Ахэнне - Virgo Regina
— На хрен техника! — ругался Альтаир, но в бешенство вкраплялись предательские нити, будто жилки кошачьего глаза в породу. Страх.
Битвы не миновать. И Альтаир не был на сто процентов уверен в своем превосходстве. Как-никак, 'новичок' вырос среди этих шакалов-'выкидышей'.
Внезапность. Стоит ставить на нее.
Альтаир бросился первым.
Душить Натанэля оказалось нетрудно, Натанэль сопротивлялся не сильнее удравшего третьесортника, когда Альтаир случайно поколотил того в коридорах.
Альтаир успел порадоваться легкой победе. И тут выпростались разноцветные искры.
— Он перехватил электрошок Камилла, — пояснил Альтаир, — но тогда я не сообразил, конечно. Просто вырубился.
Очнуться не ожидал.
— Ты не понимаешь. Отморозок окончательно рехнулся. Глаза у него были желтые и горячие, будто лимон в перегретом миксере, а с зубов едва не капала слюна. Псих и есть.
Поэтому когда ощутил под головой мягкий ворс, а на грудной клетке — каблук-шпильку, острую, словно копье дикарей, перепугался, и одновременно обрадовался — жив!.
Впрочем, радость слиняла тут же, стоило взглянуть в лицо госпоже.
— Он сбежал! — в воздухе свистнул знакомый многим, но не Альтаиру — пока не ему — хлыст с шипом. Треснул винил и кожа. Плечо и ямка над ключицей заполнились липковатой кровью. Альтаир закусил губу.
— Он сбежал! И мне доложили… что ты во всем виноват, — теперь сама госпожа, нежная в постели, властная в обыденной жизни — казалась чудовищем. Альтаир пожалел, что Натанэль не добил его. — Королева уничтожит меня!
Она наклонилась к Альтаиру. Зеленые глаза истекали слезами гнева. Альтаир хныкнул что-то в свое оправдание. Бесполезно.
— Она уничтожит всех нас, — Гвендолин отстранилась. В углу зашевелилась ящерица, и Альтаир перевернулся на бок, уткнулся лицом в ковер. Сожрут. Польют кислотой и сожрут, старая забава… интересно, насколько это больно?
Гвендолин хлестнула его еще пару раз. Альтаир думал о ящерицах, о Натанэле и сбежавшем третьесортнике…
— Ты. Во всем виноват, — Гвендолин будто диктовала под запись, — Кстати, 'сдал' тебя какой-то слуга с нижних уровней… Эдвин, кажется.
Альтаир запустил ногти в ковер, поклялся вырвать ублюдку печень заживо. Если выберется отсюда.
— Мне бы следовало просто убить тебя. Но мера недостаточна, — Гвендолин размышляла вслух. — Впрочем… я знаю.
Древко хлыста ткнулось под подбородок Альтаира.
— Я отдам тебя Королеве. Я расскажу, что ты лишил Ее избранного… может быть, это спасет меня.
— И ты расплакался, Альтаир? — Доминик вспомнил свои эмоции. Интересно, чем отличается элитник?
— Нет. Я просто… просто понял: я труп.
Меньше часа — и ошарашенный, точно от громадной дозы наркотиков и снотворного вместе, Альтаир очутился в Черной Башне. Он не слышал диалога госпожи и Королевы, но Гвендолин осталась жива — и покинула тронный зал улыбаясь, хотя улыбка более напоминала нервный тик. Альтаир остался.
Внизу.
В аду.
— Неправда! — Доминик вскочил. — Неправда. Здесь… здесь неплохо.
— Для того, кто избран Ею, — Альтаир вытянул шею, будто разозленная кобра, — но не для того, кто наказан… Я не песенки пою, между прочим.
— А что делаешь?
