Алексей Изверин - Империя (СИ)
Она говорила тихо, успокаивающе, повторяла одно и то же слово несколько раз, и слово это выстраивалось для меня в одно только сочетание…
«Надо вставать».
Незнакомые звуки складывались в знакомые слова.
— Надо… — Ласково, как ребенку, повторила она. — Надо. Надо. Надо.
Именно это слово. Не русское, нет. Но все же смысл вкладывался именно такой. Надо вставать. Обязательно надо подняться, очнутся от дремоты, потому что можно вечно пролежать вот так…
Я расслабился. И внутренне разошелся, расплылся громадным студнем. Зачем оно мне? Зачем? Все равно скоро помирать, так зачем оно мне надо-то, а?
Но почему-то руки мои не могли разжаться. Почему-то было важным не разжимать рук, никогда не разжимать, и что-то делать.
Почему-то я вспомнил, что эту девушку звали Ива. И поразился, до чего же красивое у нее имя — Ива…
— Да, конечно. — Ответил я по-русски. И начал вставать. Ива бросила на меня слишком уж внимательный взгляд.
Ходить было тяжело. Сучковатая палка, на которую я опирался, все время норовила запутаться то в зарослях репейника, то в простой пыли. Ноги совсем отвыкли от ходьбы, ступни пронзала колючая быстрая боль. Хорошо еще, что посох был не занозистый, иначе у меня в ладонях сидел бы целый лес заноз.
Но все же я шел, поддерживаемый одной девчонкой.
Свежий воздух, насыщенный запахами трав и какой-то непонятной кислятины, показался мне божественным нектаром.
— Дойдем до края деревни, и обратно. — Сказала Ива. — Тебе нельзя долго гулять. Ты очень устал. — Последовала еще одна фраза, которую я почти не понял — что-то про слишком тяжелое выздоровление и какой-то яд.
У меня не было сил спорить. Не было сил даже смотреть по сторонам и запоминать увиденное — но все же я шел и смотрел по сторонам. Ива поддерживала меня сбоку, озабоченно посматривая по сторонам.
А зрелище было еще то. Страшненькое такое зрелище, средневековая инопланетная экзотика. Ни в каком фантастическом фильме такое не увидишь, никакая фантазия не создаст такой мир.
Тем более что все, происходящее вокруг, не сон. Не сон, а самая что ни на есть реальность.
Заборчики перед домами, стадо свиней, домашние животные разгуливают на привязи во двориках, крестьяне занимаются своими нехитрыми обязанностями, и исподволь разглядывают нас…
На секунду я растерялся, но потом быстро вспомнил, что нам говорили. «Единообразие животного и растительного мира. Небольшие генетические отклонения не представляют фатальной угрозы». Если на всех планетах в этой части Галактики живут люди, то рядом с ними будут свиньи и лошади, кошки и собаки, комары, блохи, мухи и глисты. Просто они будут незначительно отличаться.
Присмотревшись, я заметил несколько различий. На первый взгляд незаметных, но о-го-го!
Твари, похожие на свиней, но только с клыками под стать псу и костяными воротниками, как у какого-то из виденных мной динозавров… А еще — трехглазые! Не слабо? Нет, пусть уж будут свиньями.
А вот эта тварь, что роется в отбросах — курица? Или петух? Или крыса? Ох, фу, гадость какая, тварь мерзкая… Я едва удержался от того, чтобы не плюнуть. Вот эти твари тут вместо крыс, что ли? Или вместо блох? Вон, несушки выглядят поприличнее, хоть и одной породы, а мужики уродливы, как смертный грех… Черт возьми, ведь в самом деле, какой-то аналог кур!
Вот в людях мне никаких различий разглядеть не удавалось, как я ни старался. Ни раньше, ни теперь. Третьего глаза у них, как у свиней, не открылось, лысого костяного гребня, как у петухов, не выросло. Люди как люди. Ничего особенного.
Отличия наверняка есть, но они гораздо глубже, чем это можно рассмотреть. Наверняка, есть что-то в генетике. Первые данные это подтверждают — инис и люди немного отличаются…
Все же я никак не мог что-то такое выделить из этой деревни, что указывало бы на инопланетное происхождение. Но мне это никак не удавалось. Меня никак не оставляло ощущение, что я участвую в съемках дурного фантастического фильма. И в то же время все тут было чужое, неземное, незнакомое, нереальное… И в то же время я знал, что это реальность. Пусть страшноватая и невозможная, но все равно это все на самом деле, а самом деле!
Не знаю, как это осознать — это нужно просто понять. Как на всей моей России от Бреста до Владивостока одна и та же водка и одни и те же домишки, так и тут, так и тут. Все места, где живут люди, похожи, а если не похожи, а живут там все равно люди… То тогда к таким людям надо присмотреться повнимательнее.
Кое-как вышли мы на окраину деревни. Впереди весенний лес, ветки только-только окутались листвой, как зеленоватым туманом. Черт, деревья-то вполне обычные, очень похожи на березы и осины. И трава, и кусты…
Околицу от леса отделяет поле, засеянное чем-то странным. Вот это-то уже не земное, совершенно точно. Кукуруза, растущая как рис или подсолнухи. Из земли, тщательно взрыхленной и влажной, вверх, на высотку примерно моего пояса, тянутся толстоватые серые стебли. Их обвивает какая-то поросль с початками, по две-три штуки на каждом стебле. Початки очень похожи на кукурузные.
Все поле изрезано узкими канавками, по которым неторопливо течет мутноватая вода, и из-за этого напоминает болото. Вверх поднимаются влажные испарения — тяжелый воздух созревания, какой иногда можно увидеть и над полями на Земле.
Рисовое поле, на котором внезапно выросли подсолнухи… Дичь, бред, фантастика! Не хватает только китайских крестьян, которые его возделывали бы — планомерно двигались между кукурузы, и собирали ее в большие плетеные корзины.
Это же Капелла, тут же и не такое возможно! Это же не старушка-Земля… Откуда тут китайцы? Хотя китайцы — они такие типы, что везде и всегда…
Я оперся на палку и взялся за стебель, намереваясь его потереть. Но, коротко вскрикнув, отдернул руку, и потерял равновесие. Неловко взмахнул руками, и почувствовал, что клонюсь к земле все ниже и ниже. Спасибо Иве, она бросилась ко мне и удержала. Что-то залопотала на своем языке, я понимал только каждое десятое слово. Кажется, она меня ругала.
Чертов стебель кололся, как крапива! Прямо таки жегся, словно политый серной кислотой!
Что же это за дрянь такая?
— Что это? — Спросил я, показывая на поле.
— Тан. — Четко и внятно ответила Ива.
— Ага. — Я приблизился, стал рассматривать стебель. Да, действительно дрянь. На листочках поверхность неровная, вся в каком-то пушку. Вот этот-то пушок и прижег мне ладонь, до сих пор жжется. Ах, зараза, зажечь бы тебя!
— Пошли, пошли. — Ива потянула меня за руку. — Дальше надо…
Мы пошли.
* * *Штурмовик грохнулся знатно. Настоящая аварийная посадка, после которой иногда приходиться собирать пилота по частям. Но «Поморник» — штука крепкая, он предназначен не только для выброски десантных партий, но и для прорыва тяжелой обороны, так что определенный запас прочности у него есть. Да еще какой есть, я же живой остался!
