Юрий Горюнов - Призрак нереального (сборник)
— А она знает, что было?
— Только то, что ты тогда сказал. Она и не спрашивает, знает, что не скажу, и ты не говори.
— Я уж тем более промолчу. Женщины народ впечатлительный, особенно в вопросах, когда их видят обнаженными.
— Ну, это тебе лучше знать, — улыбнулся он.
— Жаль, что не удастся попрощаться с Наташей.
— Она поймет. Да кто знает, может быть, и увидитесь еще.
— Мне хотелось бы поговорить с вами о прошлом, да и вообще.
— А ты не задумывайся об этом. Если суждено, то свидимся и поговорим, так же и с Наташей.
Его последняя фраза не была случайной, значит, он что-то знает, что мне знать, пока не дано или не нужно на данный момент. И, наверное, встреча моя с ним, как и с Наташей, более чем вероятна, — подумал я, но спрашивать об этом не стал, знал, что не ответит.
— Пойду я. Завтра утром заеду. Ксения, — повысил я голос, и она вышла, — самолет в одиннадцать. Будь готова.
— Всегда готова.
— До завтра. Передайте мое сожаление Наташе, что не смог попрощаться, — обратился я к Степану Никодимовичу, и, надев плащ, вышел.
15
Еще вчера вечером, когда вернулся, я попросил тетю Катю разбудить пораньше, так как надо было забрать Ксению.
— Вместе едете? — подозрительно спросила она.
— Вместе. Да ты не думай. Я вчера, когда к ним зашел, она тоже собиралась уезжать, я и предложил поехать вместе, только самолетом.
— Глаз она на тебя положила.
— Как положила, так и снимет, — отшутился я.
— Тебе виднее.
Сумка была собрана с вечера, да и собирать особо было нечего, поэтому я поутру был готов. Взглянув в окно, убедился, что день сегодня не в пример вчерашнему. Светило солнце, но ветер по небу гнал облака, именно гнал. Их движение было хоть и равномерным, но быстрым. Вот и заканчивается бабье лето, осень вступает в свои права, с ее дождями, не предсказуемостью погоды. Я достал из сумки свитер, чтобы не продувало, и положил на кровать, а затем прошел в ванную. Когда вышел, тетя Катя уже накрыла завтрак и села со мной за стол. Она с грустью смотрела на меня, снова остается одна, хоть и не сидел я с ней дома, но все же живая душа рядом. Я лишь сейчас обратил внимание, что глаза нее глубокие. Седые волосы были собраны сзади в пучок, открывая ее сухонькое лицо. Мне стало жаль оставлять ее.
— Приезжай, я буду рад тебя видеть. Места у меня много, поживешь.
— Ну, да. Только у тебя и жить. Ты живешь своей жизнью, а что мне старой делать в твоей квартире. А придет кто к тебе?
— Не придет, — в моем голосе прозвучала грусть.
— Разве можешь ты знать? Не настраивай себя, и огорчаться не надо. Что суждено, то и произойдет.
— Так приедешь? Давай я тебе билет закажу?
— Не надо, но я тебе говорила, может быть, приеду. Как будет настроение.
— Если надумаешь, позвони мне или родителям. Я тебя встречу.
Я сходил в комнату и достал из бокового кармана визитку, записал на ней домашний телефон и телефон родителей.
— Вот здесь все написано. Звони по любому. И на работу, у меня секретарь понятливая, даже если меня нет, все решит.
Она взяла визитку и, достав из кармана халата очки, прочитала все, что там было написано.
— Большая у тебя должность.
— Большая, — согласился я.
— А много народа у тебя работает?
— Несколько сот человек.
— Так это же целый колхоз!
— Вот именно, колхоз.
— А ты значит самый главный. Это все твое?
— Почти, но большинство мое.
— Молодец.
— Тетя Катя, а твои часто приезжают? Одна ведь живешь, не собираешься к ним в область?
— На лето внуки приезжают, а бывает и дети наведаются. Здесь же недалеко. А к ним я не хочу, пока здорова, здесь буду.
— Если что позвони.
В это время зазвонил телефон, и мне сообщили, что такси прибыло.
— Все, пора.
Я прошел в комнату, натянул свитер, оделся и остановился на пороге.
Тетя Катя подошла ко мне и, притянув за голову своими сухонькими ручками, поцеловала меня в щеку. Я почувствовал в этом поцелуе доброту.
— С Богом! Удачи тебе.
— Спасибо, — и вышел.
У калитки стояла машина и я, положив сумку в багажник, попросил проехать дальше, чтобы забрать Ксению.
У дома Степана Никодимовича мы остановились. Войдя в дом, увидел, что Ксения уже собралась.
— Я готова, — сообщила она.
— Степан Никодимович, всего доброго. Был рад с вами познакомиться. За Ксению не беспокойтесь, довезу.
Он подошел ко мне и протянул руку. Мы обменялись рукопожатием и он, глядя мне в глаза, сказал:
— Мир тесен. Может быть, еще и свидимся.
— А вы приезжайте.
— Я никуда не езжу. Доброго пути.
— Ксения, давай багаж, — обратился я к ней, — пойду, положу в машину. Прощайтесь.
Она отдала мне сумку, достаточно тяжелую и я пошел к машине.
Минут через пять, она вышла. Дед ее не провожал. Ксения села сзади, а я рядом с водителем.
— Теперь все, в аэропорт, — дал я команду.
Мы тихо отъехали. По дороге в аэропорт, мы с Ксенией не разговаривали. Я не хотел ни о чем говорить, а она была погружена в свои мысли, от которых не хотелось ее отвлекать. Мимо окон мелькали деревья, растущие вдоль дороги, уже без листьев, и от этого казались пустыми. Даже солнце не придавало радостного настроения. «Осень, — подумал я, — снова осень. Все готовиться к зиме. Деревья унылые и не радуют как прежде своей зеленой кроной». Теперь только ветер гулял между ветками.
В аэропорту, взяв паспорт Ксении, подошел к стойке авиакомпании.
— Должны быть забронированы два билета, — протянул я паспорта служащей. Девушка мило улыбнулась, как ей положено, приняла паспорта и, пробежав пальчиками по клавиатуре компьютера, подтвердила:
— Да, бронь есть. Будете брать?
Получив мое согласие, она оформила билеты, которые были уже оплачены, протянула мне, и я вернулся к Ксении.
— Вот наши билеты, держи, — протянул ей паспорт с билетом, — скоро регистрация.
— Давно я не летала самолетом.
— Почему?
— Не куда было. В дальние страны дорого, а в ближние я поездом добираюсь. Мне даже нравиться. Пока едешь, успеваешь перестраивать настроение. То, что оставила, уходит, а то, что жду, приближается. Люблю смотреть на мелькающие пейзажи и выходить на станциях, новые места, новые люди.
— Возможно, ты и права, но у меня больше самолетом получается.
В это время объявили регистрацию и посадку на наш рейс. Я подхватил обе сумки, направился к стойке регистрации, Ксения шла рядом, что мне понравилось. Я не любил, когда идут сзади. Пройдя обычную процедуру, мы вскоре оказались в самолете. Тут произошла маленькая заминка. Ксения вошла в самолет первой, и она свернула в салон эконом класса. Я ее окликнул и, показав билеты стюардессе, добавил:
