Джим Батчер - Доказательства вины
— Молли! — взвизгнул детский голос. В дверном проеме мелькнуло что-то розовое, послышался счастливый писк, и Молли крепко обняла одну из своих младших сестер.
— Здорово, Хоббит! — Подхватив девицу под коленки. Молли подняла ее в воздух вверх тормашками. Та испустила восторженный визг, Молли перевернула ее в нормальное положение и поставила обратно на пол. — Как вы тут?
— Теперь у нас старший Дэниел. — ответила девица, — и он хуже тебя. Все время кричит. А чего это у тебя волосы синие?
— Эй, — вмешался я. — Там еще и розовые есть.
Только тут девица — златокудрый ангелочек лет шести-семи — заметила меня и спряталась за старшую сестру.
— Ну, Хоуп вы помните, — сказала Молли. — Хоуп, поздоровайся с мистером Дрезденом.
— Меня зовут Хоббит! — гордо заявила девица и спрятала лицо на плече у Молли.
Дом тем временем ожил, в нем послышались топот и детские голоса. Наверху зажегся свет, толпа Моллиных братьев и сестер скатилась по лестнице и бросилась к двери.
Первыми поспели две девочки, старшие сестры Хоуп. Обе с визгом бросились Молли на шею.
— Билл, — приветствовала меня младшая из двух. — Заглянул в гости наконец.
— Меня вообще-то Гарри зовут, — поправил я. — И я тебя помню. Аманда, так?
— Я-то Аманда, — осторожно согласилась она. — А Гарри у нас уже есть. Значит, ты будешь Билл.
— А это Алисия, — представила Молли другую, такую костлявую и долговязую, какой была сама, когда мы с ней познакомились. Правда, имелись и отличия: более темные волосы и очень серьезный взгляд из-под очков в черной оправе. — Она у нас следующая по старшинству. Ты ведь помнишь мистера Дрездена, правда, Пиявка?
— Пожалуйста, не называй меня Пиявкой, — отозвалась та терпеливым тоном человека, миллион раз повторявшего эту фразу и рассчитывающего повторить ее еще миллион раз. — Добрый вечер, сэр, — сказала она мне.
— Привет, Алисия, — кивнул я.
Похоже, то, что я назван ее настоящим именем, установило между нами некоторое взаимопонимание — во всяком случае, она отозвалась заговорщицкой улыбкой.
Следом подошли двое мальчиков. Старший, пожалуй, мог бы уже сдавать на водительские права. Второй пребывал в рискованной возрастной зоне между окончанием начальной школы и появлением прыщей. Обоих отличали темные Майкловы волосы и серьезное выражение лица. При виде Молли младший едва не бросился к ней, но взял себя в руки и только осторожно обнял ее. Старший сложил руки на груди и нахмурился.
— Мой брат Мэттью, — представила Молли младшего.
Я кивнул ему.
— Где ты пропадала? — спросил старший. Он так и стоял, хмуро глядя на нее.
— Рада видеть тебя, Дэниел, — ответила она. — Ты ведь знаком с мистером Дрезденом?
Он вежливо кивнул мне и снова повернулся к Молли.
— Я не шучу. Ты же просто слиняла. Ты хоть представляешь, как это изгадило здесь все?
Губы у Молли сжались в упрямую линию.
— Ты ведь не думаешь, что я ушла за просто так, от нечего делать, нет?
— Там, где ты живешь, вечный Хэллоуин? — не сдавался Дэниел. — Ты хоть на себя посмотри. Мать развопится…
Молли шагнула вперед и почти силком сунула Хоуп на руки Дэниелу.
— Можно подумать, она вообще делает что-нибудь еще. Разве этим двоим не положено быть в кровати?
Дэниел поморщился, принимая Хоуп.
— Именно это я пытался сделать, когда кое-кто помешал процессу. — Он взял Аманду за руку и, несмотря на вялые протесты, увел девиц в дом.
Где-то наверху скрипнули половицы. Алисия двинула Мэттью локтем в бок, и оба исчезли.
Ростом Майкл почти не уступает мне, зато сложения куда как более крепкого. Лицо у него из тех. при одном взгляде на которое каждому становится ясно, что обладатель его честен, добр, но при необходимости надерет задницу любому, кто придет к нему с нехорошими намерениями. Не знаю, как ему это удается. Ну, возможно, форма челюсти у него такая. Это в том, что касается силы духа и тела. Что же до доброты, так она истекает из глубины его души и прямо-таки лучится из его серых глаз.
Одет он был в штаны цвета хаки и светло-синюю футболку. На перекинутом через плечо ремешке висел длинный пластиковый тубус, в котором он. несомненно, перевозил свой меч. На другом плече висел небольшой рюкзак. Судя по влажным волосам, он только что вылез из душа. Майкл спустился по лестнице деловым шагом человека, которому предстоит серьезная поездка, — и тут увидел нас с Молли, стоявших у дверей в прихожей.
Он застыл как вкопанный, и лицо его при виде Молли осветилось удивленной улыбкой. Рюкзак шмякнулся на пол, он шагнул к нам и стиснул Молли в медвежьих объятиях.
— Папа! — попыталась высвободиться она.
— Ш-ш-ш, — произнес он. — Дай потискать.
Взгляд Молли скользнул по висевшему у него на плече тубусу, и она тревожно нахмурила брови.
— Куда ты собрался?
— Ты застала меня в самый последний момент, — сказал он. — Я рад.
Она прижалась к отцовской груди и закрыла глаза.
— Я только в гости заглянула.
Еще секунду-другую он обнимал Молли, потом отпустил и огорченно посмотрел на нее.
— Все равно рад, — кивнул он и улыбнулся. Только после этого глаза его расширились, словно он лишь теперь заметил, на что она похожа. — Маргарет Кэтрин Аманда Карпентер, — чуть сдавленным голосом произнес Майкл. — Боже правый, что ты сделала с... — взгляд его скользнул по ней сверху вниз и обратно, — с...
— Собой, — подсказал я. — С собой.
— С собой, — со вздохом согласился Майкл и снова принялся изучать ее внешность. Молли попыталась сделать вид, что мнение отца на этот счет ей безразлично, но добилась только обратного эффекта. — Татуировки. Ладно там волосы, но... — Он тряхнул головой и протянул мне руку. — Скажите, Гарри, я правда устарел?
Мне очень не хотелось обмениваться с Майклом рукопожатием. Присутствие во мне Ласкиэли — пусть даже и не полной версии — вряд ли осталось бы им незамеченным. Во всяком случае, при физическом контакте. Пару лет мне удавалось под всевозможными предлогами избегать этого в надежде на то, что рано или поздно я все-таки совладаю с поселившимся во мне маленьким демоном.
Хотя, если уж быть честным, скорее я просто стыдился посвятить его в то, что произошло. Майкл, возможно, самый честный и достойный человек из всех, кого я имею честь знать. Он всегда был обо мне самого лучшего мнения. Раз или два, когда мне приходилось совсем уж хреново, это его мнение очень сильно помогало мне, и мне ужасно не хотелось бы лишиться его доверия и дружбы. Присутствие Ласкиэли, сотрудничество с падшим ангелом уничтожило бы это.
Только ведь дружба — не улица с односторонним движением. Я привел его дочь домой потому, что считал это правильным, — и потому, что, уверен, он в подобных обстоятельствах поступил бы точно так же. Я уважал его — в том числе и за это. Слишком уважал, чтобы лгать. Я и так долго оттягивал эту встречу.
