akchisko_san1 - Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
Со стороны Гарри отлично владел собой. Он применил разоружатель, а затем – самый обычный сногшибатель; но вложил всю силу своих давних недобрых чувств, и теперь опасался, что, не исключено, это усилило эффект от заклинания. И если Снейп не почувствовал этого сразу, то поймет, едва их взгляды встретятся. Юноша уговаривал себя, что это не имеет никакого значения. У него был свой, дополнительный план, и он собирался воплотить его во что бы то ни стало.
— Вставайте, – глухо произнес Гарри после того, как палочка профессора прыгнула в его руку.
В желтом, ярком, но плохо освещающем свете ближайшего фонаря фигура, которую Гарри держал под прицелом, зашевелилась. Снейп, отряхиваясь, приподнялся на коленях, но Гарри не сделал ни шагу навстречу, он не должен был и не собирался ему помогать. План, оформившийся в голове гриффиндорца за последний час, наверняка не был бы одобрен теми, кто отправил его на это задание.
Накануне перемещения в дом Сириуса Гарри пришла в голову одна мысль. И потому, встретив в коридоре Сюзан Боунс, он тихо спросил ее, не передаст ли она Ханне его просьбу.
— Я хочу, чтобы на всякий случай у меня была палочка для получения правдодыма, – сказал он. – На всякий случай!
Палочку он, само собой, получил. Хуффульпуффцы доверяли ему вполне, разве что Эрни, когда передавал ее, выразил надежду, что Гарри хорошо подумает и использует ее лишь в том случае, если это действительно будет необходимо. По мнению Гарри, такой случай настал.
Наблюдая за происходящим с непривычной отстраненностью, Гарри мысленно напомнил себе, что до сих пор понятия не имеет, что за человек Северус Снейп. С тех пор, как их жизненные дороги в «Хогвартсе» пересеклись, Снейп вел себя, мало сказать, странно. Он ненавидел Гарри, тут двух мнений быть не могло, и все же спас ему жизнь, подвергая риску собственную, и без того сомнительную, репутацию. Гарри нервно сглотнул, вспоминая, что сказала о профессоре тетя Петуния. Ее мнение можно было, наверное, считать непредвзятым; ей ведь ничего не надо было от Снейпа. Мог ли Дамблдор, невзирая ни на что, в нем ошибиться? Был ли Снейп способен на все? И ради чего? Гарри собирался это проверить. Неуверенным движением он извлек из кармана благовонную палочку.
Когда Снейп, наконец, выпрямился, и его способность удерживать равновесие не вызывала сомнения, ученик поджег палочку. По воздуху поплыл терпкий аромат горящего дубового полена, а в темноте засветился огонек.
— Что это ты там делаешь, Поттер?
Гарри напряженно и целеустремленно ждал. Да, конечно, Снейп приблизился к нему, не мог ведь профессор оставить странные, незапланированные манипуляции Поттера без внимания. Ветер нес запах прямо на профессора, и все же Гарри подозревал, что и сам понюхал.
Снейп стоял совсем рядом, а затем он, сам того не ведая, еще больше подыграл плану Гарри, когда наклонился и потянул носом. Гарри едва сдержал торжествующий возглас, зная, что теперь профессор, вне всякого сомнения, вдохнул правдодым.
— Я всегда хотел знать, действительно ли Вы – человек Дамблдора? – спросил Гарри.
— У меня такое чувство, что следует ждать от тебя подвоха, Поттер, – спокойно произнес Снейп вместо ответа.
Затем, гриффиндорец пошатнулся, оттого что Снейп, верный своим привычкам, сделал попытку прочесть его мысли; плохое освещение помешало ему выполнить это так же хорошо, как всегда, но Гарри почувствовал, что обескуражен. Гермиона утверждала, что сопротивляться воздействию правдодыма невозможно.
— Я уверен, в Ордене вы преследуете свои цели. Это так? – напирая на вопросительную интонацию, произнес Гарри.
— На твоем месте, Поттер, я бы больше думал о том, что тебя непосредственно касается, – был ответ.
Они стояли напротив один другого, и между ними тлела палочка, которая, невзирая на давнюю историю, с каждой секундой казалась Гарри все более бесполезной.
— А тетя Петуния про Вас интересно рассказывала, – предпринял новую попытку Гарри, но разговорить Снейпа оказалось не так просто.
— Она всегда и про всех интересно рассказывала, – фыркнул профессор, и тут изменение тона его голоса отчетливо сказало Гарри, что запах подействовал. – Сплетница паршивая, – добавил Снейп и сплюнул.
— Она говорила, Вы к ее родителям за пирожками ходили, – вырвалось у Гарри прежде, чем он успел сообразить, что стоило бы более рационально тратить минуты. Как назло, ни одного подходящего вопроса на ум не приходило.
— Помню, – прошипел Снейп, совсем как на уроке. – Дорогая Петуния постоянно сидела на диетах. Но, когда мне чего‑то хотелось, она набрасывалась на это так, как будто соревновалась со мной. А когда поправлялась после этого, то виноват, само собой, был я.
Гарри совсем не удивился. Ему сразу вспомнилось, что в далеком бесправном детстве Дадли всегда норовил отобрать у Гарри даже то, от чего самого Дадли тошнило.
— Что еще она говорила? – спросил Снейп как бы между прочим, но у Гарри мгновенно возникло чувство, что допрашивают его, и злость завибрировала в душе. Это, впрочем, совершенно не мешало ему подумать, что он выяснил о Снейпе далеко не все. И, как бы ни доверяли ему Дамблдор и Перси, некоторые факты его биографии, если они подтвердятся, ничем нельзя оправдать. И не место таким типам в ни в Ордене, ни тем более в «Хогвартсе».
Но сопротивляться вопросу гриффиндорец действительно не мог и, не успел он как следует обдумать, на язык выскочило первое, что пришло ему в голову.
— Это правда, что Вы избавились от своей маггловской подружки, когда поступили на службу Лорду Волдеморту? – спросил Гарри, втайне гордясь, что в его голосе прозвучала должная твердость. – Вы ее убили?
Несколько секунд назад человек, стоящий перед ним, был таким же, как всегда: жестким, несимпатичным, язвительным. Теперь же со Снейпом начало твориться нечто странное и ужасное – странное и ужасное даже для Снейпа.
— Нет, – вкрадчиво произнес он, – ее убил твой драгоценный крестный отец, Сириус Блэк.
Меньше всего Гарри ожидал столь дикого обвинения. Он даже заподозрил, не бредит ли профессор.
— Тетя Петуния говорила, несчастный случай, – припомнил юноша.
— Ну да, – покладисто согласился, продолжая из темноты испепелять его взглядом, Снейп, так что Гарри даже пожалел, что не связал его. – Взрыв газа. Пол–улицы к черту. Ни о чем тебе не напоминает?
Гарри ошалело кивнул, почти физически ощущая волны ненависти, проходящие сквозь него. Снейп ненавидел Сириуса, это бесспорно, но никогда в жизни Гарри не стал бы искать для этого иной причины, чем неприязнь в школьные годы.
— Но это Питер Петтигрю, – пролепетал он и невольно отступил на шаг, хотя в своем нынешнем положении невооруженный профессор не мог ничего ему сделать.