— Башня, — Альтаир обвел рукой келью, — Кому-то надо поддерживать работу механизмов, жизнь самой Башни. Помнишь цех техников? Так вот, здесь — в сотни раз хуже. Раскаленные катакомбы из железа и камня…мне приходится крутить какой-то хренов рычаг, шестнадцать часов в сутки крутить рычаг, — Альтаир ткнул под нос Доминику ладони. Крупные, похожие на переспевшие ягоды, мозоли точились сукровицей и розоватой кровью. — И вот, — он закатал рукава. На плечах красовались ожоги — темные и глубокие, словно кратеры. От ран дурно пахло. Доминику почудились черви, и он закрыл рот, сдерживая тошноту.
— Ох, Альтаир… — выговорил он.
— Это ад. Я сдохну там. Я сдохну там, и виноват ты, маленький ублюдок!
— Альтаир… прости. Я не хотел… чтобы с тобой так…
— Не хотел он! — Альтаир рывком прижал Доминика к стене. Пахнуло застарелым пОтом, немытой кожей и гнилью. — Помоги мне вырваться отсюда! Ты тут важная шишка, скажи… Ей… пусть освободит!
Доминик открыл рот. Закрыл. Опять открыл. Он походил на выброшенную на берег камбалу.
Сказать? Но…
'Она — Королева, Никки. Она не карает незаслуженно, но от суда Ее нельзя спастись…'
— Невозможно, Альтаир, — тихо проговорил он. — Мне очень жаль. Мне правда очень жаль.
Альтаир взвыл. Сжал кулаки, и по искалеченным рукам с набухшими, неприглядно выпятившимися венами, поползла бледно-розовая жидкость.
— Я убью тебя, мразь! — заорал он. Но — отпустил Доминика, и тот тихонько сполз на место. Не было страшно. Жалко и неловко — да, но не страшно.
— Альтаир… ну… я бы мог помочь тебе…
— Чем? — вполоборота.
— Не вызволить, конечно, пойми… я всего лишь певчий Королевы, и Ей не понравится, если я стану оспаривать Ее решение. Но… может быть, лекарства, одежду? Принести тебе?
— А смысл? — дернул израненным плечом Альтаир, — Отберут все. Киберы-охранники или другие рабы. Свора твоего Эдвина — ангелочки по сравнению с местными.
— Эдвин не мой, — быстро ответил Доминик, — А что за киберы? Ни разу не видел.
— Недо-люди. Лицо и внутренности у них то ли из железа, то ли серебра, а по краям обугленное мясо. Ну их, — Альтаира передернуло. — Хорошо, их немного.
Он побледнел, заметно и в полумраке. Глаза у Альтаира были пластмассовые и заветренные, как дыня на жаре.
Быть может, элитник не был благодетелем в прошлой жизни (при жизни?), но Доминик чувствовал — обязан помочь. Ведь и правда виноват, что Альтаир здесь — в аду, и руки его в мозолях, ожогах и червях.
— Альтаир, — вкрадчиво проговорил он. — Я сделаю так… ты сможешь открывать эту келью.
(Все равно воровать или ломать тут нечего, кроме ряс, текстов да несложной техники, вмонтированной в стенку. Плюс скамейка)
— Я принесу тебе лекарство и одежду.
— И еду, — Альтаир клацнул челюстями, точно голодный пес. — Блевать тянет от местных помоев. Еды побольше.
— Хорошо. Я принесу все.
(Хоть и не обязан, Альтаир. Надеюсь, ты понимаешь)
— Пока идет месса, ты сможешь передохнуть здесь, а потом уходи к себе. Если Тео увидит тебя…
— Кто увидит? — Альтаир хмыкнул.
— Теодор. Главный певчий.
— Любовник что ли твой? — в данной фразе прозвучали интонации прежнего Альтаира. Вальяжные, насмешливые. — Не теряешь времени, а? Интересно только, чего этот Теодор в тебе нашел…
— Не твое дело, — Доминик отвернулся. — Я сказал, а ты слышал. Я позабочусь о тебе, насколько возможно. Тебе остается лишь быть аккуратным и не попадаться. Понял?
