Мария Поль - Стремящаяся Ввысь
Следующие недели мы проводили в праздном лежании кверху или книзу пузом, нет, конечно, мы не все время лежали, и ели, и спали. По утрам мы с Шакалом и Вороном, а иногда и с Ирбис тренировались, в основном на мечах. Ирбис, кстати, тоже совсем неплохо дралась, проигрывая нам в знании и технике приемов, но выезжая за счет нечеловеческой быстроты реакции и скорости. День мы загорали, болтали, играли в кости, карты и другие игры, которые нам приходили на ум, вплоть до салок и жмурок. В общем, вели абсолютно праздный образ жизни. За эти недели я сдружилась с Ирбис, хотя до этого никогда не имела ни подруг, ни друзей, не считая драконов и Учителя. К Шакалу я прониклась чувством рабочего уважения, как в прочем, и он ко мне. Ну а Ворон, я вообще не понимаю как могло родиться на свет такое странное и ни на что не похожее существо. Мне временами даже начинало казаться, что он… идеален? Однако, когда я сообщила об этом Ирбис, та долго хохотала:
— Ворон? Идеальный?? Айри не смеши! Ты его просто не узнала получше! Это безжалостный, самовлюбленный, эгоистичный тип, не ценящий ни кого и ничего, который живет развлечениями, и поверь, не самыми приличными и невинными. И это только мягко и в общих чертах!
Пытаясь подобрать отвисшую челюсть от такого шокированного определения, столь не совпавшего с моим мнением, я в который раз мысленно спрашивала себя, кем же приходится Ирбис Ворону. Не мудрствуя лукаво, я задала этот вопрос девушке напрямую, так сказать, в лоб, не надеясь, впрочем, что она ответит. Девушка ответила, правда, подумав перед этим, очень долго подумав.
— Другом детства. Самым близким человеком.
— Когда свадьба? — безразлично спросила я. Так я и думала.
— У кого свадьба? Когда праздновать будем? — как всегда неожиданно, неслышно и не вовремя подошел «жених».
— Айри, с чего ты решила, что мы с Вороном поженимся? — очень серьезно спросила Ирбис. Ворона в буквальном смысле повалила с ног тяжелейшая эпидемия кашля. После того как кашлять уже стало неприлично, Ворон выдавил хрипящим голосом:
— Знаешь, котенок, я конечно тебя очень сильно люблю, но тому кто на тебе жениться я поставлю памятник.
— Ту, кто женится на тебе, — произнесла сочащимся от яда голосом Ирбис, — я возведу в великомучениц всех существующих богов и богинь! Я не знаю, насколько сильно тебя надо любить, милый братик, что бы терпеть твои выкрутасы хотя бы месяц…ой…
Брат с сестрой одинаково ошеломленно посмотрели друг на друга и перевели взгляд на меня, уже второй раз за день пытающуюся совладать со своей никак не хотевшей слушаться челюстью.
— Ты этого не слышала. — Тихо предупредил работодатель и уже своим обычным беззаботным тоном добавил, — пойдемте-ка немного потренируемся, а то что-то совсем скучно стало…
Эта новость меня просто ошеломила. Хотя конечно это многое сразу же стало ясным и понятным. Например, их близость и постоянные ссоры. Несмотря на вечные подколки и рычание со стороны то одного, то другого, они относились друг к другу с какой-то оберегающей нежностью. Так относятся к единственному, близкому человеку. Впрочем, это не мое дело. "Я наемница", напомнила я себе, мое дело защищать их жизни и преодолевать неожиданные препятствия. Однако была еще проблема: неожиданным препятствием могла стать и я, с моей чрезмерной любовью искать неприятности на свою… голову. Чтобы это доказать, могу привести случай, который произошел со мной через несколько дней после того разговора. Утром, или даже скорее днем я проснулась от восклика: "Дельфины!". Спать хотелось жутко, так как прошлой ночью мы, то есть наша компания резались в карты, а точнее в подкидного дурака, сначала на щелбаны а потом на а потом и на раздевание. Играли с переменным успехом и долго, так что под конец, что-то снять, не смущаясь, стало затруднительно. Я, как самая умная, надела больше всего вещей и сидела в раздельном купальнике, Шакал, как заправский наемник и игрок был все еще в штанах, а вот Ворон сидел, обернувшись в одеяла. Ирбис вообще поступила бесподобно: когда на ней осталась одна ночная рубашка девушка перекинулась и заявила, что теперь мы можем выдергивать из нее по волоску. Сейчас же утром, это вспомнилось как сон, требующий продолжения, тем более, открыв глаза, я нашла остатки нашего гуляния. Но позволить себе не увидеть дельфина я не могла. С грехом пополам одевшись я вышла на палубу, с трудом удерживаясь, чтобы не зевнуть. Команда столпилась у бортов, высматривая кого-то в воде, заметив три знакомых макушки я, не долго думая, присоединилась к ним. Этот кто-то не замедлил забрызгать мою не выспавшуюся физиономию, покосившись хитроватым глазом и сверкнув на солнце мокрой серой спиной. Под хохот моих спутников, тоже, кстати, мокрых и не выспавшихся, я очумело протерла рукой лицо и перевесилась через борт, чтобы получше рассмотреть этих удивительных существ. Матросы тоже радовались появлению дельфинов, не забывая, впрочем, вконец своих дел и вполголоса говоря друг другу: "Дельфины приносят счастье". Дельфины прыгали прямо рядом с бортом, не уступая кораблю в скорости. Их было пять или шесть. Хотя, кто знает, может, мы видели не всех веселых, резвящихся, радующихся солнцу и воде, заставляющих радоваться и нас. Я еще сильнее перегнулась через борт, пытаясь дотронуться до одной из серых спин. Один из дельфинов, похоже, самый молодой это заметил и прыгнул совсем впритык к борту. Моя рука дотронулась до мокрого плавника, от неожиданности я разжала руку, сжимавшую перилла. Пальцы ребят ухватили пустоту, а я отчаянно визжа, полетела в воду.
Изрядно нахлебавшись воды, я все же вынырнула, наверно, не без помощи дельфинов, ошалело косящихся на меня. Что ж я их вполне понимаю. Нередко встречаешь настолько неудачливых людей. Вынырнув, я первым делом посмотрела вслед удаляющемуся кораблю. Там, несмотря на стремительно расширяющееся расстояние можно было услышать крики и ругань, с которыми матросы, под порывами мной же наколдованного ветра, пытались убрать паруса. От деактивации заклинания корабль почти сразу же остановился, отчего ругань только усилилась. Я поплыла к кораблю, понимая, что, судя по всему, при моей черепашьей скорости плыть я буду до вечера, если не больше. Дельфины плыли следом, интересуясь развязкой ситуации. Молодой дельфиненок, видно тот самый из-за которого я свалилась, чувствуя свою вину, повернулся ко мне спиной, мол, хватайся. С другого бока вынырнул еще один дельфин, тоже подставляя мне плавник. Я, не очень понимая, схватилась за плавники. Дельфины рванулись с места, заставив меня выводить визгливые рулады, от которых, впрочем, дельфины поплыли еще быстрей. Хоп. Мгновенная остановка, в результате которой я пролетела еще метр над водой, прежде чем плюхнулась в воду. Второй раз за день. Слаженно дернув руками и ногами я выплыла на поверхность. Взглянула на возвышающуюся надо мной громаду корабля, на кажущиеся маленькими головы столпившихся на борту, чтобы посмотреть на столь знаменательное и неуклюжее существо, в меня гордо именуемое мной. Затем благодарно погладила морду высунувшегося передо мной дельфина.
