Серж Неграш - Талисман
— Ты не прав, — перебил он, — в этом мире песок способен убивать. Ты еще не встречался с ним по-настоящему.
— О ком или о чем ты говоришь?
— О Песочном Властелине, — задрожав от непритворного страха, отозвался Халуаст.
«Ловушка!» — отметил для себя чародей. Он бы запаниковал, если бы не был готов к такому повороту событий. Сейчас же он чувствовал не ужас, а любопытство. Ему было интересно, каков из себя Песочный Властелин, о котором ранее ему доводилось читать лишь в древних свитках.
6. Приключение в Египте
— Ты прежде бывала в Египте? — спросил Муонг.
— Доводилось, и не раз, — кивнула Ника. — Лучше бы нам миновать его поскорее.
Они покинули Дарфар не только без денег и сносного оружия, но и практически без одежды. Ухудшала положение нанесенная на тела и лица практически несмываемая раскраска, привлекающая излишнее внимание. Именно поэтому Белый Воин однажды ночью стащил вещи в попавшимся им на пути богатом доме, принадлежащим зажиточному купцу. Это было несложно: не нужно силы, достаточно ловкости и умения тихо ходить, так, чтобы не услышал не только человек, но и даже зверь. А этим навыком за долгие годы жизни в племени Муонг овладел в совершенстве.
— Отлично! — радовалась Ника.
У мужчины отныне были сандалии из кожи и так называемые эш — белые штаны и такая же рубаха, а у девушки — рубаха с короткими рукавами и белая юбка, полностью скрывающая ноги.
Согласно придуманной спутниками легенде, которая отчасти соответствовала действительности, они — муж и жена, уроженцы Англии. В погоне за сокровищами сказочного Города они явились в Дарфар, заблудились в лесах, а после попали в какое-то дикое племя и лишь чудом спаслись от каннибалов. Доказательством подлинности их истории служила именно раскраска, якобы означавшая, что они предназначены в жертву кровожадным демонам джунглей.
Чтобы не вдаваться в подробности, описывая приключившиеся злоключения, Муонг вспомнил о своем прошлом актера. Он ловко изображал перепуганного человека: как только ему начинали задавать вопросы, он принимался трястись всем телом, размазывать по лицу слезы и бормотать нечто совершенно невразумительное, указывая на пересекавшие его живот шрамы. Что же касается Ники, умевшей, дескать, в самых сложных ситуациях сохранять самообладание, то она с невероятным упорством твердила одно и то же:
— Умоляю, помогите нам, мы хотим попасть домой!
Закончилось тем, что весть об их странствиях, мгновенно облетев Каир, дошла до его правителя — Тулума. Тот милостиво предложил несчастным мученикам провести несколько дней под его кровом. Ника и Муонг согласились. Отказаться было равносильно самоубийству. Да и потом, зачем ссориться с власть имущим, если можно за его счет отдохнуть, вкусно поесть и сладко поспать на мягких постелях?..
— Роскошно, — пробормотала Ника, очутившись во дворце.
Центральной его частью были две галереи, внутренняя и внешняя, соединенные тремя проходами. Посередине внешняя галерея разделялась рядом колонн. Когда-то крыша была плоской, но позже здание надстроили: над средней частью возвели еще один этаж, служивший святилищем. Вход в него охраняли две колонны, изображавшие пернатых змеев. Их каменные тела покрывала живописная раскраска всех цветов радуги. Фронтон храма украшали фрески — лики богов. Внутри он также был великолепен: широкая полоса, покрывающая всю восточную стену, изображала ночное небо с россыпью звезд, а меж ними опять-таки двуглавые змеи. Фрески с битвами и торжествами располагались по остальным стенам. Изрядно побродив по ходам-переходам этого величественного строения, путешественники наконец-то предстали в главном зале перед Тулумом, оказавшимся упитанным коротышкой.
Тулум пожелал услышать из первых уст обо всем, что с ними стряслось. В ответ Муонг начал что-то встревожено мычать. Ника незаметно ущипнула его за бедро, чтобы не переигрывал, и тот замолк.
— Мой бедный супруг все еще плохо себя чувствует, — извиняясь, пояснила она. — Он порой и меня-то перестает узнавать, и собственного имени вспомнить не может. Мы в лесу подверглись страшным издевательствам дикарей, от этого нетрудно лишиться рассудка. Я и сама помню не все, но постараюсь поведать столько, сколько смогу, чтобы не разочаровать тебя, правитель.
У Тулума была слабость: любопытство. Чтобы заслужить его расположение, людям приходилось вдохновенно врать, сдабривая повествование леденящими кровь подробностями. Подобное для Ники не представляло сложности. Она не сомневалась, что сумеет сделать свой рассказ равно душераздирающим, захватывающим и убедительным.
Дождавшись начала трапезы, как того требовали местные обычаи, девушка приступила к повествованию.
Муонг завидовал подруге из-за того, что она в центре внимания. Но он сам не решался подать голос, чтобы все не испортить. Неожиданное желание поговорить, учитывая роль, что он играл все это время, вызвало бы слишком много вопросов.
Чтобы хоть как-то отвлечься от недостойных настоящего мужчины мыслей, он с жадностью набросился на еду. Он запихивал в рот куски мяса обеими руками, периодически рыгая и урча от удовольствия, уподобившись животному. Несомненно, роль безумца ему удалась!
— Пожалуй, ему не стоит позволять так много есть, — скроив сочувственную мину, проговорила Ника. Вызывающее, демонстративное поведение Белого Воина с каждым мгновением раздражало ее все больше. — Мы долго питались лишь сырыми змеями и лягушками…
— И… калом… горилл, — с набитым ртом добавил Муонг, вцепившись зубами в превосходного запеченного фазана.
Утонченный Тулум стремительно позеленел, уставившись на гостей и мужественно сражаясь с подступившей к горлу тошнотой.
«Ладно, — подумала Ника, — я тебе сейчас устрою развлечение, комедиант несчастный!»
— О, драгоценный Эльбер, — жалостливо воскликнула она, всплеснув руками, — тебе плохо! Конечно, после голода… Великий правитель, прояви милосердие, повели вызвать лекаря и пусть тот окажет бедняге помощь: сделает ему промывание желудка! Мой несчастный муж, до сих пор не пришедший полностью в себя, будет сопротивляться, но это для его же пользы!
— Разумно, — согласился Тулум.
Муонга немедленно увели: он, как и предположила Ника, орал и отчаянно вырывался из цепких рук слуг владыки Каира, но это ему не помогло.
Пока Белого Воина где-то во внутренних покоях дворца бесцеремонно заставляли извергнуть из себя все только что съеденное, девушка продолжила скорбное повествование:
— Мы убежали, — импровизировала она. — Как? Это было не так-то просто: глубокой ночью мы освободились, убили двух больших обезьян, сняли с них шкуры, надели их шкуры на себя и покинули селение! Безусловно, за нами погнались варвары! Пару раз они видели нас, но принимали за горилл…
