Александр Рыжков - Заточённые души
Первым не выдержал и напал волк. Брок в самый последний момент успел увернуться, и разверзнутая клыкастая пасть зверя пролетела в нескольких миллиметрах от плеча. Последовала незамедлительная контратака, и наконечник булавы впился в покрытый густой чёрной шерстью бок. Раздался чудовищный хруст треснувших рёбер. Зверь повалился набок и жалобно заскулил. По мохнатому телу прошлась дрожь. Прекратилась.
Брок подошёл к поверженному врагу. За дни общения с Бирюком он проникся уважением к роду волчих. Всё равно – пусть даже и злобных чёрных. Было жалко отправить в объятья смерти одного из них своими руками. На какое-то мгновение, Броку почудилось, что перед ним лежит не чёрный волк-убийца, а Бирюк. Та же пепельная шерсть. Тот же загнутый набок хвост. Если бы кто-нибудь всмотрелся в могучее лицо, то увидел неимоверно редкие для люртов слёзы.
К реальности происходящего вернул хвост: массивный, твёрдый, как покрытая чёрной шерстью сталь. Хвост хлыстнул Брока с такой силой, что тот пролетел с десяток метров и без сознания повалился на землю, что мешок с картошкой. Коварный противник медленно – мешали сломанные рёбра – подбирался к нему. Вот он уже совсем близко. Острые зубы в разинутой пасти веют холодом смерти. Ещё немного, и Брок никогда уже не придёт в сознание.
В мгновенье земля под волком разошлась, и мощная голова змарвы врезалась в брюхо, высоко подбросив зверя. Лапы и хвост беспомощно пытались уцепиться за воздух, тело неуклюже изгибалось. Но всё бесполезно.
Зубы потустороннего чудовища дождались волка у земли. И такой кровавой расправы, что они учинили над ним, стены Стадиона Правды не видывали уже несколько столетий…
Не выходя на арену из страха попасться в пасть разгневанного монстра, охранники накинули на Брока верёвки с сетью и подтащили к выходу. Вскоре он пришёл в сознание.
Змарва даровала ему жизнь.
Глава 5: Сар
Мы вошли в город. Кажется, только Алерадус остался невозмутим. Хотя, кто знает? Уж очень хорошо он умеет скрывать от других свои чувства.
Громадные дома из разноцветных камней, кирпичей, блоков и неизвестных скромному глазу обитателя городка Пашни материалов. Каменные улицы были переполнены пешеходами, гужевыми и паровыми повозками. Я слышал о самоходных повозках, всегда мечтал хоть на одну посмотреть, но чтобы так много и сразу…
Все куда-то спешат, бегут, толкаются и не просят прощения. А какая на них одежда! Разноцветная, пёстрая, усеянная блестящими камушками и нашивками. У нас, в Пашнях, за такую давно бы побили. Я тут же почувствовал себя в этом странном городе лишним, чужим. Но все проходили мимо: никто не пялился, не тыкал пальцем, не смеялся. Всем было попросту наплевать на нас. И это не могло не радовать!
От первого впечатления голова чуть не разорвалась: настолько всё невероятное. Такое большое, нелепое, неживое, странное и непонятное. Витрины полны чудных товаров, о существовании которых я даже в самых смелых фантазиях не мог вообразить. Посреди громадных каменных дорог сиротливо всплывали островки клумб, полные причудливых растений, которые мне даже присниться не могли. Раздался странный грохот, и я поднял голову. Мы все подняли. Чудовищные громады зданий из железа, гранита, бетона и каких-то чудных материалов, были опутаны тёмной металлической паутиной рельс, по которой с грохотом ползали длиннобрюхие пауки воздушных вагонов. Это Алерадус сказал, что они называются воздушные вагоны, и в них перевозят деловитых горожан из одного конца города в другой. А ещё он сказал, что бывал здесь лишь один раз, да и то проездом, чему очень рад. Истинным магам не место в технико-промышленных городах!
Со мной столкнулась черноволосая: спешила, как и все в этом сумасшедшем городе, и не заметила меня на пути. Девушка виновато улыбнулась и скрылась в толпе лиц и рас. Чёрные глаза, чёрные волосы и белая как мел кожа – её невозможно забыть. Когда чары красотки перестали действовать, я инстинктивно провёл рукой по поясу. Самые неприятные подозрения подтвердились: пропал мешочек с золотом. Такая красивая, а воровка! Везёт мне на них…
Друзья утешительно похлопали по плечу, а сами поглубже свои кошельки спрятали. Недовольно зарычал Бирюк: какой-то малыш драг потянул его за шерсть. Мама оттащила сорванца, даже не удостоив нас не то, что извинениями, а даже взглядом. Ну, если в этом городе ещё и волков детям обижать безнаказанно дозволено, то мне уж точно здесь делать нечего.
Мы все выжидающе глядели на Алерадуса, ждали его приказаний. А он всё шёл молча. Мы плелись рядом, не зная куда, и уж точно не зная зачем. Я всмотрелся в его вспаханное морщинами лицо: ни тени эмоций. О чём он думал, что чувствовал? Растерянность или уверенность? Целеустремлённость или непонимание?
Увы, многим вопросам никогда не найти своих ответов.
Верблюд плёлся позади. Я удивляюсь, как это он ещё в живых умудрился остаться. Шёл себе рядом и шёл. И дошёл! В этом городе он точно ни на кого впечатление произвести неспособен. Это у нас в Пашнях и близлежащих мелких городишках он в дорогую диковинку. А тут такие кареты разъезжают, что дороже всего нашего городка в десятки раз стоят.
После многочасовой бесцельной прогулки по тесным улицам успевшего стать ненавистным города я ощутил дикую пустоту в желудке. Намекнув о привале, я был удостоен понимающих взглядов друзей и ледяного взора Алерадуса. Но переживать было нечего, ведь у колдуна, что бы ни произошло, взгляд один, а взглядов друзей я не боюсь.
Как ни странно, маг поддержал моё предложение. Для этого нужно всего ничего – найти пристанище для нашей немаленькой компании. Сир тут же окликнул длинноухого прима с заячьей губой, проходящего мимо со свёрнутой газетой в одной из рук, и поинтересовался где бы можно было найти ночлег. Тот фыркнул, сообщил, что опаздывает, и небрежно ткнул газетой в сторону Трущоб Недостойных, мол, нам, бродягам, там самое место. И тут же трусливо удалился, не дождавшись от нас достойного ответа за "бродяг".
Алерадус почесал поросшее белой, как мел, щетиной лицо и сообщил, что нам как раз туда и надобно! Кира и Кич тут же ощетинились, что ежи, мол, ни в какие трущобы идти не намерены. Я согласился с ними. Сир по своему обыкновению отмалчивался. Лорк устало глядел на мага. Что творилось в его сыноконюховской башке – я боялся даже представить. С тех пор, как мы вошли в Сар, он не произнёс и слова – город оказал на него неизгладимое впечатление. Бирюк вопросу мало интереса уделил: ему было важнее выгрызть слопровых блох из бока, чем он и занимался время от времени. Колдун помедлил, поразмыслил, а потом "обрадовал" нас решением: мы пойдём по указанному примом пути.
