Ирина Сыромятникова - Житие мое
Глава (85)48
Зима в Суэссоне выдалась сухой и холодной. Окаменевшая земля шуршала под колесами, дыхание мгновенно обращалось в иней, а промерзший черный бурьян печально топорщился вдоль дороги. Я старательно исполнял обязанности государственного алхимика и потихоньку набирал вес (что было не лишним — после возвращения из затянувшейся командировки Четвертушка меня не сразу признал). Подчиненные Райка, сделавшие попытку возобновить знакомство, от моего вида выполнили фигуру «эге» и больше не появлялись. Тихая жизнь провинциального мага.
Хорошо.
НЗАМИПС расторг со мной контракт, сымитировал, так сказать, добрую волю. В связи с этим компенсация, выплаченная за происшедшее в Финкауне, была почти символической. Проклятые, рабовладельцы, можно подумать, что я у них свободу выкупал! Воспользовались тем, что у меня не было настроения ругаться, и обобрали до нитки. На что только не пойдешь ради того, чтобы не видеть наглой рожи любимого учителя.
Думаете, так все и закончилось? Ни фига подобного! Без меня контора проработала ровно полгода, а в марте, через самую непролазную грязь к дому удавленника прорвались два армейских грузовика (для того чтобы разглядеть, какие надписи прятала под собой жирная суэссонская глина, их пришлось бы утопить в пруду целиком). То, что кто-то едет, я, естественно, знал, но особого любопытства не проявил — мало ли психов на свете. Из дома меня выманил басовитый требовательный гудок — первый грузовик стоял, уткнувшись бампером в ворота усадьбы. Из кабины свешивался мужик в полевой армейской форме и разглядывал неожиданное препятствие.
Я даже с крыльца не сошел. Пусть хоть оббибикаются! К этой публике на бросок файербола подходить нельзя — вмиг захомутают. Ничего, погомонят и уедут.
Из кузова первого грузовика выскочили два амбала, в миг перемахнули забор и принялись деловито сбрасывать с ворот засовы.
И тут восстановление личности резко произошло до конца — от возмущения меня чуть удар не хватил.
— А ну-ка, назад! Поворачивайте назад! Выметайтесь отсюда!!!
Думаете, меня кто-нибудь послушал? Грузовики уже въехали во двор. Рослые бойцы начали вытаскивать из кузова первого грузовика длинный тяжелый ящик с чем-то глухо постукивающим внутри, а из кабины второго выскочил знакомый мне по Хо-Каргу клерк, Дэнис, и засуетился.
— Считаю до трех и начинаю бить!
— Но, мастер Тангор…
— Никаких!
Дэнис всплеснул руками.
— Все же пропадает!!!
Бойцы откинули крышку ящика.
Действительно, пропадает. К прочной деревянной раме было прикручено уже знакомое мне тело. Выглядел зомби фигово — кожа высохла и потрескалась, глаза ввалились, да и цвет… В магическом плане его жизненные меридианы выглядели, как растрепанные веревки, по-видимому, никому из доступных «надзору» магов не хватало сил обновить их целиком (вот почему я никому не оставляю Макса надолго).
— Что это?
Вот только Йохана здесь и не хватало.
— Зомби! — с мрачной прямотой объявил я, наслаждаясь секундным замешательством пришельцев. — Человеческий.
Белый бочком подобрался к ящику и с болезненным любопытством заглянул внутрь.
— А… С ним все в порядке?
Странный вопрос! Особенно — заданный про мертвеца.
— Нет. Ну-ка, отвернись.
Йохан послушно закрыл глаза и обхватил голову руками — закрываться от черной магии он научился хорошо.
Я скрипнул зубами и прошелся по реанимирующим проклятьям, возвращая им первоначальный вид.
— Теперь все в порядке.
Зомби неожиданно обмяк в ящике. Я понял природу тех странных толчков — мертвец бился в конвульсиях. Надо же, покойника и того довели…
— А теперь — вон!
Я готовился к тому, что мне придется выталкивать их в шею по одному, но тут Дэнис нанес подлый удар — стал апеллировать к белому магу.
— Понимаете, зомби — это вынужденная мера. Мастер Тангор пострадал в результате диверсии, и враждебную энергию нужно было куда-то деть. Сами поддерживать это существо мы не в состоянии, остается — сжечь.
Йохана передернуло.
— Томас, но оно же мыслит!!!
— Откуда ты знаешь?
— Я вижу!
Тьфу! Угораздило же его вылезти из его лаборатории именно сейчас. Я-то думал, что нежити вызывают у белых неодолимый ужас. С другой стороны, к Максу Йохан быстро привык. Теперь, если я на его глазах обреку мертвеца на… гм… смерть, то мы поссоримся, и мои замечательные планы относительно рудных бактерий пойдут псу под хвост.
— Это же зомби, чудовище! — попробовал я урезонить Йохана.
— В нем есть душа! — уперся белый.
Не знаю уж, что он там в гнилом трупе разглядел — не силен я в белой магии.
— Мы заплатим, — вставил свой полтинник Дэнис.
— Сколько? — не удержался я.
Сошлись на двойной цене. Чую, пожалею я о своей доброте, сильно пожалею! Что самое противное — со слов Дэниса, покойник ничего о своей прошлой жизни не помнил (или делал вид, что не помнит). Должно быть, наши с Шорохом усилия все-таки нанесли пробужденному сознанию какой-то вред. На мой взгляд, попытка его сохранить была продиктована исключительно крохоборством — начальство не желало терять такую диковинку.
Запирать мертвеца в чулан показалось мне бессмысленным — все равно Йохан туда залезет. Пусть лучше новый жилец болтается перед глазами.
— Ты меня понимаешь?
«Да»
— Хулиганить будешь?
«Нет»
— Развязывайте!
И стало нас — те же плюс зомби.
Часть 8. Монтер путей господних (часть 1)
Нельзя познать свою суть, не подвергнув ее сомнению.
Глава (86)49
Есть во мне, все-таки, что-то неправильное. Судите сами: нормальный черный маг живет уединенно, трепетно заботится о своем общественном статусе и вызывает у окружающих боязливое уважение. Я, едва приобрел собственный дом, тут же заселил его полузнакомыми компаньонами. Мне даже нравилось, что за стеной все время кто-то ходит, меняет чашки в кухне и оставляет в ванной свою туалетную воду (не знаю — чья, но запах был приятный). Правильный черный выстроил бы жесткую иерархию на манер армейского колледжа с собой во главе, а я довольствовался тем, что меня не дергают без необходимости. Мнение кого-то за пределами дома меня не интересовало вообще — все равно лучшего алхимика нет на три дня пути в любом направлении (даже если брать в расчет Четвертушку).
А отношения с властями? Я регулярно с матюгами выгонял из дома полковника «очистки»! Что, впрочем, не мешало ему раз за разом возвращаться обратно (совершенно бесстыжий тип, к тому же — желудочно неудовлетворенный). В моем деле навсегда застряла печать «сотрудник НЗАМИПС», а шеф суэссонского «надзора» при встрече вежливо справлялся о моем здоровье. Наверное, беспокоился, что ему делать с моими зомби, если я навернусь. Две штуки немертвых — это вам не дождик золотой!
