Ирина Сыромятникова - Житие мое (часть 2)
Обзор книги Ирина Сыромятникова - Житие мое (часть 2)
Глава 26
За окном медленно танцевали снежинки - подлетали к окну, взблескивали, и тут же прятались в темноту. Я пробовал хотя бы на секунду угадать, удержать в уме их полет, но ничего не получалось.
- Тангор!
Да, да, здесь. А куда я денусь? Какое повреждение рассудка заставило меня поверить речам черного мага (черного!!) и подписать этот проклятый контракт? Должно быть, виновата травма, нанесенная Шорохом (и за это он мне тоже ответит!). Где-то месяц я пребывал в счастливом неведении о том, во что вляпался, ровно до того момента, пока не кончился курс приема блокираторов. А потом мистер Сатал вызвал меня, велел забрать Макса из вивария "очистки" и объяснил содержание документа еще раз.
Например, тот его пункт, где "обучение - бесплатно", в смысле, чтобы отказаться от этого обучения, можно сильно приплатить.
- Тангор, чем вы заняты?!!
Надо было соглашаться на тюрьму, блокиратор они мне бы и так дали - никуда не делись бы. В конце концов, помогать пострадавшим от потустороннего людям - их обязанность! А теперь я связан контрактом на пять лет и мне придется сильно попотеть, чтобы не подписать его еще раз - над черными магами всегда нависает общественный долг. В смысле, общество постоянно думает, что мы ему что-то задолжали.
Можно было попытаться саботировать, но что-то мне подсказывало, что от этого все станет только хуже.
- Я уже закончил, сэр.
- Ты закончишь, когда доложишь об исполнении задания!
- Сэр, я закончил.
- Молодец.
Когда Сатал ругается - это нормально, а нецензурную брань в его исполнении лучше не принимать всерьез. Когда он становится по-настоящему опасен, то начинает изъясняться изысканно-литературным языком, с трудновоспроизводимым выговором благородного джентльмена, втаптывающего собеседника в грязь, не снимая белых перчаток. У меня было смутное подозрение, что из-за своей высокой должности господин координатор слишком уж зажимает черную натуру при посторонних, и недостаток неформального общения добирает на мне. Типа, такое проявление доверия. А мне что делать? Я ведь только-только почувствовал себя главой рода! Вкусил, так сказать, вожделенный плод, и тут же снова оказался в положении ученика, причем, ученичество Сатал воспринимал в самом архаическом понимании этого слова (это когда подмастерья терпели побои и стирали мастеру носки).
Интересно, если я убью старшего координатора региона, это как-то усугубит грозящее мне наказание? Пофиг. Проблема только в том, что никакой уверенности в успехе у меня не было - очень уж хорош он, сволочь, был в своем деле. Я решил действовать подобно настоящему асасину - скрывать свои намерения до тех пор, пока не наберу достаточно сил.
- Хорошо, - небрежно бросил Сатал, осмотрев составленною мной схему (я парился над ней два часа!), к практическим занятиям мы еще не приступали, поскольку, на его взгляд, мне следовало "отшлифовать теорию". - На сегодня все. Свободен!
- Извините, сэр, - я вынужден был быть вежливым, - скоро начинаются новогодние каникулы. Я хотел бы покинуть Редстон на две недели, это возможно?
Он недовольно поморщился:
- Зачем?
- Я обещал брату навестить его. Брат - белый.
Это важное дополнение: все дети переживают, когда им что-то обещают и не делают, но для маленького белого это просто шок.
- Понятно. Пиши рапорт!
Рапорт!! И это называется "внештатный сотрудник"?!! Что же будет дальше? Дальше будет то, что он начнет отправлять меня на задания.
Надо научиться готовить яд.
- До свидания, сэр, - мне удалось покинуть кабинет, сохраняя ледяное спокойствие. Вот как я умею!
В коридоре, улыбаясь, стояла эмпатка. Должно быть, они работают в паре.
- Здравствуй, Томас! Как идут дела?
- Все замечательно, мисс Кевинахари. Я делаю большие успехи!
Например, в том, чтобы врать в глаза эмпату.
- Да, мой мальчик, - подтвердила она. - Но при искренней улыбке наружные уголки глаз чуть-чуть опускаются!
Надо научиться готовить яд и опробовать на ней.
