Вера Школьникова - Стрела на излете
Герцог восседал в кресле на возвышении, укрытый меховым одеялом, за спинкой кресле стоял секретарь, вооружившийся карандашом и бумагой - на здоровье лорд Алестар не жаловался, разве что ноги зябли, а вот память последнее время стала его подводить. Пришлось взять обученного скорописи писца, чтобы ничего не упускать из виду.
Представитель купеческой гильдии переминался с ноги на ногу и не знал, куда девать руки - холеные, давно не знавшие работы, унизанные перстнями. Наконец, он судорожно сцепил пальцы, и, откашлявшись, продолжил речь:
- Вот так и получается, ваше сиятельство, что пришлые всю торговлю на себя перетянули, да и ремесла те, что попроще, все к чужакам перешли. Они цены сбивают, одним днем живут! Разве можно так? Король, вестимо, мудрый, да вот как-то оно все криво выходит, уж не знаем, и что делать, - последняя фраза и была самой рискованной - герцог не упускал возможности высказать свою верность его величеству и свое восхищение его мудрыми и дальновидными решениями каждый раз, когда было кому услышать.
А все ж таки пришлось высказаться, терпение лопнуло: до разорения купцам в Ойстахэ было еще далеко, даже с новыми порядками, но если оставить все, как есть - убытки неизбежны. А почтенное купечество не привыкло плясать под чужую дудку. Раньше цены устанавливали на собрании гильдии, чтобы и по совести и в накладе не остаться. Клиентов друг у друга переманивать, товар похуже подсунуть, выгодную партию под носом перехватить - это случалось, но границы знали, да и боялись - пусть даже тебе капитал позволяет цену на ткань, скажем, в три раза сбить, но выгонят из гильдии, куда ты со своей тканью денешься? Разве что в Кавдн везти, да и то, слухи быстрее ветра разносятся, ни один капитан взять груз не согласится.
А как указ огласили, все прахом рассыпалось - мало того, что чужаки пришли, так и свои, втихомолку, промышлять начали. На словах сокрушаются, а на деле скупают по дешевке все, что под руку подвернется, да придерживают на складах, выжидают, как дело обернется. Дошло уже до того, что в торговый день на рынке полные ряды, а никто покупать не хочет, ждут, когда цены упадут. А пришлые нахрапом лезут, лавки открывают, караваны снаряжают, ничего не боятся.
А еще станки эти треклятые, и откуда только их выкопали! Раньше списки были, и все знали, что можно, а чего нельзя. А теперь привезли самых разных, смотреть и то страшно, жрецы ходят, плюются, но возразить не смеют - королевская воля. Только на одно решились - от тех хозяев, что новые станки себе поставили, пожертвования на храм не принимают.
Крестьяне в город повалили, в новых мастерских рабочие руки нужны, продукты сразу подорожали, и жилье, по улицам днем не пройдешь, а ночью - не выйдешь. Работа оказалась не из легких, платили мало, вот многие и решили, что кошельки у прохожих стричь или собой торговать куда как прибыльнее. Вокруг городских стен вырос целый квартал глиняных трущоб, стражники туда носу не казали - мол, что за стенами, то не наше дело. А храмовые целители только качали головами и советовали богатым клиентам увезти семьи в деревенские поместья, пока еще не поздно.
Все это бывший глава купеческой гильдии Ойстахэ мог рассказать герцогу, но не поведал и половины, не было нужды - говорили, что в провинции чихнуть нельзя, чтобы прознатчик старого лиса не пожелал здоровья. Герцог знал, но ничего не предпринимал, и его бездействие вынуждало к тому же купцов. Пойти сразу и против короля, и против лорда Алестара они не смели. Почтенный Кэрон решил обратиться к герцогу на свой страх и риск.
Престарелый герцог слушал молча, прикрыв глаза и откинувшись на спинку кресла, со стороны казалось, что он утомился долгой речью и задремал, но веки предательски подрагивали - старый лис думал, как в очередной раз погулять на двух свадьбах сразу и не подпалить при этом шкурку. Купец ждал, не осмеливаясь даже кашлянуть, секретарь отложил карандаш и взял чистый лист - свои речи герцог велел записывать наравне с чужими, даже более тщательно.
Наконец, Алестар заговорил, медленно, вдумчиво, словно рассуждая вслух:
- Король разрешил свободную торговлю и распустил торговые гильдии, а воля его величества священна. Но разве указ короля мешает уважаемым людям собраться, нет, не в гильдию, и не в цех, а просто собраться и решить, с кем они хотят торговать, а с кем не желают, чьи товары будут покупать, а чьи нет? Если уважаемые люди опасаются рисковать и иметь дело с незнакомцами ради сиюминутной выгоды, то можно ли винить их за разумную осторожность? Если купец предпочитает покупать ткань у того мастера, у отца которого покупал его отец, он в своем праве, не так ли? Нет, я не обвиню такого купца в нарушении королевской воли. И если пришлый умелец не сможет купить землю, чтобы построить мастерскую, или снять лавку, разве нарушили владелец земли и хозяин дома королевский указ? У свободы, как у монеты - две стороны, - герцог откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, снова погрузившись в полудрему. Аудиенция закончилась.
***
- Нет, уважаемый, на бумаге ясно написано - срок аренды три месяца и восемь дней. Завтра истекает, извольте освободить лавку.
- Но как же так, мы же договаривались, каждые три месяца перезаключать заново, чтобы налог был меньше!
- Обстоятельства, обстоятельства, все меняется. Сын у меня женится, ему дом нужен. Уж извините, господин Карстен, но придется вам для своей посуды другое место подыскать.
- Я заплачу больше!
- Да что я, живоглот какой? Мне лишнего не нужно, своего хватает. Два дня у вас, чтобы выехать, а не то со стражей приду.
***
- Но вы же брали у меня предыдущую партию ткани, и остались довольны!
- Брал, брал, хорошая ткань, крепкая, но коричневая. А мне теперь красная нужна. В этом сезоне красный в моде.
- Но у меня есть красная!
- Да откуда ж мне знать, что у вас есть, вы в нашем деле человек новый, я уж по старинке, где всегда брал, там и закупил.
- Но моя ткань дешевле!
- А я за дешевизной не гонюсь, слава Семерым, не бедствую, могу честную цену за хороший товар заплатить, не разорюсь. Вы, мастер Торион, хоть и нездешний, а человек хороший, дам вам добрый совет - ищите счастья в других краях, у нас здесь народ осторожный, чужаков опасается.
***
- Дружина герцога не охраняет караваны частных лиц, господин Крум, вас ввели в заблуждение. Возьмите наемников, на рынке сейчас большой выбор, после королевского указа, гильдию ведь распустили. И советую не скупиться - в лесах опять неспокойно.
- Но как же так, капитан?! Только вчера ушел обоз под охраной ваших людей!
- Вы ошибаетесь. Дружинники иногда путешествуют с торговыми караванами по служебной надобности, но ни о какой охране не идет речи. У нас достаточно других дел. Всего хорошего.
