Стивен Эриксон - Дом Цепей
Она уже слышала на тропе шаги босых ног. Казалось, человек едва бредет от усталости. Через миг на поляну выбрела женщина и встала, озираясь в сумраке.
— Сюда, — прошептала Фелисин, показываясь из убежища.
— Фелисин Младшая?
— А, меня так зовет только один. Тебя послал Геборик?
— Да. — Женщина подошла ближе и Фелисин увидела, что она покрыта кровью, на подбородке большой синяк. — Его пытались убить. Были привидения. Защищали его от ассасинов…
— Постой, постой. Переведи дыхание. Здесь ты в безопасности. Геборик еще жив?
Женщина кивнула. — Он исцеляется… в храме. Исцеляется…
— Отдышись, прошу. Вот, есть вино. Пока ничего не говори — когда будешь готова, расскажешь эту историю.
* * *Полные теней пещеры усеяли бока холмов к северо-западу от оазиса. Песчаная пыль затемнила звезды над головами. Ночь спустилась на Рараку быстро, как всегда, и дневная жара быстро исчезала. Этой ночью будет морозно.
Четверо всадников видели на неподвижных конях в одной из пещер, и пар поднимался над взмыленными скакунами. Доспехи блестели словно белая кость, а лица отличались нездоровой, смертельной бледностью.
Она заметили конного воина издалека и спокойно скрылись, ибо не одинокий всадник был их добычей. И, хотя ни один не сказал вслух, они были рады.
Он огромен, этот чужак. На коне под стать. За ним влекутся тысячи пленных душ, но он тянет призрачные цепи, не обращая внимания на вес. Каменный меч висит за плечами, в нем два жадных до крови духа.
Короче говоря, жуткое видение.
Они слушали стихающий топот огромных копыт. Они выждали, когда каменный лес на краю оазиса поглотит звук.
Затем Жорруде откашлялся. — Наша тропа отныне чиста, братья. Нарушители отдыхают неподалеку, среди лагеря армии, пришедшей на битву с жителями оазиса. Мы обрушимся на них на заре.
— Брат Жорруде, — пророкотал Эниас, — что за чудовище пересекло наш путь?
— Не знаю, Брат Эниас, но оно сулит смерть.
— Точно, — зарычал Малачар.
— Наши кони уже отдохнули, — заявил Жорруде.
Четверо Тисте Лиосан поехали вверх по склону, пока не оказались на вершине, и повернули конец к югу. Жорруде бросил за плечо взгляд, убеждаясь, что чужак не изменил маршрут, выследив их в пещере. Прячущихся. Да, вот истина, пусть и позорная. Он подавил дрожь, всматриваясь в темноту на опушке каменного леса.
Но привидение не показывалось.
— Во имя Озрика, Повелителя Неба, — пропел чуть слышно Жорруде, ведя братьев по холму, — благодарю тебя за это…
* * *На краю поляну Карса Орлонг оглнулся на далеких всадников. Он заметил их задолго до того, как был замечен сам, и посмеялся их поспешному бегству с пути.
Что же, в оазисе его поджидает множество врагов, а ночь продлится не вечно.
Увы.
Глава 25
Слушай их скрежет
Цепи живущих
Мгновения прошлого прочно сковали
Бряцают обломки
Лязг несется по следу
Каждый шаг продолжает
Панихиду потерь.
Дом Цепей, Рыбак Кел ТатОн сидел скрестив ноги во тьме, угнездившись в привычном месте, на крайнем восточном гребне — глаза сомкнуты, на сухом лице слабая улыбка. Он высвободил свой садок особенно сложным узором, незримая сеть растянулась над всем оазисом. Скоро ее порвут, отлично понимал он, но в настоящий миг можно ощутить любой шаг, любую дрожь. Силы воистину собираются, ночь шепчет обещанием крови и разрушения.
Фебрил был доволен. Ша'ик полностью изолирована. Армия убийц напана уже вылезает из тайных убежищ, ибо паника сдавила Корболо Дому горло. Камист Рело вернулся из секретного странствия по садкам. За равниной окапывается армия малазан, Адъюнкт точит отатараловый меч в предвкушении утренней битвы.
Но есть одна тревожная деталь. Необычная нарастающая песня. Голос самой Рараку. Он гадал, что привнесет песня в роковую ночь. Худ близко — да, сам бог — и это маскирует иные… присутствия. Но песок растревожен, пробужденный, наверное, прибытием Господина Смерти. Духи и призраки сползлись — без сомнений, желают увидеть обещанное множество смертей.
Забавно, но он не особо встревожен.
— Будет резня. Еще один апокалипсис в беспокойных песках Рараку. Так и должно быть.
* * *По всем внешним признакам Л'орик был мертв. Его бесцеремонно оттащили к стене командного шатра и бросили. Нож выпал из спины, он лежал лицом к грубой ткани шатра, глаза открыты и вроде бы незрячи.
Позади распоряжался Главнокомандующий Апокалипсиса.
— Выпусти всех, Хенарас, кроме личной стражи. Хочу, чтобы все милые шпионки Бидитала были выслежены и убиты — и найдите Сциллару. Сучка сыграла в последний раз.
Ты, Дюрил, возьми еще человека и скачи к Адъюнкту. Доставьте мое послание; и постарайтесь, чтобы вас никто не заметил. Матток расставил своих воинов. Файэлле поможет колдовством. Доведите до Таворы необходимость отозвать убийц, или они сделают за Богиню Вихря ее работу.
— Главнокомандующий, — сказал кто-то, — что с Леоменом Молотильщиком?
— Четвертая рота и Файэлле должны незаметно уйти через один звон. Леомен не подойдет близко ни к нам, ни к армии. Капрал Эфюме, хочу, чтобы ты был на расстоянии арбалетного выстрела от Фебрила — ублюдок прячется в обычном месте. Ну, я что-то упустил?
— Мой страх нарастает, — промурлыкала Хенарас. — Что-то творится… в святой пустыне. Хуже того, чувствую близость ужасных сил…
— Вот почему нам нужны Адъюнкт и ее треклятый меч. Здесь мы в безопасности, Хенарас?
— Думаю, да… Чары, которые сплели над шатром мы с Камистом и Файэлле, способны смутить бога.
— Что же, вашу похвальбу скоро могут проверить, — прогудел Корболо Дом.
Он добавил что-то еще, но странный булькающий звук из-за стенки шатра, где лежал Л'орик, заглушил голос напана. Жидкость брызнула на внешнюю ткань, раздался вздох, слышимый только лежащему рядом Л'орику. Когти проткнули низ шатра, разрезав ткань на ленты. Четырехглазая, невыразимо уродливая морда пялилась на него через прорехи.
— Брат, плохо выглядишь.
— Видимость обманчива, Серожаб. Например, ты еще хуже на вид.
Демон схватил Л'орика за руку, начал рывками вытаскивать из шатра. — Доверительно. Я съел только двух стражей, чары спят и путь наш свободен. Что-то близится. Вполне зловещее. Откровенно. Признаюсь, мне страшно, и советую нам… спрятаться.
— На время мы так и сделаем. Найди укромное место, Серожаб.
— Уверенно. Найду.
— Потом оставишь меня и вернешься к Фелисин. Ассасины охотятся…