Второй, "начальственный" этаж был тих и темен. К тому времени, как мои занятия заканчивались, в полицейском управлении оставались только ночные дежурные и те маньяки, что готовы сидеть на работе до восьми. А все почему? Потому что какая-то сволочь прописала, что внештатный сотрудник должен выполнять свои обязанности не менее двух дней в месяц, то есть, целые шестнадцать часов. Тратить на меня собственные выходные Сатал не собирался, занятия в Университете никто не отменял, поэтому я вынужден был приходить сюда в единственный более-менее свободный на неделе день - в среду, и заниматься четыре часа подряд, пока мозги не сворачивались в узел.
С черными так нельзя!!!
Зато Сатал прикрывал совершенные мною убийства и сотворенного мной зомби, а также и незаконную магическую практику в особо крупных размерах. С точки зрения нормального правосудия я был злостный рецидивист, недостойный снисхождения. И это притом, что господин координатор еще не знал о перезаписанном кристалле (сговор мага с представителем контрольных органов считается очень серьезным проступком). А до окончания Университета еще целые полгода...
Единственное, о чем мне не стоило беспокоиться, так это о знакомстве с Шорохом. Как оказалось, хитроумный нежить давно нашел способ заинтересовать в себе самых опасных своих противников, черных магов: тот, кто переборол чудовище и не сошел при этом с ума, мог получить от этого выгоду - знание. Учитывая, что возраст Шороха составлял по меньшей мере десять тысяч лет, а его инфернальное тело присутствовало в любой точке мира, перспективы открывались волнительные, к несчастью, статистика выживших была приблизительно один к сорока трем - большинство сходило с ума в первые полтора - два года (немудрено, если вспомнить, как он надо мной измывался). Единственным способом избежать бессмысленных жертв было скрыть от любопытных эту особенность Шороха, что в НЗАМИПС и делали путем жесткой цензуры.
На мой взгляд, польза от монстра-долгожителя была сомнительной. Во-первых, Шорох был неграмотный, то есть он вообще не способен был распознавать слова, буквы и символы, если только не видел где-то именно этот предмет. Дядькину книгу я мог читать лишь потому, что нежить съел несколько человек, читавших ее прежде, и теперь мог в точности воспроизвести ощущения, связанные с каждым ее знаком. Во-вторых, этот уродец понятия не имел, что такое календарь. Спрашивается, как от него можно узнать что-то конкретное? Он мог вывалить на вопрошающего ворох случайных ассоциаций, проверить достоверность которых было почти невозможно, причем, делал он это не даром, а за интерес. Рисковать рассудком ради такой ахинеи я не собирался, о чем и было немедленно заявлено всем заинтересованным лицам
Все еще во власти мрачной мизантропии, я надел свою типичную студенческую куртку поверх типичного студенческого костюма и надвинул на уши типично студенческую кепку (снег ведь). Даже башмаки теперь у меня были типичные студенческие. Можно было, конечно, прийти на занятия в черном костюме, но тогда Сатал, как пить дать, начнет качать права. А оно мне надо? Нет, до тех пор, пока не будет готов яд.
- Что, наседает на тебя босс? - с верхних этажей спускался капитан Бер, еще один любитель поработать.
Я неопределенно пожал плечами.
- Если будет совсем туго, жалуйся эмпатке, она его приструнит.
Единственный дельный совет за все время.
Взвалив на плечо типичную студенческую сумку, я зашагал к выходу, подошвами ног чувствуя под ковром огонь защитных заклинаний. Надо стараться думать о чем-нибудь нейтральном - такие штуки реагируют на враждебные намерения, обидно будет сесть за попытку убийства старшего координатора, так и не попытавшись ее совершить. Во всем есть светлая сторона. В конце концов, можно забыть об этом гадючнике до конца праздников - следующая среда уже выходной. Свобода!!!
Воспрянув духом, я зашагал к трамвайной остановке, как всегда - один. Полицейское управление находилось в квартале офисных зданий и само по себе занимало почти квартал: один фасад выходил на Парк-роуд, второй - в переулок Каретников, еще несколько отдельных корпусов (включая морг и гараж) располагались во дворе, но подавляющее число государственных служащих присутствовало на местах ровно до пяти тридцати, а потом они мгновенно испарялись. Как говорится, дурных нема. Злачных заведений поблизости, по понятным причинам, не было, и попутчиков у меня не намечалось. Естественно, что в таком окружении два человека, прячущиеся в подворотне, бросались в глаза, по крайней мере - на магическом уровне. В одном из странных типов я, не без удивления, опознал Четвертушку. Интересно, с чего это любителя комфорта понесло под снег, на ночь глядя. Может, он при машине?
