Джулс Бичем - На краю бездны (СИ)
Он сел за свой столик и улыбнулся своему собеседнику, который лениво оглядывал зал.
– Итак, я бы хотел выпить за успех этого невероятного процесса. За победу, – полный брюнет с подкрашенной проседью на висках поднял бокал, – признаться, я не ожидал, что всё получится так быстро и легко! Относительно легко, чем разгребать затем кучи мерзости. Это весьма неприятно – оказываться в качестве ответчика в суде. Как Вам удалось так просчитать всё, Гай?
Гай приподнял в ответ на его тираду свой бокал, явно не собираясь отвечать на неё. Но довольному всем брюнету ответ и не требовался. Привлеченная его громким голосом и открытым разглядыванием присутствующих, молодая женщина, сидящая за столиком рядом с ними, обернулась. Улыбнулась и, повернувшись к двум подругам, что-то сказала, отчего те тоже оглянулись на мужчин. Брюнет плотоядно ухмыльнулся и подмигнул им, заигрывая. Гай медленно допил вино, глядя на то, как его капли сияют багровым отсветом на тонком стекле бокала.
Всё было предсказуемо и скучно. Он не поднимал головы, продолжая смотреть на игру света в вине и не обращая внимания на смех и разговоры девушек, которые пересели за их столик.
– Как тебя зовут, дорогуша?
Этот голос, который можно было бы назвать даже приятным, раздавался возле его уха, раздражая все нервные окончания. А потому приятным он не мог быть. Кроме того девушка была полностью поглощена созерцанием его швейцарских часов, и, честно говоря, её мало интересовало его имя, если только вдобавок к нему не прилагался очень толстый кошелёк. Гай продолжал любоваться багрово-красными всполохами, боковым зрением наблюдая за тем, как толстяк продолжает заигрывать с двумя соседками, сидевшими по обеим сторонам и хихикавшими от того, что он шептал им явно скабрезные штучки.
Девушка, продолжавшая настойчиво требовать к себе внимания, положила руку на плечо Гая, приняв его молчание за согласие к последующим шагам. Зря. Он ненавидел, когда кто-то пробовал нарушить его личное пространство, даже случайно, и ему стоило немалых усилий сохранить спокойствие и не смахнуть её руку, отбрасывая девушку прочь.
– Ты выглядишь очень сексуально. Я люблю парней с темными волосами, хотя все мои знакомые светленькие, прямо все до одного, – промурлыкала она, явно вознамерившись не останавливаться и отправляя свою руку в путешествие к его бедру, – Боже, что это? Ты порезался?
Медленно поставив бокал на стол, Гай опустил взгляд на руку. Повязка выбилась и демонстрировала алые разводы на ткани. Он сжал пальцы, ощущая, как боль пронзает насквозь кисть, молнией ударяет по каждому нерву и жаркой волной долетает до чего-то внутри груди. Он прикрыл глаза, позволяя этому ощущению подчинить себя и прислушаться к тому, о чем говорила эта боль.
– Ты странный, – положительно, эта женщина была достаточно пьяна и не обладала чувством меры. Она захихикала, и ему пришлось почти стряхнуть её с себя, поднимаясь. Брюнет, заметив его движение, что-то сказал девушкам и тоже поднялся.
– Мне пора, – Гай пожал протянутую потную ладонь, ощущая как мужчина предвкушает ночь развлечений, – желаю удачи.
Он шел вдоль столиков к выходу, почти машинально отмечая чей-то смех, чьи-то натянутые маски вежливости и любезности. Эмоции людей плыли дурманом, кружа голову и убеждая присоединиться к сиюминутному отдыху. Но за порогом весь мираж исчезал, растворяясь в холодном воздухе.
До рассвета оставалось ещё далеко. Ночное небо было похоже на бездонную пропасть, черневшую бесконечной дорогой куда-то за пределы видимой темноты. Гай выехал с парковки навстречу пустынным улицам, одиноко сменявшим все три цвета светофорам, и развязал узел галстука, сдергивая его с шеи.
Вода шумела и звучно вздыхала, ударяясь о край причала. В непроглядной тьме ангар для грузов выглядел большой бесформенной тенью. Если бы не включенные фары двух машин, припаркованных возле него, можно было бы довольно долго искать дорогу к входу в ангар.
Внутри находились двое. Один стоял у двери, поглядывая на дверь ангара время от времени. Второй сидел на старом стуле, к подлокотникам которого были привязаны его руки. На голове у него был натянут мешок, закрывавший лицо. Человек не шевелился, отчего казалось, что его тело является продолжением темной мешковины.
Стоящий у двери в очередной раз оглянулся и отошел в сторону, пропуская в открывшуюся со скрипом створку кого-то, кто почти слился с чернотой улицы за стенами ангара. А затем вышел, оставляя вошедшего наедине с сидевшим узником.
Мужчина неторопливо обошел привязанного и остановился перед ним. Он был чуть больше, чем полностью в темной одежде, что создавало эффект маскировки под ночное время суток. Но на свету тусклой лампы, покачивавшейся над его головой, оказалось, что на нем надета добротная кожаная куртка, которая своим угольным оттенком будто впитывала в себя свет и поглощала его без остатка.
Смотря на сидящего перед ним, мужчина заложил руки в карманы, словно раздумывал. Затем одним движением сдернул мешок с головы того.
– Что Вам нужно? – выкрикнул пленник, внезапно ожив и начав рваться прочь, – Чего Вы хотите? Сколько? Я заплачу!
Когда тусклый свет осветил лицо стоящего перед ним, пленник замер с недоуменным выражением на лице.
– Что это за нелепая шутка?
Мужчина вынул из глубин темной кожи пистолет и неторопливо приставил его ко лбу пленника.
– Что всё это значит? Ты что, сошел с ума? – Он внезапно судорожно вздохнул, словно язык отказался слушаться хозяина.
– Ты прекрасно знаешь, что это значит, – голос человека, державшего пистолет между его глаз, звучал тускло, словно расползался вместе с темнотой по углам ангара, – нельзя продавать других и считать, что всё пройдет безнаказанно. Заключая сделку, не стоило пытаться продавать секреты тех, кто оказал тебе помощь. Неудачная игра не с теми людьми.
С лица пленника сбежала краска, когда он наконец-то понял, что происходящее – вовсе не шутка. Он дернулся снова, стараясь вырваться, и на свету блеснула проседь в темных волосах на висках.
Снимая глушитель с пистолета, мужчина словно не замечал сидящий перед ним труп. Словно это была просто груда тряпья, а не тело человека, еще пару часов назад заигрывавшего с женщинами, а сейчас безвольно обвисшего на старом офисном стуле с пробитой головой. Поскрипывая кожей, в которую было одето его тело, он вытер лицо, на которое попали брызги крови. Поправил пояс, удерживавший кобуру, в которой без труда поместилось оружие, и направился к выходу из ангара, оставляя труп наедине с тишиной.
