Алексей Игнатушин - Железная скорлупа
Нехотя встав, он обнаружил пропажу оруженосца и широко зевнул:
— Куда подевался?
Сон ушел, взяла досада на оруженосца. Неужели потерял осторожность?
Рыцарь оделся, вышел наружу, потоптался у порога, не зная, что делать. Кричать глупо, следы искать тоже. Двинулся вперед, бдительно всматриваясь в спящие дома.
Отблески света сперва принял за зарю, затем зашагал с удвоенной осторожностью.
«Вот сейчас все и выясню», — билась мысль.
Им овладел охотничий азарт. Нервно сжимая кулаки, жалел, что безоружен. В воздухе разлилась чудесная музыка, слышался звонкий смех, и рыцарь ускорил шаг. Сдавленные крики подстегнули, и рыцарь вскоре оказался рядом с плененным оруженосцем. Сердитыми взмахами рук отогнал сприганов.
Крылатые малютки недовольно заверещали, а затем набросились на него со шмелиным гулом. Инконню зашипел от боли уколов:
— Пошли прочь, мерзкие твари!
— На себя посмотри, — обиделись сприганы. — Ату убийцу!
Ягодицы рыцаря пронзила боль, сприганы обидно захохотали.
— Мерзавцы! — воскликнул рыцарь. — Так нечестно!
Сприганы кружили вокруг, он махал руками, морщась от новых от уколов.
— Что происходит?
Властный голос угомонил летунов: они усеяли плечи говорившего, торопливо ябедничали тонкими голосками:
— Поймали воришек!
— Они первые начали!
— Напали-с, напали-с!
— Такой наглой лжи я еще не слышал, — всхрапнул Инконню. — Уважаемый Мадор, потрудитесь объяснить свои сношения с этими тварями.
Сприганы залопотали возмущенно, глаза лекаря сверкнули.
— Это не твари, сэр Инконню, — сказал он резко. — И они вряд ли бы напали на вас, если бы оруженосец не стащил их сокровища.
Оруженосец дернулся в путах, замычал. Рыцарь наконец заметил россыпь драгоценных камней возле ног Гарета. Тот загугукал и задергался еще сильнее. Рыцарь вытащил из его рта шишку, по знаку Мадора сприганы распутали бедолагу.
— Сэр Инконню, я думал, что эти камни ничьи, — с горечью сказал Гарет.
— Ага! — пискнул сприган с пышным пухом на щеках. — Дурачком прикидывается. У такого добра всегда есть хозяин.
Рыцарь сказал лекарю:
— Приносим вам извинения, уважаемый Мадор и милые сприганы. Нам пора, еще раз простите, что помешали празднеству.
— Вежливый, — хмыкнули летуны удивленно. — Так и быть, вытащим занозы.
Мягко смяв крыльями воздух, стайка крохотных эльфов порскнула за спину рыцаря, и Мадор с улыбкой глядел, как Инконню потирает места уколов.
— Почему бы вам не присоединиться к нашему веселью?
Рыцарь и оруженосец замялись, обменялись взглядами. Сприганы задорно рассмеялись.
— Хватит кривляться, — запищали они. — Утолите любопытство.
Инконню сказал с сомнением:
— Не знаю, мы одеты неподходяще.
— Одежда никого не смутит, — успокоил лекарь. — Идемте.
— Нам рано вставать, — напомнил Гарет.
— Не беспокойтесь, — улыбнулся Мадор, — есть места, где время не властно.
Он шагнул к кустам, сприганы шелестящей волной улетели следом. Рыцарь и оруженосец неуверенно двинулись на звуки музыки. Заросли расступились, в глаза плеснул мягкий свет, и люди замерли с открытыми ртами.
В ложбине танцевали языки небольших костров, в воздухе за светлячками гонялись пилливигины — крохотные обитатели цветов, растущих у подножия дубов, родичи фей. В траве хороводили маленькие феи и эльфы, люди со смехом наблюдали за танцами, хлопая в ладоши. Музыканты играли веселые мелодии. Меж пирующих ходили люди с чашами вина, а на краю ложбины был разведен костер побольше, и толстый дядька жарил на треноге мясо.
Рыцарь осторожно вступил в ложбину, но ничего необычного не ощутил. Просто вокруг красивые люди и сказочные существа.
Подлетели прекрасные девушки в легких одеяниях, их цветочные венки пахли одуряющее. Со смехом вручили гостям чаши с янтарной жидкостью и согрели каждого поцелуем. Инконню густо покраснел: одеяния девиц были почти прозрачны. Впрочем, пришла нежданная мысль, для таких фигур — идеальная одежда.
Гарет приложился к чаше, глаза его засветились.
— Отведайте, сэр Инконню. Просто великолепно!
Рыцарь отпил, волшебное вино смыло остатки подозрительности, он вдруг ощутил себя в кругу старых добрых друзей, коих никогда не имел. Тоска защемила сердце, но жаркие улыбки девушек хандру развеяли.
Запястье рыцаря оплели мягкие теплые пальцы, неземной голос пропел:
— Приветствую, родич. Как хорошо, что ты пришел!
Инконню всмотрелся в безупречные черты лица, в необычайно больших глазах девушки отразилась его недоуменная физиономия.
— Кто ты? Разве мы из одного рода?
Девушка мелодично засмеялась:
— Конечно. Все в Тилуиф Тедже — родня.
— Но я же человек! — возразил рыцарь.
Девушка покачала головой, из венка выпорхнули светлячки и закружили над головой сверкающим кольцом.
— От людей в тебе немного.
Она взяла его за руку, собираясь вместе с ним вступить в веселый хоровод, но рыцарь стоял столбом.
— С вами все в порядке? — раздался участливый голос.
Перед рыцарем возник осанистый мужчина, он дружелюбно улыбался, взгляд его лучился заботой. Девушка куда-то пропала.
— Может, позвать Мадора?
Инконню поискал взглядом Гарета: оруженосец лихо отплясывал в середке хоровода, вокруг него вились светляки и пилливигины, люди и теджи ободряюще хлопали.
— Не надо, благородный сэр… э-э?
Мужчина рассмеялся:
— Зовите меня Риз. Здесь титулы неуместны.
— Хорошо, сэ… э-э… Риз, — сказал рыцарь с запинкой. — Я сэр Инконню. Не расскажете подробней о празднестве?
Риз махнул рукой, и подавальщики мигом принесли им чаши волшебного вина.
— С удовольствием. Есть на земле места, где сливается человеческий мир и прекрасный мир фей и эльфов.
Инконню покоробило: «Прекрасный мир фей и эльфов»! А человеческий мир, выходит, ужасный?
Риз отпил вина. Мимо пробежала девушка, подарила обоим жаркие поцелуи. Житель деревни долго смотрел ей вслед, а Инконню украдкой сплюнул.
— Это место с незапамятных времен было отведено для игрищ Тилуиф Теджа, — продолжил Риз. — Даже когда и леса вокруг не было. Здесь хорошо, Инконню. Тепло, уютно. А ведь когда-то я тоже был рыцарем, и весьма неплохим.
— А потом стали тяготиться бедностью, поняли, что звание не прокормит? — хмыкнул рыцарь саркастически.
Риз улыбнулся:
— Нет. Однажды я возвращался домой после изнурительного похода, обласканный благодарностью спасенного от дракона королевства. Остановился здесь залечить вскрывшиеся раны. И остался навсегда.
