Вера Огнева - Возвращение к себе
Роберт помнил другие охоты, больше походившие на увеселительные прогулки, чуть приправленные терпким вкусом опасности и звериной крови. Одна из таких охот чуть не закончилась для него смертью. Посланное каким-то недоумком копье, пробило плащ и прошло между боком юного Роберта и отставленной в сторону рукой. В руке он сжимал широкий охотничий меч. Только что на него выскочил из зарослей молодой кабан. Окажись это матерый секач, Роберт уже тогда, умеющий трезво оценивать свои силы, уступил бы дорогу. Но тут добыча была как раз по нему.
Выскочившие на поляну вслед за кабаном загонщики, потом божились, что копье вы-летело прямо из кустов. Наверное, охотник сам хотел завалить зверя, не уступая добычу юн-цу, но промахнулся и скрылся от позора.
Повзрослев, Роберт не раз задавался вопросом: так ли уж случаен был тот бросок ко-пья?
До замка добрались благополучно. Хмурые усталые лица людей светлели, по мере того как распространялась весть о празднике. Улыбающаяся, рослая Адельберга не успевала от-давать приказания. Ватага добровольных помощников сбилась с ног, а Роберт опять поймал себя на мысли, что вот она - жизнь, мимо которой он, сколько себя помнил, мчался на тур-ниры и сражения.
Глава 2
Выехали затемно. На том настоял Роберт. Чем меньше глаз увидит маленький отряд, в полном вооружении выходящий за ворота, тем спокойнее будет Бенедикту, да и им тоже.
Железный Хаген, несмотря на бурно проведенную ночь, был бодр. Обитательницы Критьена от шестнадцати до сорока с первого дня отличали беловолосого гиганта.
Вчера же ему просто не давали проходу, и он не кочевряжился. Соль надолго задержался у cтoлa, с одинаковой серьезностью отнесясь к вину, закуске и вниманию пухленькой вдовушки по-мощницы Адельберги, с ней и сгинул в темную теплую ночь. Вон носом клюет. Где провел ночь Гарет, Роберт не дознавался, но что не в холодной холостяцкой постели - мог поспо-рить. С Лерном они были вместе, пока тот не пошел проследить, как устроили осоловевшего от еды и вина Дени, да так и пропал.
Когда, валившаяся с ног, Адель покинула застолье, бывший уже изрядно навеселе Бе-дедикт, вдруг заговорил околичностями, начав с похвалы своей жене: какая она хозяйка, да из какой семьи. Все стало ясно, когда барон, как бы между прочим, помянул ее сестру такую же красивую и хозяйственную, главное, совсем недавно овдовевшую, что, впрочем, не ме-шало ей твердой рукой держать бразды правления у себя в баронстве.
Кончилось тем, что Роберт расхохотался. Бенедикт сначала обиделся, потом смутился, а потом присоединился. На том, щекотливый разговор, затеянный бароном исключительно из лучших побуждений, и закончился.
Изрядно выпивший Роберт, поднялся к себе. В дверь следом за ним проскользнула, приодетая по случаю праздника в новый корсаж и чистую коричневую юбку, краснощекая Нида. Роберт видел, как дрожали ее руки, когда она стаскивала с него сапоги. Шнуровка корсажа безнадежно запуталась. Девушка теребила ее, норовя порвать. Это возбуждение по-маленьку передалось ему.
- Иди сюда.
Девушка шагнула ближе. Не торопясь, гася накатывающее возбуждение, Роберт распу-тал шнуровку, распахнул корсаж и рывком через голову стянул с девушки рубаху. Дальше тоже не торопился. Куда было спешишь? Ладонь сама нашла налитую тяжелую грудь.
Эта дворовая девчонка так искренне тянулась к нему, ничего не требуя, ничего не вы-гадывая, что прежде чем совершить простое мужское дело, он долго ласкал ее грудь, и вы-пуклый мягкий живот.
Ночью сквозь сон он несколько раз слышал шепот, и всхлипы.
Утром девушка выскользнула из комнаты, когда Роберт только просыпался. Легко скрипнула дверь, по ступеням вниз простучали деревянные башмаки.
Когда сборы были закончены, и все, включая сонного Дени, забрались в седла, из по-варни, кутаясь в теплый платок, вышла Нида. В руках у девушки белел узелок.
Она протяну-ла его Роберту, глядя такими влюбленными глазами, что тот не стал отказываться.
- Там пироги в дорогу и камешек с руной. От бабки достался. Я заговор ночью чи-тала.
- Какой? - невольно насторожился рыцарь.
- От сглаза, от болезни, от смерти. Вы его не выбрасывайте, вон хоть в сумку положите. Он много места не займет.
На глаза девушки, навернулись слезы. Роберт опустил руку ей на голову, провел по во-лосам и развернул коня к воротам.
***
На опушке пришлось остановиться. Что там впереди мешал рассмотреть слоистый ту-ман.
Лошадь Хагена стала похожа на белый дреки в косматых седых волнах. Роберт шепо-том предупредил норманна, не уходить далеко. Тот услышал, мотнул головой и двинулся туда, где в тумане угадывались ветви огромного дуба. Тишину нарушали только по-фыркиванье коней, да негромкий шелест кольчуг. На металле мелкими каплями собиралась влага.
В третье утро похода, они наконец пересекли границу вольных аллодов и вышли к ничьей земле, узкой полосой, тянущейся аж до побережья. Слева и справа от нее можно бы-ло встретить человеческие поселения. Сама она из-за скудной каменистой почвы, почти сплошных оврагов, и дурной славы пустовала.
Давно остались позади: настороженные баронские самострелы. Вернулись домой про-водники, сопровождавшие отряд до границы владений барона Критьенского. Остался позади и сожженный аллод, а с ним и запах холодной мокрой гари, смешанный с пронзительным ароматом, прущих из политой кровью земли побегов. Над всем витал звериный дух.
Обитатели леса осмелели и вновь чувствовали себя здесь хозяевами.
Хаген возвращался, плавно покачиваясь в седле. Волны тумана расходились как мор-ская рябь от лодей его предков викингов.
- Вроде тихо. Но надо переждать пока туман спадет. Почти ничего не видно. Поляна небольшая. За тем дубом прогалина, дальше, как будто, опять лес.
Они опасались потерять направление. Еще вчера на глаза нет-нет да попадались следы коней, людей и угоняемого скота. Сегодня, в тумане легко было заплутать.
- Какой стороны Большой Пустоши будем держаться? - спросил Соль.
- Надо подумать, - на самом деле Роберт думал об этом всю дорогу. - Вот смотри-те: с запада до моря - герцогство Норманнское. Тамошний народ безобразий не любит.
Но сами не прочь отхватить кусок у соседа.
- Да, к норманнам соваться не с руки. Как бы не пришлось удирать, - откликнулся Хаген.
- Ты семейку Вермандуа знаешь?
- Кто ж их не знает?!
- Теперь представь, что нормандский герцог наложил на нейтральные земли, разде-ляющие эти два гнезда, руку. Что сделают Вермандуа?
- Да уж не станут за стенами отсиживаться.
