Мария Поль - Стремящаяся Ввысь
Да, корабль был действительно хорош. Длинный, узкий, мачты иглами разрезают небо, нос тянется вперед. Настолько вычищен и выполирован, что блестит на солнце. Да, за кораблем капитан следил намного лучше, чем за собой. Мы не замедлили последовать его приглашению. Точнее лошади, не дождавшись нашей команды, бодро зацокали по трапу на палубу, где шумно вздохнули с облегчением. Я тоже вздохнула, но тихо. Наконец-то у меня будет время поспать. Но, как обычно, не сейчас. Я повернулась к Ворону.
— Вещи еще в таверне?
— Нет, я их забрал, когда мы ездили с Ирбис по делам. — Работодатель пошарил в седельных сумках. — Лови! — Он кинул мне мою сумку с вещами. О нет! Там же снадобья! Формула левитации моментально сорвалась с языка, и сумка повисла в воздухе в полуметре от меня.
— Ворон! Если бы не ты меня нанял, я не знаю, что бы я с тобой бы да сделала! Никогда больше не кидай мои вещи! Это просто опасно!
— Айри, ты поаккуратней с магией. Тут люди суеверные, сжечь могут… — Оглядевшись, я, правда заметила что моряки, увидев повисшую в воздухе сумку, напряглись и отодвинулись от нашей компании в сторону. Заметив это, я выдернула сумку из воздуха и повесила себе на плечо.
— Будем переучивать. — Я попыталась подавить зевок, но у меня это не очень получилось. — Ну да ладно… Капитан! Подойди на секунду! — Капитан нехотя и боязливо приблизился. — Уважаемый, у нас ветер по курсу или нет. Может усилить его, или поменять?
Щербатый злобно буркнул:
— Сами справимся, без твоих колдовских штучек, ведьма
— Что опять повисеть захотелось, мужик? — огрызнулась я, многозначительно встряхивая руками. Капитан струхнул:
— Что вы, н-не надо. Если хо-хотите, поменяйте ветер на на-на, туда в общем, чтоб дул т-туда — Щербатый дрожащей рукой махнул в определенном направлении и попытался уйти.
— Э-э! Капитан, я еще не закончила! — Мужик сглотнул, — когда отходим?
— Когда погрузим во-он те ящики.
Теперь капитана было не удержать никакими силами. А вот ящиков было много. Очень много. Рабочие с их темпом работы не загрузят их до очень позднего вечера. А значит, придется помогать. Я сосредоточилась на самом верхнем ящике из груды, которая должна была переместиться на корабль. Под изумленные возгласы рабочих, ящик медленно поднялся и вальяжно проплыл на палубу. За ним еще один, и еще. Пролевитировав с пять ящиков я так устала, как будто таскала эти ящики на себе. В принципе так оно и есть, потому что проделываемое магией уравнивается по затраченным силам с тем же, но проделанным без магии, зато в три раза быстрее.
— Айри, ты уверена, что справишься? — озабоченный голос Ирбис раздался рядом с правым ухом. Ящик, медленно плывущий по воздуху, дернулся, как будто попал в воздушную яму, но потом выровнялся и медленно опустился рядом с другими. Я кивнула, и, переведя дух, ответила:
— Я сейчас перетаскаю побыстрее ящики, а когда поплывем, наколдую ветер, и тогда буду спать несколько суток с выполненным долгом. — Поднатужившись я подняла еще один ящик.
— А с тобой ничего не случится?
