Каору Куримото - Битва в Носферусе
Лагерь походил на огромный гриб, неожиданно выросший посреди окутанной мраком пустыни, а часовые, шагавшие вокруг него с копьями наперевес, напоминали разлетающиеся споры.
Над их головами расстилалось синее предрассветное небо, неожиданно красивое для такого жутковатого места. Но мало кто глядел вверх. Большинство часовых смотрели в сторону горизонта, молясь о том, чтобы поскорее наступил день, который хоть как-то защитит их от возможного нападения семов, чудившихся за каждым камнем.
Один из воинов остановился и внезапно поднял копье.
— Кто здесь? — спросил он негромко. — А, прошу прощения, командир.
Из-за ближайшего камня появился Астриас.
— Молодец. Так держать, — ответил он. Ему как будто не требовался отдых. Молодой командир до сих пор не ложился, а все ходил вокруг лагеря.
Даже в доспехах, его фигура оставалась довольно стройной, а благодаря бороде он казался более мудрым. Упершись руками в бока, Астриас глядел на горизонт.
— Какая девушка! А ведь ей нет и двадцати! — прошептал он, поднимая глаза к небу.
Молодой гохрец снял шлем. Судя по мечтательному выражению его лица, он несомненно влюбился.
— Простите, командир, вы что-то приказали?
— Ах, нет, ничего, — ответил Астриас. Он чувствовал, что заливается краской, и был рад окружающей темноте.
Часовой долго глядел на него, не решаясь заговорить, потом наконец произнес:
— Командир…
— Что тебе?
— Можно… можно задать вам вопрос?
— Задавай.
— Он… — Воин замялся. Командир догадывался, о чем тот хочет спросить, но хранил молчание, ожидая окончания фразы. Часовой понял, нужно спрашивать сейчас или никогда, поэтому продолжил: — Он касается нашей цели. По войску ходят слухи. Говорят, будто наша госпожа собирается завоевать Носферус и поэтому мы останемся тут надолго. Многие опасаются, что им уже не придется вернуться домой.
— Разве ты не понимаешь, какая честь участвовать в столь великом деле? Разве не лучшая участь для воина, чтобы его прах похоронили у основания монгаульской славы в чужой земле? — ответил Астриас поспешно и с жаром, а потом спросил более тихо: — А эти слухи широко распространились?
— Ах…
— Не бойся меня. Сними шлем и говори открыто.
При этих словах воин испугался еще больше. Но увидев сверкающие глаза молодого командира, он расслабился, снял свой черный шлем, прижал его к груди и отсалютовал. Ему было примерно столько же лет, сколько Астриасу, но он служил в пехоте, а значит, слегка недолюбливал всадников. Должно быть, это был крестьянский сын из Приграничья.
Монгаулы призвали в армию всех, кому исполнилось восемнадцать.
Да, у этого воина было загорелое лицо земледельца. Астриас решил обойтись с ним помягче.
— Командование опасается того, что нелепые слухи слишком распространятся в войске. Скажи мне, как тебя зовут и откуда ты.
— Меня зовут Маррел. Я из деревни Люет в стране Боа. Служу в Талосской крепости.
— Что ж, Маррел. Скоро войску сообщат правду о нашем походе, значит, я могу тебе все сказать. Мы направляемся к долине, которая называется Гур Нуу.
— Как? — воскликнул воин удивленно. — Значит, мы не будем гоняться за семами?
— Нет. Точнее, это не самая главная задача, — ответил Астриас. — Но наказать их мы тоже должны, и я чувствую, что нас ждет большая битва. И все-таки наша основная цель — Гур Нуу. Мы построим вблизи нее крепость, чтобы присоединить эту землю к монгаульской территории. После падения Стафолосской Заставы, это будет главный оплот наших сил в здешних краях.
— Не можа быть! Как жа они собираюца… — От волнения у часового прорезался характерный говор жителей Боа. — Энто бред сивой кобылы Доала! Прошу прощения, но… — Он с опасением поглядел на Астриаса и попытался разговаривать нормально. — Если крепость построят, значит, нам придется там остаться, верно? Мы застрянем посреди безлюдных земель, окруженные семами!
— Ну, я точно не знаю, будет ли она рядом с Гур Нуу или нет, — ответил Астриас, начиная терять спокойствие. — И кто ты такой, деревенщина, чтобы обсуждать решения Дворца Золотого Скорпиона? — Командир бросил на воина короткий взгляд, потом его лицо снова просветлело. — Не волнуйся, Маррел. Там останемся не мы. У нас даже нет с собой строительных материалов. Нужно лишь отыскать эту долину, оставить там небольшой отряд и вернуться в Альвон. А уж оттуда в долину пойдут целые караваны. Не волнуйся, мы скоро вернемся.
Маррел кивнул. Теперь он выглядел уже не так растеряно. Все воины, призванные из крестьян, страшно боялись, что их надолго оставят в чужих краях. В отличие от наемников, они сильно тосковали по покинутому дому и семье. Служба в таких гарнизонах, как Талосская Застава, давала им надежду на скорое возвращение. Но остаться в крепости, затерянной посреди пустыни — это было нечто совершенно невыносимое!
Астриасу было некогда подолгу точить лясы с пехотинцами. Он был молод и полон амбиций. Его терзало то, что он так опозорился в глазах своего полководца, девушки, которая была моложе его на два года. И больше всего на свете ему хотелось улучить удобный момент и выиграть важную битву, которая изменит его репутацию не только в глазах всех трех герцогов, но и в глазах юной златовласой красавицы.
Пройдя несколько шагов, Астриас уже забыл про Маррела. Его мысли потекли в прежнем русле. Перед глазами стояло холодное и прекрасное лицо Амнелис. Сегодня они встречались далеко не в первый раз. Будучи дворянином, он принадлежал к тем немногим, кто довольно часто появлялся среди Белого войска.
Во время дворцовых приемов все окружающие приветствовали Амнелис восторженными криками. Она появлялась на балконе вместе со своим болезненным братом Миалом, затем кланялась собравшимся дамам и господам и отступала назад. Девушка напоминала богиню Луны, выглядывающую лишь на мгновение и тут же исчезающую за облаками. Она была настолько же недоступной, насколько прекрасной.
«Но здесь, здесь в Носферусе, — думал Астриас, — лучезарная Эрис спустилась на землю». Она находилась совсем рядом, в шатре, до которого можно было докинуть камнем. Ее строгое лицо, должно быть, во сне стало более мягким, а губы чему-то улыбаются. Сейчас она просто восемнадцатилетняя девушка и никто больше. Но как только раздастся приказ о выступлении, Амнелис снова наденет шлем, скроет свою красоту под доспехами и плащом и опять станет генералом, ведущим войско к победе.
«Она сильнее многих мужчин, храбрее любого воина, прекраснее всех богинь…» — подумал Астриас.
Когда он недавно, стоя на коленях, докладывал ей о своем поражении, Амнелис глядела на него без всякого сочувствия.
