Инна Сударева - Каприз леди Авроры
Корт не двигался. Он стал похож на четвертое неживое тело в этом овраге, полном трупов, омытых летним дождем.
Уже и дождь закончился, и лучики солнца вернулись из облачного заточения, чтоб обласкать прибитые крупными, тяжелыми каплями листья и траву. Робко начали посвистывать птицы в мокрых зарослях и зажужжали самые смелые мухи. А Шип-убийца задремал в темном овраге, на своем кровавом ложе. После короткого, но жесткого боя с пафарийцами его тело затребовало отдыха. Сияющие мечи-рубцы покоились рядом, в траве, будто они устали точно так же, как и их хозяин.
Ему чудилось всякое: и темное, и светлое, но все тревожное и со звуками тихого женского плача. Так плакали его старая мать, его молодая жена, когда, попрощавшись, он уходил в свой первый бой. Последнее, что Корт от них слышал - вот этот плач. И запомнил его. Потому что больше ни мать, ни жену живыми он не видел.
Очнулся убийца лишь под вечер, когда стемнело и где-то совсем рядом заворчал какой-то зверь.
Он тут же вскочил, будто и не спал вовсе, не глядя схватил рубцы (помнил, куда их уложил) и шустро выбрался из оврага.
- Ну и дурак ты, Корт, - сказал сам себе, увидав несколько желтых глаз-огоньков, что приближались из темноты. - Уснуть на кровавых телах - это очень, очень умно.
Он сощурился, переходя на ночное зрение.
Красноухие волки. Большая стая. Эти хищники восточных лесов чуяли кровь за милю и безошибочно угадывали, куда бежать, чтоб полакомиться мясом.
Корт зарычал в ответ, упреждающе. Звери остановились. Вперед выступил вожак, крупный самец с длинными, мощными лапами и широкой грудью. Он заворчал низко, глухо, демонстрируя белоснежные клыки, по величине не уступающие малькам убийцы, и подошел к краю оврага, принюхался, касаясь носом травы. Шерсть на загривке зверя поднялась - из оврага пахло кровью так, что волк забыл обо всем на свете и ринулся туда - на простертые тела пафарийцев. За вожаком кинулись остальные красноухие. Через секунду послышались ужасающие звуки: треск разрываемых одежд и мышц, костей, ломаемых жадными челюстями. Все это - под злобный рык зверей, воюющих за лучшие куски.
Пока волки занимались мертвыми, живой посчитал разумным убраться подальше от зловещего оврага.
Вернув мечи в заплечные ножны и поправив перевязь с мальками, Корт как можно быстрее направился туда, куда, по его расчетам, Или увез девушек. Но волки не пожелали отпускать его просто так. Кое-кто из них довольствовался мертвечиной, но кое-кому хотелось мяса посвежей. Тем более что стая красноухих была значительной, и трех худощавых пафарийских тел им оказалось мало.
Почуяв погоню, убийца обернулся и опять увидал желтые огоньки волчьих глаз, которые быстро приближались и не обещали ничего хорошего.
- Привет вам, братцы, и прощай, - хмыкнул Корт, отстегивая от плеча свой верхолазный шнур с крючками.
Одним точным движением он метнул конец веревки в верхушку ближайшего дерева - это оказался дуб. Дернул два раза, чтоб удостоверится, что все надежно зацепилось, и начал быстрый подъем по стволу. Ловко отталкиваясь ногами, легко подтягиваясь руками. Многострадальной груди от этих движений было больно, но то, что снизу уже огрызались и прыгали волки, пытаясь схватить ускользающую добычу за ноги, напитывало Корта свежими силами.
Пара минут подъема - и убийца вспрыгнул на одну из верхних веток дуба. Но не успел скрутить веревку, как тут же подвергся новому нападению: черная белка, что жила в дупле напротив, выскочила на защиту своей вотчины и вцепилась в руку убийцы когтями и острыми, как иглы, зубами. От свежих ран Корта спасли плотный кожаный рукав куртки и стальной напульсник. Свирепого зверька Шип-убийца (ему уже порядком надоел агрессивный ночной лес) угомонил одним мощным ударом: сшиб белку вниз, страстно желая, чтоб мелкий черный враг свалился на голову кому-нибудь из крупных красноухих врагов и уже там продолжил бесчинствовать. Судя по той грызне, что началась внизу под дубом, чаяния Корта исполнились.
Он довольно хохотнул и поудобнее устроился на ветке: прислонился спиной к шершавому и прохладному стволу, свесил ноги и расслабил руки, устроив их на колени. Так - между небом и землей, в душистой и влажной дубовой листве, закрыв глаза - он решил ждать утренней зари…
* * *Сильный шум разбудил задремавшего убийцу. И задолго до рассвета.
Под дубом кипела нешуточная битва. Среди низкого рычания волков Корт безошибочно узнал злое шипение и рявканье кошака Или. Молодой человек опять зацепил за сук крючки шнура и на нем спустился вниз, как паук по паутине. Повис и осмотрелся, медленно вращаясь.
Или как раз мазанул лапой с растопыренными когтями вожака красноухих по оскаленной морде. А задними лапами мощно лягнул двух волков, насевших со спины. Все трое отлетели от кошака на значительное расстояние, но при этом уступили место другим, желающим схватки.
Или бился славно. Волков он не боялся - он был крупнее самого крупного из них, а значит, выигрывал в силе ударов и длине клыков. Но все же помощь ему не помешала бы. Так решил Корт, спускаясь на шнуре еще ниже и спрыгивая на загривок вожаку красноухих, который уже очухался и кинулся в новую атаку. Убийца вонзил один из своих мечей волку в межреберье, метя в сердце. Попал точно: матерый успел еще огрызнуться, пытаясь хватить клыками того, кто отяжелил его спину, и с воем завалился на бок.
Корт оставил вожака и кинулся убивать следующего зверя. Метнул с обеих рук ножи. С жалобным воплем волк, прыгнувший было на Шипа, рухнул в траву - сталь вонзилась ему в глаз. Второй малек попал в бок тому, кто вцепился в шею Или.
Кошак тем временем держал лапами одного врага, а пастью рвал другого. Остальные, видя, что погиб вожак и сами они споро убывают, уже с меньшей прытью стремились в бой и, упреждающе рыча, отступили в заросли.
- Акс! - объявил человек, убирая меч в ножны.
- Акс! - отозвался кошак и отшвырнул прочь безжизненное тело волка, которому только что перегрыз горло.
"Акс" означало "все" или "конец".
Кошак облизал окровавленные усы, убийца вытер пот со лба. Дальше они начали общаться на чистом кошаковом языке.
- Ты как? - спросил Корт, присаживаясь на один из волчьих трупов.
- Ничего. Как сам? Ты пахнешь кровью. Своей кровью, - отвечал Или.
- Рана открылась.
- Ффор! - ругнулся кошак. - Леки есть?
- Нет. Как девчонки?
- Хорошо. Ушли на крест. Я вернулся за тобой.
- Вижу, - улыбнулся Корт, прощупывая через куртку свою болящую грудь. - Вовремя.
- Аха, - кивнул Или. - Ты плох. Идем к Лиде. Даст леки. Девчонки подождут.
Корт помолчал, глядя на светлеющее небо.