Поставив ящик, я ответила:
— Вам же надо как можно быстрее добраться из точки А до точки Б. Меня наняли чтобы устранять все возможные помехи от нападения войска до вот этих ящиков. Чем я собственно и занимаюсь. — Смахнув пот со лба, я уставилась, а следующую по списку поклажу. Ирбис замолчала, не мешая мне работать, но не ушла, озабоченно поглядывая то на меня, то на очередную жертву заклинания, то на груду поклажи на причале. С моей легкой руки дело пошло гораздо быстрее. Если сначала матросы вальяжно сидели на палубе, ожидая, когда же принесут очередной ящик, то сейчас они, бросая на меня любимую возмущенные взгляды, не успевали присесть. Хотя конечно на мне творение заклинания тоже не давалось легко. Я тяжело дышала, поминутно стирала пот, застилавший глаза, который тек даже через обруч, подбитый замшей, на голове, и, чтобы не упасть, опиралась на перила. Через энное количество часов, несомненно, меньшее, чем могло бы быть, вся поклажа лежала в трюме, а цеплялась за борт, что бы не лежать так же, как та самая поклажа в трюме. Наконец матросы затащили на палубу трап, отдали швартовы и корабль начал медленно отходить от причала. Подняв голову к колеблющимся парусам я прошептала несколько слов и вздохнула. Ветер, зародившись от простого дуновения, оттолкнувшись от моих губ, надул развернутые паруса, взяв у меня толику сил. Корабль моментально набрал скорость, отдаляясь от островка со скоростью выпущенного из арбалета болта, ну разве чуть-чуть меньше. От меня требовалось постоянно подпитывать ветер, чтобы он не терял своей силы. Магии он требовал совсем немного, только то, что позволяло ему не рассеяться. Это заклинание я могла удерживать очень долго, без каких либо усилий, однако сейчас, в моем состоянии, это заклинание отобрало все, что у меня еще оставалось. Сосредоточившись на том, чтобы не упасть в обморок, я сделала шаг в сторону своей каюты, оторвавшись от борта, чем сразу же поплатилась. В глазах потемнело и, пошатнувшись, я схватилась за услужливо подставленную шею непонятно откуда взявшейся Стальной. Она должна была быть в трюме. Верная лошадка призывно заржала, в то же время отдавая мне часть ее сил. Я и не знала, что она обладает азами магии, хотя, если она разумна, то почему бы и нет? Ирбис, отвернувшаяся в тот момент, когда я оторвалась от борта, ахнула, и побежала за помощью, которая уже спешила в лице Ворона. Меня подняли на руки и понесли в каюту. Как только мое тело оказалось в горизонтальном положении, оно тут же стало погружаться в сладкую дремоту. Приятно все-таки чувствовать себя слабой, особенно когда ты находишься на руках сильного красивого мужчины, хотя это было абсолютно новое ощущение для меня. Нельзя сказать, что это чувство было неприятным, скорее совсем наоборот. Я почувствовала запах горького миндаля и корицы от моего работодателя, тепло его рук, пробивающееся через тонкую ткань рубашки, и отключилась.
Ворон аккуратно положил свою ношу на койку и прикрыл одеялом. Ноша мягко улыбнулась во сне и естественным плавным движением повернулась на другой бок, продолжая спать.
Говорят, во сне люди становятся такими, какими на самом деле являются. В свернувшейся калачиком Айри не было ничего воинственного, ироничного, что она так активно показывала, когда бодрствовала. На лице появилось неожиданное для Ворона выражение уязвимости и мечтательности, мягкая улыбка девушки подчеркнула плавный поворот головы и короткие волосы, рассыпавшиеся по лбу и подушке и ярко горевшие на побледневшей коже. Тут же проступила мягкая завораживающая необычность черт, изюминка, без которой красота становится тусклой и пустой, как цветастая обертка от конфеты, сложенная обратно: вроде красиво, но стоит посмотреть поближе, и чувствуешь разочарование. Да, то, что так не хотела признавать и видеть в себе Айри, вышло наружу открыто показывая и необычную красоту, и совершенность линий тренированного тела, светясь внутренней энергией и огнем, которого было так много в наемнице. Лежащую хотелось обнять, и заверить, что больше ничего с ней не случится, и потом исполнять свое обещание всю жизнь.
