Мария Чурсина - Императрица и ветер
Пробежав несколько шагов под дождём, она забралась на заднее сиденье.
- Маша, ну что там случилось? - Рауль отвернулся от руля.
- Да демоны его знают. - Она только сейчас поняла, как сильно замёрзла. - Замок сломали, я не стала заходить.
- Сейчас разберёмся, - пообещал Мартимер, как будто речь шла о неисправной розетке.
- Может, лучше утром? Вдруг они ещё там, - в её оцепеневшем воображении продолжение складывалось в стиле кино-ужастиков.
- Не думаю, ну проверим, - Рауль пожал плечами, и машина тронулась с места.
Её дом стоял по-прежнему погружённый в траурную темноту, хотя уличный фонарь и пытался скрасить его одиночество. Тут же пристроился и её брошенная машина. Маша закрыла глаза, потом снова открыла: замок болтался на одном проводе. Это - то единственное, что не давало принять её домыслы за игры воображения.
- Ты сиди тут, а мы пойдём, - тоном, не терпящим возражений, произнёс Рауль.
Маша даже не думала противоречить. Она скрестила руки на груди, чтобы сохранить остатки тепла. Хотя в машине и было жарко - Рауль, уходя, включил печку - её била мелкая дрожь. Маша откинулась на спинку сиденья и принялась ждать. Чуть позже на первом этаже вспыхнул свет.
Когда хлопнула дверка, Маша вздрогнула. Возле машины стоял, морщась от холодных капель дождя, Рауль.
- Там никого нет. Если хочешь посмотреть, пойдём.
Он произнёс это таким тоном, что стало понятно - там есть, на что смотреть. Маша выбралась из машины и двинулась вслед за ним по дорожке из гравия, такой знакомой и одновременно чужой. Маша испытывала почти физическое отвращение, когда представляла, как по её дорожке ступали ноги взломщика.
Мартимер ждал их в гостиной. Комнату Маша не узнала. Она не думала, что помещение можно изуродовать до такой степени, и всё же смотрела на это словно со стороны. Привычка следователя - не сочувствовать чужим бедам, переросла в большее. Она разучилась сочувствовать самой себе.
Вся мебель была переломана, диван вспорот, даже мягкий голубой ковёр не остался целым. На полу валялись осколки вазы, обои клочьями свисали со стен. Даже перламутровые лёгкие шторы были изрезаны.
- Спасибо, что окна не разбили, - спокойно проговорила Маша. Слишком спокойно. Рауль с тревогой обернулся на неё.
- Другие комнаты не тронули, - сообщил Мартимер, который, видимо, готовился успокаивать её истерику.
На стене, где раньше висел пейзаж тушью, красной краской была выведена надпись: "мы вернёмся за тобой". Не это волновало её сейчас, совсем не это.
- Почему домовой их пустил? - спросила она у самой себя и присела на корточки, как будто старалась разглядеть что-то на полу.
- Я вот что думаю, лучше тебе переночевать у меня, а то мало ли, - Рауль присел рядом и взял её за локоть. - А утром что-нибудь сообразим.
- Они забрали домового, - в отчаянии тряхнула руками Маша, не обращая внимания на его слова. - Я его не чувствую, они его забрали!
- Ну на что он им сдался. Наверное, испугался и прячется где-нибудь, - выдвинул несмелое предположение Рауль, который никогда особенно не разбирался в повадках домовых.
- Он бы вышел ко мне, я знаю. Он не мог уйти сам. - Маша поняла, что очень хочет заплакать и не может. Зато она может завизжать, чем сейчас и займётся.
- Утром поищем его, - Рауль, подозревая неприятную развязку, чуть ли не силой поднял её на ноги. - Идём.
Маша подавила крик в себе. Она молчала, пока Рауль доставал из её сумочки ключи, чтобы запереть дверь дома, молчала, пока Мартимер закрывал ворота завалявшимся в гараже навесным замком, который сам когда-то туда подбросил. Сама она чисто автоматически завела свою машину в гараж. Всё должно быть на месте. Домовые не любят беспорядка.
Её собственный дом теперь вызывал только отторжение. Маша умом понимала, что вернётся сюда, смоет красную краску со стены, переклеит обои, купит новые шторы, а душа её отказывалась это делать. У неё не было больше домового и не было дома.
Шёл дождь. Улицы Нью-Питера влажно блестели под светом белых фонарей. Навстречу им вылетел фургон скорой помощи, коротко просигналил и скрылся за поворотом. С кем-то этой ночью случилась беда посерьёзнее разорванных штор.
Если бы Герман не задержал её допоздна с историями о Руане, Маша поехала бы домой, куда ещё. Почти наверняка она столкнулась бы там со взломщиками. Выходит, судьба опять уберегла её.
Маша не боялась смерти. Вернее, испугалась бы, столкнувшись с ней лицом к лицу, но сейчас внутри ничего не дрожало. Глупо умирать от рук людей, обведя вокруг пальца высшего мага, самого сильного мага в обоих мирах. Такой великий игрок как Вселенский разум обязательно учтёт это и придумает что-то интереснее.
Охранник на въезде во двор элитного дома, спал. Раулю даже пришлось выйти, чтобы постучать в его стеклянную будку. Створки ворот медленно разъехались в стороны. Они въехали в безлюдный двор, который освещался только одним фонарём, больше похожим на стадионный прожектор.
Мартимер остался в машине, а Маша с Раулем пошли к подъезду. Она машинально пригладила намокшие волосы, оглянулась назад. Ночь и дождь стояли чёрной стеной, шуршали капли по асфальту, и ей показалось - прислушайся, и поймёшь, о чём они разговаривают с впавшим в тоску городом. В просторном пустом лифте они доехали до пятого этажа.
- Пойдём, - Рауль коснулся её плеч, подталкивая к дверям квартиры.
Она уже была здесь, когда в очередной раз разошлась с матерью во мнениях, стоит ли поступать в институт обороны, и ушла из дома. Она прожила здесь чуть больше недели, пока ей не дали комнату в общежитии.
Дверь им открыла женщина в зелёном халате. Она ни о чем не спрашивала, сразу проводила промокшую Машу в ванную, одарив её большим полосатым полотенцем. Стараясь ни о чём не думать и не смотреть на собственное отражение, Маша встала под душ.
Рауль ждал её на кухне.
- Я сейчас на дежурство, - сказал он, подняв глаза от начищенного паркета, когда она встала в дверном проёме. - А ты, как это... чувствуй себя как дома. Сабрине я всё расскажу, она сейчас в Центре должна быть. Утром разберёмся.
Он подошёл к Маше, похлопал её по плечу и отправился на работу.
Глава 26. Узники зимы
Утром пошёл первый снег. Он падал с неба ангельски-белыми хлопьями и тут же таял на мокрых крышах, на чёрных жилах дорог. По жухлой траве газона прыгали вороны и скептически посматривали на небо.
Маша остановилась на минуту возле этого потрёпанного непогодой газона и достала из сумки телефон. Вчера ей не хотелось ни с кем разговаривать, а сегодня стало совестно. Вряд ли Луксор, десять раз попытавшись дозвониться, подумал что-то хорошее. Он схватил трубку сразу же, Маша не услышала даже первого гудка.
