Роберт Сальваторе - Проклятие рубина
Капитан, не сводя с Энтрери испытующего взгляда, достал трубку и принялся неторопливо набивать ее табаком.
– Вышвырнуть их за борт, и все дела! – то и дело кричали матросы, но капитан каждый раз взмахом руки успокаивал команду. Перед тем как принять решение, он хотел разобраться, что к чему, и потому, набив трубку, еще несколько долгих мгновений задумчиво раскуривал ее.
Все это время Энтрери не мигая смотрел на него. При этом он откинул полы плаща и открыл взорам мореходов ножны, из которых торчали рукояти сабли и кинжала, после чего вновь скрестил руки на груди так, что его ладони оказались всего лишь в нескольких дюймах от оружия.
– Ты должен был предупредить меня, – сказал наконец капитан.
– Твои слова так же неожиданны для меня, как и действия твоих моряков, – спокойно ответил Энтрери.
– Да уж, – пробормотал мореход и выпустил очередное облако дыма.
Но кое-кто из матросов не обладал таким терпением, как их капитан. Сплошь покрытый татуировкой, крепкий верзила устал наблюдать за разбирательством и решил, подойдя к убийце сзади, без лишних слов выбросить его за борт.
Но не успел он дотронуться до плеча Энтрери, как тот внезапно сделал несколько резких движений – настолько молниеносных, что остальные матросы, увидев, как он опять сложил руки на груди, не поверили своим глазам и в изумлении притихли, решив, что все это им почудилось.
Верзила упал на колени, после чего лицом вниз рухнул на палубу. Кованый каблук убийцы раздробил ему колено, но упал он не от этого – украшенный изумрудами кинжал, покинув ножны, пронзил его сердце и вновь вернулся на свое место на поясе Энтрери.
– Вижу, что люди не врали, рассказывая о тебе, – не моргнув глазом сказал капитан.
– Я стараюсь быть достойным своей славы, – издевательски поклонился убийца.
– Да уж, – вторично заметил капитан и кивнул в сторону распростертого на палубе матроса. – Ты разрешишь его друзьям подойти, чтобы помочь ему?
– Он мертв, – заверил капитана Энтрери. – Но если его друзья действительно хотят последовать за ним, что ж, пусть сделают пару шагов вперед, и я с радостью помогу им в этом.
– Они напуганы, – объяснил капитан. – Они повидали много страшных болезней в портах, расположенных вдоль Побережья Мечей.
– Болезней? – переспросил Энтрери.
– Да, твой спутник поведал нам, что вы больны.
Энтрери сразу все понял, и на его лице засияла довольная улыбка. Сорвав с Реджиса плащ, он схватил его за руку и резко поднял над палубой, взглянув ему при этом в глаза так, что хафлинг мгновенно понял, что медленная и мучительная смерть уже не за горами. И тут Энтрери заметил на его руке шрамы.
Ты имеешь в виду эти ожоги? – зарычал он, обращаясь к капитану.
– Ну да. Парень говорил, что это страшная болезнь, – вскричал Красноглазый, прячась за спину капитана. – Он говорил, что эти ожоги появляются изнутри!
– Скорее они появляются от свечки, – возразил Энтрери. – Впрочем, взгляните сами. Никакая это не болезнь, а всего лишь отчаянные трюки загнанного в угол воришки. – Сказав так, Энтрери разжал пальцы, и Реджис шлепнулся на палубу, да так и остался лежать, боясь даже пошевелиться. События развивались вовсе не так, как он предполагал.
– За борт! – вновь заорали моряки. – Кто их знает, что это за болезнь. Не будем рисковать!
– Сколько матросов тебе нужно, чтобы управляться с парусами? – спросил Энтрери у капитана. – Или, иными словами, скольких ты готов потерять?
Капитан, видевший убийцу в действии и премного наслышанный о его похождениях, оценил угрозу, а увидев, что Энтрери не мигая смотрит на него, сообразил: если что – он, капитан, погибнет первым.
– Я верю твоему слову, – сказал он, и матросы мгновенно притихли. – И нет смысла изучать эти шрамы. Но в любом случае, болезнь это или нет, я считаю нашу сделку расторгнутой. – С этими словами он многозначительно покосился в сторону мертвого матроса.
– Я передумал и больше не собираюсь плыть с вами в Калимпорт, – прошипел Энтрери.
– Да уж, – сказал капитан.
– Через два дня мы придем в Ворота Балдура и там подыщем другое судно, – спокойно сказал Энтрери. – И ты вернешь мне деньги за остаток пути, все, до последнего золотого.
Капитан глубоко затянулся. Ему ужасно не хотелось спорить с убийцей.
– Да уж, – тяжело вздохнув, повторил он и, круто развернувшись, направился к своей каюте, мимоходом приказав матросам вернуться к работе.
***
Реджис с тоской вспоминал те летние деньки, что он провел валяясь на берегу Мер Дуальдон. Как здорово было удить форель. Или просто, забыв обо всем, нежиться под ласковыми лучами летнего солнца в Долине Ледяного Ветра. Сейчас, оглядываясь назад, трудно было поверить в то, как круто изменилась его жизнь.
А он было решил, что наконец-то устроился и теперь, с помощью волшебного рубина, будет жить не тужить, занимаясь на досуге резьбой по кости, превращая черепа форели в изящные безделушки. Но в один прекрасный день в Брин-Шандере, городе, который Реджис уже привык считать своим домом, появился Артемис Энтрери, и, бросив все, что сумел нажить за последние годы, хафлинг сломя голову помчался следом за друзьями, чтобы присоединиться к ним в полном опасностей путешествии.
Но даже Дзирт, Бренор, Кэтти-бри и Вульфгар не смогли защитить его от Энтрери.
Сейчас он вот уже несколько часов сидел в запертой каюте, и воспоминания нисколько не скрашивали всю безысходность ситуации, в которую он влип. Реджис был бы рад погрузиться в приятные грезы о прошлом, если бы его не тревожили тягостные раздумья о неотвратимом наказании. Отводя его в каюту, после того что произошло на палубе, Энтрери вел себя на удивление спокойно и даже был весел… а потом, не сказав ни слова, запер его и куда-то исчез.
Слишком уж он был спокоен.
Но в этом-то и крылась загадка убийцы. Никто не знал Артемиса Энтрери настолько, чтобы с полным правом считать его своим другом, и никому еще не удавалось угадать, что он предпримет в следующее мгновение, – это неизменно давало убийце преимущество над врагами.
Когда Энтрери наконец вернулся и, даже не посмотрев на него, прошел к столу, Реджис испуганно забился в угол. Убийца сел и, отбросив со лба черные как вороново крыло волосы, задумчиво взглянул на стоящую на столе свечу.
– Свеча, – восхищенно пробормотал он и покосился на Реджиса. – А ты хитрец, хафлинг, не так ли?
Реджис молча ждал. Он отлично знал, что в сердце Энтрери нет места добрым чувствам, и потому сразу решил, что убийце не удастся застать его врасплох.
– Ловко ты все это подстроил, – продолжал Энтрери. – И надо признать, твоя хитрость сделала свое дело. В Воротах Балдура мы, пожалуй, проболтаемся целую неделю, прежде чем найдем новый корабль. А за эту неделю твои друзья значительно сократят разделяющее нас расстояние. Честно говоря, я не ожидал от тебя такой смелости.