Танит Ли - Владыка Иллюзий
Либо Азрарн, Властелин Ночи, создал путь в иное измерение, которое иногда называли Другим Миром. И здесь (или там) он увеличил размеры сооружения.
Но что бы тогда ни произошло, события развивались именно так, как о них после рассказывали — каждый мужчина, каждая женщина и каждый ребенок, поднимавшиеся той ночью в небеса около черной башни.
Магическая музыка резко смолкла, стало слышно только завывание ветра вокруг верхнего яруса башни. Затем все лаковые двери открылись настежь одна за другой, словно по команде, и тысячи людей вошли в башню.
Внутри верхнего яруса оказалось ночное небо. Безграничная черная полусфера с разбросанными звездами и звездной пылью, по которой то тут, то там проносились хвосты комет и метеоритов. Звезды, прочертив сияющую дугу, падали вниз, словно большие монеты. Конечно, некоторые дети дотягивались и ловили их. Один ребенок даже утверждал, что поймал и какое-то мгновение держал в руках звезду размером с колесо от телеги, которая весила не больше маленького камушка. Но звезда горела, и, держа ее, малыш увидел, как на его ладошках вспухают небольшие волдыри, но при этом не чувствовал боли. Испугавшись, он выпустил звезду. Она упала ему под ноги и опускалась все ниже и ниже, пока не пропала из виду. Одна девушка рассказывала, что поймала звезду за хвост. Но тоже отпустила ее, когда почувствовала, что кожа на ее лице стянулась, как от ожога. Уже позднее паломники пришли к единому мнению, что башни на самом деле не существует, потому что все эти небесные тела пролетали мимо них и под ними. И при этом люди не испытывали страха, и воздух, на котором они стояли, был твердым, как пол. Как бы то ни было, все знали, что оказались в небесах, намного выше вершины башни, а значит, ближе к богам. Но, как ни странно, богов они не видели, даже их дальних родственников, жителей нижнего неба.
Но самым удивительным было то, что каждый, входя в эту область неизведанного пространства, оказывался там в полном одиночестве. И при этом никто не впадал в панику.
Вскоре чувство одиночества прошло.
Сперва все увидели фигуру мужчины, который шел к ним по полу ночи, хотя никакого пола не существовало. Все узнали в нем странного рассказчика, того самого, в плаще, похожем на орлиные крылья, — ведь все они видели этого человека на пути к Белшеведу.
Незнакомец, закутанный в плащ, остановился в трех или четырех шагах от паломников.
И затем…
Налетел черный вихрь, закрывая звезды, закружился и превратился в крутящийся столб дьявольского дыма. Затем этот дым сгустился, и воздух пронзила гигантская молния. Из той молнии родилась черная чайка с крыльями, напоминающими лезвия, а после она превратилась в орла с двумя звездами вместо глаз. Орел рвал ночь когтями, его крылья свистели и хлопали. И вот перед ошарашенными людьми уже свирепствовал дракон, затмивший собой небесную тьму, темный, как прогоревший огонь, с пастью, наполненной живой лавой вулкана. Затем пламя затухло, и черный волк с огненными глазами превратился в черного пса; пес поднял голову и стал котом, затем пантерой, а после — ягуаром. Последний, встав на задние лапы, утончился в талии и округлился в бедрах, превращаясь в амфору с грудями куртизанки; над странным сосудом угадывалось красивое женское лицо и облако черных волос. Обличья все менялись и менялись, им не было конца. И каждый, кто стоял или опустился на колени от страха перед неведомой силой перевоплощения, узнавал в оборотне знакомые образы — жену, брата, соседа или ребенка. Настолько знакомые, что некоторые отваживались приблизиться к видению и говорили с ним, удивленно обращаясь к нему по имени. Но затем и это пропало.
И теперь перед людьми появился мужчина. Позднее те, кто его видел, говорили, что остальные мужчины по сравнению с ним выглядели просто тенями, а все смертные — и мужчины, и женщины — походили на незаконченные статуи, тогда как он являлся единственным совершенным созданием. Но если так, то кто же его создал?
Они увидели в нем Властелина. Владыку Тьмы. Повелителя. Таким, каким его видел его собственный народ.
По черной кольчуге, покрывавшей его тело, пробегали голубые отсветы. Она была и металлической и бархатной одновременно. Его плащ струился водопадом драгоценностей, черных, темно-зеленых и цвета меди, окутанных парами расплавленного металла. На его груди покоился тяжелый ворот из черепных пластинок дракона, светящийся рубинами в ажурных оправах из чистого серебра — твердого, как сталь, — несомненно, работы дринов. Его сапоги были сделаны из человеческой кожи, окрашенной в совершенный черный цвет, так как даже здоровое тело чернокожего человека не настолько черно, какой должна быть настоящая чернота. Но для демонов тьма играла роль света. Эти сапоги украшала серебряная отделка, но ее форма все время менялась, мерцая, как чешуя змейки. Настоящая змея обвила его левую руку — шипящая кобра с поднятым капюшоном. Его словно высеченное из камня лицо обрамляли черные волосы — никакой иной цвет здесь не подходил. Это лицо казалось таким же ясным, как звезды, но, как они, не слепило. Лицо Азрарна казалось настолько прекрасным, что, появись оно само по себе, могло бы ранить или даже, по примеру Чузара, Владыки Безумия, свести с ума смотревшего на него. Не только солнце способно уничтожать. И все же как прекрасен он был, насколько прекраснее и мужчин, и женщин, и любых других творений!
Пальцы Азрарна были унизаны кольцами из яшмы, нефрита и черного янтаря. Его глаза были драгоценными камнями, одновременно более блестящими и более черными, чем солнце или тьма в отсутствие солнца.
Стройный, живой, как ртуть, и неподвижный, словно камень. Таким он предстал перед людьми. Азрарна абсолютно справедливо и в то же время совершенно неверно называли Прекрасным.
Каждый из паломников испытывал не то ужас, не то удовольствие. Все они по-своему выражали свое почтение. Но он ждал от них не совсем этого. В любом случае было уже слишком поздно.
Наконец Азрарн улыбнулся. Его улыбка была жестокой, но полной удивительной нежности. Будучи ваздру, он умел мстить с изяществом истинного аристократа.
— Ты можешь попросить, — обратился он к паломникам — ко всем вместе и к каждому в отдельности, — и я выполню одну просьбу, раз уж я здесь.
— Государь, — забормотали они, — повелитель…
Люди не были уверены в том, кто он, и, как многие до них, принимали его за бога. Они припадали к его сапогам из человечьей кожи. И потом каждый шепотом бормотал свое сокровенное желание. И все желания, хотя и разные, были либо злыми, либо, в лучшем случае, эгоистичными и бессмысленными. Девушки мечтали приворожить к себе мужчин, пожелав, чтобы те любили их, а юноши — чтобы к ним приходили девушки и спали с ними, вне зависимости от их желания. Многие, и молодые, и старые, желали смерти богатым родственникам или врагам. Одни просили богатства, другие власти, и многие, очень многие просили отомстить за них. Даже дети обращались к Азрарну со злыми просьбами. Некоторые просьбы были просто мерзкими.
