Галина Очеретяная - Вояж продолжается или последний рывок Алиски!
Девушку мы совместными усилиями переодели в более теплую одежду, напоили и попытались накормить, но она смогла проглотить лишь крохотный кусочек хлеба. Ладно, позже повторим с едой, а сейчас нам сматываться нужно отсюда.
— Ну как она? — спросила я через четыре часа беспрерывной скачки. Я неудобно ерзала в седле, пытаясь размять свою попенцию. Ох, наверное, мозоль натерла. Каменные лошадки, хоть и напоминают земные, на которых я немного ездила на ипподроме, но все равно отличались своей гибкостью что ли. Спина лошади подстраивалась под попу, чтобы удобно было, но мне, почему то нифига неудобно. Я то и дело придерживала свой живот, беспокоясь, чтобы эта скачка не навредила малышу. Беременная на лошади! Это же только идиотка сядет на коня в таком положении. И я именно ею и являюсь, но Ваул заверил меня, что все будет хорошо. В принципе я чувствовала себя неплохо, за исключением натертой попы, ноющей поясницы и усталости во всем теле. Малыш мой, наверное спал, так как толкаться и играть в футбол перестал, как только мы спустились в подземелье. Может, это и к лучшему?
— Ее эмоции нестабильны и скачут, ничего не могу сказать определенного, — ответил демон, поправляя периодически готовое съехать вниз тело. Она снова без сознания.
— Плохо, так и окочуриться недолго, — бормотала я.
— За год же не умерла, а сейчас с чего это? Она еще нас всех переживет! — чего то я не понимаю его агрессии к этой девушке. Она же ничего не успела ему сделать. И почему, когда он говорит о ней, то порыкивает недовольно, и прикасается так, как будто она прокаженная? Ну да помыть ее негде было, и запах конечно присутствует, но это не повод показывать отвращение к бессознательной беспомощной девушке. Если бы могла, то я бы ее к себе перетащила, и ехали бы мы вместе, но в моем положении подобная авантюра полная глупость.
— Ваульчик, а что это мы так пренебрежительно относимся к девушке? А? — полюбопытствовала я.
— Не твое дело, — ох ни фига себе! Он еще никогда не говорил со мной в таком тоне. Хамло! Да что же с ним такое?
— Как знаешь, — обиделась я. Мне тоже хреново, но я же не срываю свое плохое настроение на нем! А вообще, нужно будет внимательнее понаблюдать за ним.
Привал мы сделали еще через три часа у небольшой речушки. То, что надо.
— Ты водичку нам подогреешь у берега? — спросила я.
— Подогрею, — недовольно проворчал он.
— И помыть ее мне поможешь, — поставила его перед фактом.
— Куда ж я денусь?
— О БОЖЕ МОЙ! — воскликнула я, осматривая синюшное обнаженное тело. Ночью мы переодевали ее быстро, и не было времени, да и темно было, чтобы рассматривать девушку.
Я посмотрела на демона. Он весь как-то подобрался и зло сверкнул глазами, но тем не менее поднял бессознательное тело и опустил в нагретую воду у берега.
— Нужно обмыть ее, — без эмоционально прошептал он и начал с остервенением оттирать тело девушки от грязи.
— Аккуратнее, все-таки не куклу моешь, — напомнила я ему, что перед ним живой человек. Ваул уже более бережно и нежнее стал омывать нашу принцесску. — Давай я голову ей помою, — и уже было собралась сделать это, как он на меня РЫКНУЛ! РЫКНУЛ НА МЕНЯ!
— Ваул совсем умом тронулся? — шикнула я на него и, проигнорировав его рычание, принялась очищать волосы девушки от пыли, паутины, грязи.
— Прости Алиса, — устало прошептал демон. — Сам не знаю, что на меня нашло.
— Или нашла, — проворчала я, продолжая мыть, когда-то блестящие русые волосы. Сейчас этот блеск потускнел и потерял жизненную силу.
Когда с водными процедурами было покончено, мы натерли девушку быстро заживляющим бальзамом, и пока я надевала на нее чистые одежды, Ваул собрал в кучку то тряпье, что осталось после принцессы и взмахом руки превратил эту рвань в пепел.
— Как она, ее эмоции? — спросила я.
— Спит.
— Точно спит или обморок?
— Да спит она! — ответил он и, поднявшись с места скрылся за деревьями.
Пока Ваул непонятно где прогуливался, я быстренько соорудила нам перекус и когда заканчивала жевать бутерброд, явился мой друг. Адели мне так и не удалось покормить.
— А я тебе тут поесть оставила, — и протянула ему бутер. — Давай жуй и в дорогу.
Он молча проглотил свою пайку, а затем помог мне сесть в седло. Девушку же он снова посадил перед собой, и мы продолжили наш путь.
— Я больше не могу, — простонала я и кряхтя, как старуха сползла с лошади. Через пару часов солнце скроется за горизонт и наступит темнота, а нам нужно приготовить место для ночлега. И мне интересно, как он будет нас греть обеих? Костер-то, наверное, разжигать никто не будет. Мы пока не достаточно далеко удалились с территории Фелгасцев, а значит, рисковать не будем. Ведь если нас обнаружат, то моего демона ничто не сдержит, а наблюдать спокойно за убийством я не смогу.
— Как себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил Ваул.
— Как побитая жизнью собака, — ворчала я. — Только день в седле, а я уже никакая, а что же будет завтра?
— А завтра дорогая, — сдержанно проговорил демон. — Будет снова лошадь и лесная дорога.
— Господи! — простонала я, распластавшись на теплой подстилке.
Кстати, а костер Ваул все-таки разжег. Как он сказал, ему пофиг, если к нам на огонек заглянут нежданные гости. Видимо его тоже достала сложившаяся ситуация.
Пока я варила нам сытный ужин, а это каша и вяленое мясо, демон занимался девушкой.
Она пришла в себя, но видимо еще плохо соображала, так как не выказала протеста по поводу того, что посторонний мужчина раздел ее.
— Я не причиню тебе вреда, — говорил он ей. — Но ты же сама видишь, что она, — и кивок в мою сторону. — Не сможет тебе ничем помочь, а я тебя лишь обмою и натру целебным бальзамом твое тело.
Девушка продолжала молчать, а демон, не теряя времени, принялся за водно-обмывочные процедуры. Я подошла ближе и снова осмотрела ее пожелтевшие синяки. По щекам девушки текли молчаливые слезы. Видимо чувство беспомощности совсем выбило ее из колеи. Хотя о чем может идти речь, если над ней так издевались.
Ваул сам покормил ее, завернул в шкуру животного и отнес в импровизированную палатку. Вышел он оттуда минут через пятнадцать задумчивый и злой.
— Уснула? — спросила я.
— Да, — кивнул демон.
— Ваул, вот скажи мне, это какой надо быть сволочью и садистом, чтобы довести до такого состояния человека, а уж тем более девушку? — спросила я, когда с ужином было покончено и мы сидели у костра, наблюдая за искрами живого огня. — Я готова их голыми руками разорвать за это! — меня переполнял гнев и ярость. Бедная, бедная девочка. Такая молоденькая и столько уже пережила. Да я наверное давно бы уже свихнулась. Целый год в каменном мешке без света и тепла, полуголодное существование. Так даже с животными не обращаются. — Я очень боюсь за ее психическое состояние.
