Атли Гуннарссон - Конан и принц Зингары
— Обычный хищник. Бывали на Побережье, видели медуз? Наше чудище является отдаленным родственником медуз, но обитает в пресной воде, в реках Дарфара. Способна вырасти до впечатляющих размеров. Очень опасна и ядовита. Царьки Полуденного материка используют этих животных в качестве охранников своих крепостей — запускают в ров несколько штук, кормят. А когда тварь подрастет и начнет охотиться, лучшего стража не найти! Но! Было замечено, что зверюга проявляет агрессивность, только услышав некий особенный звук или когда очень голодна. Несомненно, сейчас мы столкнулись с этими двумя особенностями. Полагаю, тварь живет впроголодь, а когда Ротан неосмотрительно прошелся по мостику, доски несколько необычно скрипнули — я это услышал. Мастера, создававшие мост сделали так, чтобы любой неосторожный пришелец наступил на особое место, издающее надлежащий сигнал, привлекающий тварь…
— Но если подземную крепость покинули три-четыре столетия назад, и чудище не кормили, то… То как оно выжило? — озадаченно спросил я. — Или оно бессмертно?
— Если животных было несколько, они могли размножаться и поедать своих потомков… Кроме того, откуда мы знаем, вдруг каналы связаны с руслом Хорота и в них обитает рыба? Гай, сходи посмотри, зверь еще не вернулся в воду? Ротан, хлебни вина из фляги, тебе будет полезно. Так или иначе, мы обязаны прорваться к центральному залу крепости! Возможно, там отыщется путь к спасению.
Гай ушел на разведку, а Фрог неустанно тарахтел, обращаясь ко мне и Селадасу:
— Я, признаться, потрясен! Доставить в Аквилонию несколько детенышей этого опасного животного, сохранить в дороге, кормить, лелеять… Содержать многорукую тварь гораздо сложнее, чем леопарда или нордхеймского мамонта! Какие силы, какие средства были израсходованы на строительство и обустройство подземной крепости! И никто, кроме посвященных, не знал о ней! Теперь я готов поверить в легенды о наших великих и мудрых предках, превосходящих своих бессильных внуков в любом деле!
— Зверь сидит на берегу и не желает уходить, — появившийся из мрака Гай был встревожен и недоволен. — Я швырялся камнями, но он их ловил и отправлял в рот… Думаю, тварюга устроилась возле моста надолго. Очень уж ей хочется пообедать.
— Обойдем! — решил карлик. — Доберемся до следующего кругового коридора, выйдем на лучевой и попробуем снова. Если мы сдадимся — всю жизнь проведем в затхлых подвалах! Ротан, идти можешь?
— Могу, конечно, — прокряхтел я, заодно скидывая уцелевший сапог. Босиком идти не очень удобно, зато не придется хромать. — Изумляюсь твоей решимости и жизнерадостности, о, королевский шут!
— А мне просто нечего терять, — оскалился Фрог. — Все уже потеряно при рождении, когда я появился на свет… таким. Таким необычным.
— Кстати, я всегда терялся в догадках, почему ты прижился при дворе Конана? — спросил я, поднимаясь. — Король-варвар недолюбливал… не совсем обычных людей. И шутов. А тебя Конан уважал. Конн тоже благоволит…
— Я оказал киммерийцу одну маленькую услугу. Совсем незначительную, — отмахнулся Фрог. — И попросился к варвару шутом, не в канцлеры же метить?.. Потом расскажу эту байку. Когда — и если! — выберемся. Обещаю твердо…
Поворот налево, больше сотни шагов до следующего коридора—луча, идущего от середины круга к его краям, вновь налево. Это уже была галерея ведущая строго на Восход. Еще один мостик — такой, как и прежде. Никаких признаков присутствия зубастой и рукастой твари, порожденной тягучими илистыми реками таинственного Дарфара.
— Зверь неподалеку! — пригрозил Фрог, рассматривая мост. — Наступим на сигнальную доску — он появится немедленно, и единственным проглоченным сапогом мы теперь не откупимся… Постойте, кажется, я понял ход мыслей строителя лабиринта! Нормальный человек, увидев мост, не размышляя, по нему пройдет. Своими ножками. И даст сигнал чудищу. Наверняка, посвященные знали, как избежать появления тревожащего звука, но мы ведь не знаем… Когда я прошлый раз бросал камни, сигнал не последовал, очень уж слабым оказалось воздействие булыжников. Мысль такова: стоя на ногах человек очень тяжел, он давит всем своим весом на подошвы сапог! На тяжесть невнимательного гостя и рассчитана ловушка. А когда мы лежим, наш вес равномерно распределяется по всей длине тела! Мост следует не переходить, а аккуратно переползать! Уяснили?
Горбун опустился на четвереньки, затем улегся и быстро пополз вперед. Как я не прислушивался, предательский скрип не возник. Фрог уже находился на противоположном берегу. Жестами звал нас. Первым прополз зингарский король, явно решивший слушаться невзрачного, но решительного и хитрого уродца, потом я, а за мной — Гай. Только под его немалым весом дерево мостков прогнулось и тонко запел сигнал. Но мы уже вскочили и со всех ног бросились к главному залу крепостного яруса. Оглянувшись, я узрел, как водяное чудище выбрасывает на берег тонкие, бессильно шевелившиеся щупальца.
— Восхитительно! — тонкие взвизгивающие крики, вырвавшегося вперед Фрога, донеслись откуда-то спереди. — Скорее сюда! На такое стоит взглянуть!
Свет.Настоящий дневнойсвет! Откуда он здесь, в глубинах забытой твердыни? Я, король Селадас и Гай ворвались с огромный зал с высоким куполом и остановились в недоумении. Это было красиво и жутко одновременно. Маленький горбатый карлик портил все впечатление — Фрог бегал кругами, воздевал руки, нечленораздельно голосил и неразборчиво восторгался. Ему здесь нравилось, это точно.
Запись четвертая
в которой мы изучаем чудеса Подземной крепости, а затем низвергаемся в таинственные глубины…
Какие чувства возникают у верного подданного трона, когда на главной башне столицы поднимается знамя государства, флейты и трубы, вкупе с хором выводят «Аквилонскую песнь», а король, восседая на белом коне возглавляет торжественный парад гвардейских сотен?
Ликование, прозрачная, видимая радость, ощущение гордости за свое великое королевство сливаются в одно чувство, которому пока не придумали названия. Слышал я такое ученое словечко: «катарсис». Оно означает высшую степень душевного подъема и восторга, то самое настоящее счастье, которое, вроде бы, недостижимо смертному…
Ничего подобного! Достижимо. Вполне.
Именно такой катарсис я получил в полной мере, оказавшись в центральной зале третьего яруса удивительного сооружения, возведенного нашими предками. Не знаю, как они это сделали. Они — древние строители, сумевшие идеально сочетать грубые и мрачные катакомбы с настоящим храмом света и сияния, раскинувшимся глубоко под улицами «верхнего» города.
