Светлана Кузнецова - Хранительница (Трилогия)
— Получается, что, будучи наследным принцем, я автоматически вступаю в эту грязную игру?
— К сожалению, да. Более того, тебе придется всю свою жизнь играть в нее, став самым лучшим из всех игроков. В противном случае тебе долго не протянуть.
— Я должен все это обдумать, — Арант озабоченно нахмурился.
— Это твое право, сын, — ободряюще хлопнув его по плечу, отец вышел из комнаты, оставив Аранта одного.
ГЛАВА 3
— Лика, а куда мы направляемся? Между прочим, мы уже прошли три трактира, а ты продолжаешь нестись куда-то вперед, ничего нам не говоря. Если тебе куда-то надо, так бы и сказала, а не молчала всю дорогу, — немного обиженно попенял мне Дакк.
— Ой, извини, и вы, ребята, извините меня. Я просто задумалась. Никак не выходят из головы эти слухи о внезапных смертях. Ну я и подумала, почему бы нам не зайти в гости к одному очень гостеприимному портному, возможно, он смог бы что-то прояснить?
— Ну хорошо. А твой портной далеко отсюда живет? А то мы уже чуть ли не полгорода отмахали, — миролюбиво проговорил Дакк. После объяснения он расслабился.
— Да нет, уже пришли. Видишь вон тот дом, выходящий сразу на две улицы? Вот он и есть.
Подойдя к калитке, я постучала в надежде, что господин Перес окажется дома и я не зря потащила за собой ребят по такой жаре. К счастью, мои надежды полностью оправдались, и я смогла облегченно перевести дыхание.
— Кого я вижу! Моя спасительница! Проходи, проходи, не стой на пороге. — Перес прямо излучал радость от встречи со мной. — А это кто с тобой? Твои друзья? — Дождавшись моего кивка, он радостно заторопился. — Проходите и вы, ребятки. Незачем стоять на солнцепеке, головы напечете.
Проводив нас до веранды, находящейся во внутреннем дворе, господин Перес позвал своего слугу и отдал распоряжение принести прохладительных напитков и фруктов. Расположившись в тенечке, он забросал меня вопросами:
— Ликочка, как у тебя дела? Как твоя учеба? Может быть, у тебя есть какое-то дело ко мне? Чем я мог бы тебе помочь?
Совершенно очумев от такого количества вопросов, я только и смогла, что кивнуть положительно на последний из них, прервав таким образом этот словесный водопад.
— Да, господин Перес. Я бы хотела с вами кое о чем поговорить.
— Я тебя внимательно слушаю, дитя мое. Что привело тебя на этот раз ко мне?
— Слухи, господин Перес. Всего лишь слухи.
Моментально посерьезнев, портной одними глазами указал на расположившихся полукругом ребят.
— Все в порядке. Это мои друзья, и я всецело им доверяю, — успокоила я портного.
— Ну хорошо, коли так. Кажется, я знаю, о каких слухах ты говоришь. Только знаешь, в последнее время небезопасно это обсуждать на улицах. Слишком разговорчивые и непонятливые стали просто пропадать без вести. Даже городская стража ничего не может с этим поделать, — невольно понизив голос, сообщил Перес.
— Вот даже как? — удивилась я. — А вы ничего не путаете? Может, просто кому-то выгодно распускать такие слухи?
— Если бы, — грустно ответил Перес. — Сначала я и сам склонен был так думать, но одному такому случаю я оказался невольным свидетелем и вот теперь сижу и дрожу, как бы самому не сгинуть.
— А можно поподробнее? — заинтересовалась я.
— На соседней улице жил сапожник. Неплохой специалист, да и человек в общем-то нормальный. Вот только была у него одна слабость, любил кости своим клиентам перемывать. Вот и доболтался однажды. Заказал я ему туфли новые и в тот день шел их забирать. И видел, как прямо передо мной от него вышел странный клиент. На улице жара стоит, а он в черном плаще с капюшоном, натянутым на самые глаза. Ну вот, зашел я к нему, а сапожник сидит и что-то в руках вертит, рассматривает, значит. Я поздоровался и спрашиваю, готовы ли мои туфли, а он мне отвечает: мол, готовы туфли, да не в туфлях дело. Был у него сейчас жутко богатый и знатный клиент, только это очень большая тайна. А сам рта не закрывает. Ну я ему и говорю: если это тайна, зачем же ты мне ее рассказываешь? А у него в глазах азарт, сдерживаться, значит, не может. Я, говорит, только тебе, и то по большой тайне, так как человек ты порядочный и никому не скажешь. И протягивает мне какой-то медальон, лежащий у него на руке. Смотри, что он мне дал. И потребовал эту штуковину вшить в сапог, а сапоги заказал из самой дорогой кожи, да с выделкой, не иначе как для короля, вот какой дорогой заказ! И стоило только ему это произнести, как задымился этот медальон, а сам сапожник жутко закричал и за несколько секунд как-то сразу состарился и превратился в прах. Испугался я жутко, бросил свои туфли и бегом домой. Вот с тех пор сижу и дрожу, а вдруг и ко мне заявится такой клиент? Что тогда делать? — грустно закончил свой рассказ Перес.
— Да-а, дела, — протянула я, припоминая медальон, виденный мной ночью у незабвенного Клюка (вредного конкурента портного Переса, желавшего во что бы то ни стало расправиться с ним). Ведь только благодаря мне у Клюка тогда ничего не вышло, хотя он и очень старался. Именно тогда я впервые столкнулась с этой магической вещичкой, когда Клюка, сообразивший, что попался, попытался его активировать и сделать явно что-то очень нехорошее мне с его помощью. К счастью для меня, у него ничего не вышло, и медальон наказал своего хозяина. Вот только насколько Клюка был для него хозяином?
Вполне вероятно, что слухи вовсе не являются слухами и с помощью этих странных медальонов, наполненных враждебной магией, происходят такие страшные вещи: люди исчезают, а никто до сих пор так ничего не знает и ничего не может с этим поделать, молнией пронеслось у меня в голове. Получается, что кто-то очень быстро и действенно захватывает город, зажимая его в тиски страха. Простой народ уже боится лишний раз выйти на улицу, а знать делает вид, что все нормально. Какой будет следующий шаг этого неизвестного? Захват власти и свержение короля? Или есть какая-то другая цель?
На эти вопросы господин Перес ответить мне явно не сможет, а потому, попрощавшись с гостеприимным хозяином, мы вышли на улицу.
— Ну что, куда теперь? — поинтересовался Дакк.
— Давайте прогуляемся по рынку, — как можно невинней предложила я.
Городской рынок — самое лучшее место, где можно узнать последние новости и сплетни, причем не прилагая практически никаких усилий.
— На рынок так на рынок, — покладисто согласился вампир.
— Слушай, а тебе не печет солнышко? — спохватилась я.
— Да я его уже почти и не ощущаю. Не знаю уж, что ты там наворотила с моей аурой, но большое тебе за то спасибо. Я теперь, наверное, единственный такой вампир в своем роде. Высшие, конечно, могут какое-то время находиться под лучами солнца, но чтоб так, как я… такого я еще не слышал. Я ведь даже не ощущаю никакого дискомфорта, ну если только в пределах разумного, как и каждый нормальный человек на солнцепеке.
