Хауэлл Морган - Собственность короля
Лораль спала на полу.
— Тарен, — негромко проговорила Дар. — Я боюсь за нее. Не думаю, что для нее хорошо целыми днями идти пешком.
— Тут уж ничего не поделаешь, — отозвалась Тарен.
— Я же ехала на повозке. Почему она не может?
— Тиг ни за что не позволит.
— Почему не позволит?
Тарен пожала плечами.
— Почему — сама не пойму, но я этого мужика знаю. Придется Лораль топать ножками.
Дар посмотрела на Лораль, лежащую с притянутыми к разбухшему животу коленями на жестком, утоптанном земляном полу. Лораль была бледна. Даже спящая, она выглядела изможденной. Дар на минуту задумалась, потом развернулась и вышла из дома под дождь. Она направилась к дому, где разместились офицеры. Толум и сустолум сидели за столом, заваленным остатками обильного ужина. Перед тем и другим стояло по бутылке. Толум, полноватый молодой человек чуть старше двадцати, холодно воззрился на Дар.
— Тебе чего тут надо, а?
— Господин, одной женщине нужна ваша помощь.
Толум повернул голову к сустолуму.
— Вот из-за чего я этот полк ненавижу — из-за баб.
— Она в тягостях, господин. Ей вот-вот родить.
— И что? — процедил сквозь зубы толум. — Это случается после того, как вы раздвигаете ноги.
— Ей бы надо ехать на повозке.
— «Ей бы надо ехать на повозке», — повторил толум визгливым, насмешливым голосом и стукнул кулаком но столу. — А меня должна поучать шлюха?!
Дар покраснела.
— Я не шлюха, господин.
— Возможно, ты и вправду не шлюха, — буркнул толум. — Настоящие шлюхи уходят после того, как их поимеют.
— Мы тут не по своей воле, — сказала Дар.
— И не по моей, — заметил толум. — Это все страхолюдины виноваты. По мне — так я бы вас всех прикончил.
— Так мы здесь из-за орков?
— Только бабы могут им прислуживать. Это их правило, не мое. А теперь убирайся.
Дар не отступалась.
— Но Лораль может погибнуть, если будет идти пешком.
Лицо толума побагровело, но голос остался холодным.
— Я дал тебе приказ. — Он вскочил со стула, схватил Дар за руку и поволок к распахнутой двери. — Тиг! — взревел он. Когда подбежал мердант, офицер толкнул к нему Дар. — Мердант, выпороть эту сучку за непослушание.
Тиг осклабился. Он ловко сжал руку Дар и вывернул за спину.
— Ну, пташка, ты просто мастерица искать неприятности на свою голову.
Он потянул руку Дар вверх. В конце концов она скривилась от боли.
— Иди со мной и помалкивай.
Тиг велел солдату принести ему веревку и хлыст и повел Дар к забору за амбаром. За солдатом, принесшим то, что велел мердант, потянулись мужчины, радующиеся возможности развлечься. Тиг отпустил руку Дар.
— Ты сама спину оголишь или тебе платье разорвать?
Дар покорно сняла платье. Тиг обернулся к солдату, который принес веревку и хлыст.
— Привяжи ее за руки к столбику.
Солдат перестал таращиться на почти обнаженное тело Дар и, обмотав веревкой ее запястья, привязал один конец веревки к столбику забора, а другой поднес к губам Дар.
— Возьми веревку в зубы, — посоветовал он. — Легче будет.
Дар сжала веревку в зубах и стала ждать. Холодный дождь падал на ее голую спину. Тиг дождался, пока девушка начала дрожать от страха и холода, и только потом размахнулся плеткой. Привязанные к ремешкам обломки овечьих костей врезались в кожу Дар. Сила удара соединилась с болью рассеченной кожи. Отведав хлыста, Дар поняла, что ждать второго удара страшнее, чем первого. Тиг, мастер пыточных дел, отлично понимал, как девушка боится, и потому тянул со вторым ударом. А когда он наконец замахнулся плетью, то второй удар нанес поперек первого. Третьим ударом он закончил рисунок на спине Дар — кровавую звезду.
— Я славно поработал, — сказал Тиг. — Славно, если уж сам себя хвалю. Пусть так постоит, а потом пусть Тарен ее отвяжет.
К тому времени, как пришла Тарен, по рукам и ногам Дар текла кровь пополам с дождевой водой. Она дрожала от боли и холода. Свою истерзанную спину Дар видеть не могла, но кое-что поняла по глазам Тарен. Та отвязала Дар, подняла с земли ее платье и повела Дар к кухне.
— Я промою твои раны, — сказала Тарен. — Ночью тебе лучше спать раздетой.
— Спасибо, Тарен.
— Дар, что ты натворила?
— Я спросила толума, нельзя ли, чтобы Лораль ехала на повозке.
— Это было очень глупо с твоей стороны.
— Теперь понимаю.
— Карг еще хуже Тига.
— Не хуже, — покачала головой Дар. — Тиг просто наслаждался, когда хлестал меня.
— Я бы их всех отравила, — призналась Тарен.
12
Дар не спала всю ночь, охваченная отчаянием.
«Что мне толку от того, что я выучусь говорить по-оркски? Слова меня не защитят», — сокрушалась она, но не могла придумать ничего другого, что могло бы ее защитить.
На рассвете Тарен бережно прикоснулась к плечу Дар.
— Мужчины после порки ходят с голыми спинами, пока раны не заживут. Но тебе так нельзя, поэтому надень вот это. — Она протянула Дар одно из чистых платьев, которые женщины надевали перед тем, как идти прислуживать оркам. Вернее, это был только лиф платья — юбка была оторвана. — Оно чистое, — заверила Дар подруга, — так что, глядишь, твои раны и не загноятся.
Дар поморщилась от боли, когда ткань прикоснулась к рассеченной плетью коже. Дождь все еще лил, и они с Тарен сели поближе к очагу и позавтракали холодной кашей. Лораль будить не стали.
Из амбара вернулись измученные Кари и Нена.
— Скоро мужики придут, — сказала Кари. — Поосторожней с ними, они все с похмелья.
— Ходят слухи, что мы сегодня отсюда не уйдем, — добавила Нена.
— Если дождь не перестанет и они еще будут пьянствовать, Карг может взбелениться, — заметила Тарен. — Если так, то помоги нам Карм. Бездельничающие мужики — беда для женщин.
Кари заметила осунувшееся лицо Дар.
— Говорят, тебя выпороли.
— Верно.
— За что? — спросила Нена.
— Она заступилась за Лораль, — сказала Тарен, — и за это ублюдки отхлестали ее плеткой.
Услышав свое имя, Лораль проснулась.
— Пора вставать?
— Лежи, пока мужики не придут, — отозвалась Тарен.
Лораль приподнялась, села.
— Мне уже хорошо. Правда. Боли прошли.
— Я рада, — сказала Дар, но она надеялась, что Лораль родит, пока они здесь, под крышей, а не в дороге, под дождем.
В кухню, пошатываясь, один за другим вошли мужчины. Они не торопились — значит, судя по всему, слухи были верные: сегодня шилдрон в дорогу не тронется. Последним заявился Тиг. Протянув Дар миску, он с довольным видом осведомился:
