне — чем закончится моя жизнь, известно всему городу.
