Линн Флевеллинг - Возвращение королевы
«Если бы у меня хватило мужества снова выйти на балкон и прямо, сейчас совершить задуманное, увидел бы он? Стоит ли он по-прежнему там? И опечалит ли его моя смерть? Хоть кого-нибудь опечалит?»
Налия сомневалась в этом. Корин, несколько слуг и стражей, которых ей позволялось видеть, и даже Нирин — все называли ее теперь супругой короля, но на самом деле она была лишь пленницей, пешкой в их игре. Как же такое могло случиться?
Она ведь была так счастлива, пока жила в Илеаре. Но Нирин — человек, которого она называла своим опекуном, а потом и возлюбленным, — предал ее с ошеломляющей жестокостью, а теперь еще и ждет от нее благодарности.
— Здесь гораздо безопаснее, моя дорогая, — сказал он ей, когда привез в это ужасное, пустынное место.
Налия возненавидела крепость с первого взгляда, но старалась держаться храбро. Да и Нирин обещал, что сюда он сможет приезжать чаще.
Но он не приехал, а несколько месяцев спустя гарнизоном словно овладело безумие. Часть солдат — с ястребами на серых плащах — напали на других стражей Сирны. Из двора крепости в ту ночь доносился ужасный шум. Налия спряталась в своей спальне вместе с кормилицей и маленьким пажом, уверенная, что наступил конец света.
Именно в ту ночь и явился Нирин, но совсем не для того, чтобы спасти ее. Без предупреждения или объяснения он привел в ее покои незнакомого молодого человека — с пустыми глазами, неопрятного, пропахшего кровью, потом и вином.
Нирин, который играл с ней, когда она была ребенком, учил премудростям любви и заставил забыть о ее неказистом отражении в зеркале, — этот человек… нет, это чудовище просто улыбнулось со словами: «Леди Налия, позволь представить тебе твоего будущего мужа».
Она рухнула на пол без чувств.
Когда сознание вернулось к ней, она лежала на своей кровати, а принц Корин сидел рядом и рассматривал ее. Должно быть, он не сразу заметил, что девушка очнулась, и она успела заметить отвращение на его лице, хотя это выражение тут же исчезло. Как посмел этот грязный, отвратительный чужак, вторгшийся в ее спальню, так смотреть на нее!
Они были одни, и она закричала и отпрянула от него, думая, что он хочет ее изнасиловать.
Но Корин, к его чести, был с ней добр.
— Я ни разу в жизни не брал женщину силой, — сказал он.
Налия поневоле заметила, что под коркой запекшейся крови и грязи скрывается красивое лицо.
— В тебе течет королевская кровь. Я не хочу тебя бесчестить.
— Тогда чего ты хочешь? — чуть слышно спросила она, натягивая одеяло до самого носа.
Корин как будто смутился при этом вопросе. Возможно, он думал, что холодное представление Нирина уже само по себе было объяснением.
— Мой отец, король, умер. Теперь король я. — Он взял ее руку в свои грязные ладони и безуспешно попытался выдавить из себя улыбку. Взгляд молодого человека не отрывался от яркого родимого пятна, похожего на лужицу пролитого вина: пятно стекало от уголка ее рта к плечу. — Мне нужна супруга. Ты родишь наследников Скалы.
Налия рассмеялась ему в лицо. Она только и смогла вымолвить в ответ: «А Нирин не возражает?» Сбитая с толку, девушка не могла осознать, что ее любовник и защитник предал ее.
Корин нахмурился.
— Когда лорд Нирин защищал и прятал тебя, он руководствовался пророчеством, чтобы ты могла исполнить свое предназначение.
«Но он был моим любовником! Он обладал мной бесчисленное множество раз!» Налия пыталась выкрикнуть это в лицо Корину, думая, что это единственный способ спастись от чудовищного бесчестья. Но не смогла выговорить ни слова, даже шепотом. Ледяной холод сковал ее губы, пополз к горлу, потом охватил ее сердце и живот и наконец пролился в ноги, где на мгновение превратился в нечто горячее — как поцелуй раскрытых губ возлюбленного. Налия задохнулась и покраснела, но язык все так же не повиновался ей. На нее явно были наложены какие-то чары. Но как? И кем?
Неправильно ее поняв, Корин поднес руку Налии к губам. Его шелковистые черные усы коснулись ее кожи, и это было совершенно не похоже на прикосновение медной бороды Нирина.
— Мы поженимся по всем правилам, моя госпожа. Завтра я приду к тебе со жрецами.
— Завтра? — выдохнула Налия. Голос вернулся к ней, хотя и звучал очень слабо. — Так скоро?
— Времена нынче неспокойные. Позже, когда все утрясется, мы, возможно, устроим настоящий свадебный пир. А пока главное, чтобы наш ребенок имел все законные права.
«Наш ребенок». Так, значит, она была всего лишь королевской племенной кобылой. Впервые за свою не слишком долгую жизнь Налия почувствовала, как в ней закипает настоящий гнев.
«Твой друг Нирин столько раз лежал в моей постели, что мне и не счесть!» Как ей хотелось выкрикнуть в лицо Корину, но снова ледяной холод сковал ее губы и остановил дыхание. Она прижала ладонь к безмолвному рту, и слезы разочарования хлынули из ее глаз.
Корин отнес ее состояние на свой счет, и Налия увидела в его темных глазах искреннее сочувствие.
— Пожалуйста, не плачь, госпожа. Понимаю, все это очень неожиданно. — Он встал и брякнул, добавив еще больше горечи в ее сердце: — Я тоже не свободен в своем выборе. Но мы должны думать о Скале.
Оставшись одна, Налия укрылась одеялом с головой и зарыдала. У нее не было ни родных, ни защитников, ни друзей, к которым она могла бы обратиться за помощью.
В ту ночь она долго плакала, прежде чем наконец заснула на мокрой насквозь подушке. На рассвете она проснулась, в комнате никого не было, а слезы иссякли.
Налия подошла к восточному окну и посмотрела на медленно светлеющее небо над Внутренним морем. Стражники с красными ястребами на плащах стояли в карауле на стенах внизу, а живые птицы свободно парили вдалеке в потоках утреннего ветра.
«А я никогда не была свободной», — осознала вдруг Налия. Ложь, подлая ложь окружала ее всегда, а она верила всему, счастливая, обманутая дурочка. Гнев, охвативший ее прошлой ночью, вернулся с новой силой. Если ей некого позвать на помощь, значит, она должна сама о себе позаботиться. В конце концов, она давно не ребенок. И не позволит дурачить себя.
Вене и Алину пока не позволили вернуться, так что Налия оделась сама и направилась к письменному столу. Если она не в силах сказать принцу правду, она напишет ему письмо.
Но тот, кто заколдовал ее, был весьма умен. Рука Налии застывала над листом бумаги, а чернила на пере высыхали при каждой новой попытке написать хоть слово. С испуганным вскриком Налия отшвырнула перо и отошла от стола. С самого раннего детства Нирин часто рассказывал ей истории о могущественной магии, но сама она никогда не видела ничего более впечатляющего, чем обыкновенные фокусы на праздничных представлениях. А теперь она почувствовала силу проклятия на себе. Налия снова попыталась произнести нужные слова — здесь, в тишине собственной спальни, в полном одиночестве: «Король Корин, я не девственница!» Но ни слова не сорвалось с ее губ. Она опять подумала о том странном ощущении, которое захватило ее, когда она пыталась сказать Корину правду… и как это ощущение пронеслось по всему ее телу…
