Александр Розов - Созвездие эректуса
— Гм, — сказал он, — А откуда в Манагуа или в Триполи эксперты по генной инженерии?
— А оттуда же, Джерри, откуда ты здесь.
Док Рау встал, с хрустом потянулся и произнес:
— Ни одна женщина не захочет, чтобы ее ребенок был хуже, чем у других. Отменить этот принцип также невозможно, как отменить гравитацию или электричество. Парламент, который запретит женщинам действовать таким образом, ничего не добьется от женщин, а лишь накажет собственную страну.
— Вы недооцениваете силу масс-медиа, — заметил Винсмарт, — женщин можно убедить в том, что в результате генной модификации и клонирования рождаются монстры.
— Выбраковка, — коротко сказала Абинэ.
— В смысле?
— В прямом смысле. Женщина, которую можно убедить в чем-то вопреки основному инстинкту, это уже бракованный экземпляр. У ее потомства заведомо нет шансов.
— Основной инстинкт предполагает некоторую осторожность, — вмешался док Рау, — я не думаю, что многие женщины вот так сразу кинутся делать эксперименты вроде нашего.
С этими словами Рау выразительно кивнул в сторону террасы.
— Это понятно, — согласилась Абинэ, — В том же child-design club основной состав это дамы, у которых есть опасения по поводу своей генетики. Вот они и начнут, а лет через 5–7 уже все будет понятно. Дальше это уже доступная технология достижения результата.
— Доступная, — повторил Рау, — но это не значит, что так будут делать все женщины.
— Так будет делать общество, — пояснила она, — Если так сделает каждая пятая женщина, то в следующем поколении результаты распространятся обычным путем (Абинэ простым жестом показала, как именно). А если в каком-то обществе это не будет доступно, то на нем можно ставить жирный крест. Тут все как с инновациями производства. Кто первый рискнул и выиграл, тот снял сливки. Кто пошел в основной волне, тот остался в деле. А кто прошляпил, тот вылетел с трассы.
— Гм… — буркнул Винсмарт, — а как такой ребенок будет себя чувствовать в обществе? Не такой, как все, странный… Ты представляешь себе психологические проблемы?
— Еще бы! — Абинэ, от избытка чувств, хлопнула себя ладонями по бедрам, — Например, у белой женщины черный ребенок. У всех соседок белые, а у нее черный. Кошмар! Я имею в виду, общество, в котором такая дурь возможна, это кошамар. Как ты думаешь, Джерри, вот у них (она махнула рукой в сторону террасы) могут возникнуть такие проблемы?
— Вряд ли, — признал он, — Тут, по-моему, вообще ничем таким никого не удивишь.
— Вот именно! То общество, которое готово к разнообразию, имеет жизненный потенциал, а то, которое не готово, будет прихлопнуто естественным отбором.
— Ну, вот, — вздохнул Джерри, — мы докатились до социал-дарвинизма. Надеюсь, никто не будет меня убеждать, что я и это говорил, или громко думал?
Док Рау подмигнул ему.
— Когда я говорил об этом на встрече с прессой… На нашей общей встрече, коллега. Я не помню, чтобы вы возражали. Абинэ, конечно, выразилась несколько более радикально, но сути дела это не меняет.
— Меняет! — возразил Винсмарт, — Еще как меняет! Одно дело рассуждать в чисто научном плане, а другое дело, выводить из этого какую-то политику! Вы тоже, хороши, док Риано: «мгновенное исчезновение человечества». Это уже ни в какие ворота…
— А бабахнуть по Тероа «Скадами» хотели в чисто научном плане? — язвительно спросила Абинэ, — Джерри, оглядись вокруг! Ваш проект с самого начала был политическим.
— Можно я про исчезновение объясню? — спросил Рау.
— Валяйте, — согласился Винсмарт, — Чего уж теперь.
Великий тахуна церемонно (но не без некоторой иронии) поклонился.
— Начну с одного факта этнографии, — сказал он, — В языках примитивных изолированных племен понятия «человек» и «происходящий из местного рода» обозначаются одним и тем же словом. Права общинника, или, говоря по-современному, права человека, передаются только ребенку, рожденному в эндогамном браке. Иноплеменник или полукровка — это не человек, по крайней мере, не вполне человек. Недочеловек. В результате такие племена выродились, а развились другие племена, в которых практиковалась экзогамия. В более поздние времена так же вырождалась феодальная аристократия — привилегированные племена внутри среднекового общества, которые тоже скрещивались только между собой. Это общий принцип: сообщество, в котором «человек» это титул, передаваемый только по гендерному наследованию, обречено на вырождение. Чтобы развиваться, надо признать, что принадлежность к человечеству определяется личными качествами, а не родословной.
Помните решение Верховного суда о труде бонобо, на которое ссылался координатор Соарош? «Любое существо, выполняющее человеческие функции в обществе, обладает и социальными правами, которые Хартия связывает с такими функциями». Человечество перестает быть клубом наследственных аристократов, понятие «человек» теряет свой привычный смысл для среднего западного обывателя, и его это пугает.
Винсмарт задумчиво потер ладонью подбородок.
— Вы чего-то не договариваете, — сказал он, — признание за трудящимися бонобо некоторых человеческих прав вряд ли может напугать обывателя, ведь его-то никто прав не лишает.
— Его лишают наследственных привилегий, — возразила Абинэ, — Он считал себя принцем крови, а оказался одной из обезьян-гоминид. Сам обыватель понимает, что он ни в чем не превосходит шимпанзе, и ему очень обидно, что окружающие произнесли это вслух.
— На счет «ни в чем не превосходит шимпанзе», ты явно перегнула палку.
— Наоборот, я выразилась слишком политкорректно! От тебя, что ли, заразилась? Как ты думаешь, Джерри, может политкорректность передаваться половым путем?
— Не может, — отрезал он, — и нечего уводить тему в сторону. IQ шимпанзе 60–80, это уровень дебила…
— … Или среднего завсегдатая McDonalds, — перебила она, — И дело не в IQ, а в способности осознанно и ответственно что-то делать. В этом смысле шимпанзе далеко не дебилы, они хорошо соображают, что для чего надо, и кто за что отвечает. Если компания, вроде вашей с Кортвудом, сделает генно-модифицированную шимпанзе с человеческой внешностью и с речевым аппаратом, то она вытеснит пожирателя биг-маков с рынка труда за 5 лет.
— Знаешь, Абинэ, этот твой марксизм…
— Не мой, а Маркса.
— …Не важно. Ты пойми простую вещь: человек это не столько рабочая сила, сколько носитель уникальных личных качеств и межличностных отношений. Человек не только ест, спит, работает и размножается. Человек также мечтает, любит, создает, не побоюсь этого слова, духовные ценности, наслаждается прекрасным…
