Нина Лукинова - Два цвета неба
«О чем ты?» — мысленно спрашиваю я, на что получаю жесткий ответ.
«Второго шанса узнать истину не будет, Налана. Ты сгинешь во тьме!»
— Почему ты повторяешь мое имя? — спрашиваю Голос, забыв о конспирации. Макс неровно дернулся во сне, удобней перевернувшись на бок.
«Иди в гостиную», — сказал Голос, исчезая вместе с болью. Поколебавшись секунду, следую его совету, надев мягкие тапки и сильнее запахнув черный шелковый халат, похожий в свете ночи на ожившую тень. Осторожно выхожу из комнаты на негнущихся ногах, чувствуя себя шпионкой в стане врага посреди собственного дома. Медленно бесшумно спускаюсь по ступенькам лестницы, стараясь не производить не единого шороха, боясь потревожить увлеченных разговором людей. Что это именно так в данный момент, не вызывает сомнений, знаю шестым чувством. Если нужны ответы, их нужно узнать. Осторожно, как притаившаяся мышь на кошачьем полигоне, прокрадываюсь к чуть приоткрытым дверям гостиной, выпускающим крупицу света. Встав возле косяка, надеясь, что меня не заметят, начинаю прислушиваться к тихим словам, приглушенные преградами стен и дверей. И чем больше слушаю, тем больше неконтролируемый страх пронзает каждую жилку, растекаясь по венам и артериям трупным черным ядом, убивающим живое.
«Ты должна услышать, Налана. Обязана, иначе, все насмарку! Тебе нужно понять!» — талдычит Голос в голове, настойчиво и упорно, отдавая приказ к действию. — «Увидь, услышь, узнай!»
—Что?! — одними губами отвечаю я, с неистовой силой вжавшись в деревянный косяк, надеясь раствориться в нем. То, что слышу, вводит в ступор, отталкивая от реальности на сотню шагов. Я провалилась в мир кошмаров, не видя выхода, мучающих всю жизнь. И пока не закричу, кошмар не прекратится, продолжит терзать разорванную душу, по-живому вырывая куски мяса из кровоточащей плоти. Крик не будет иметь силы, пока не перейдет в отчаянный визг того, кому нечего терять. Так кричат души на пороге Ада перед огненной геенной, и также закричу я… еще раз… знаю, что не в первый…
Неужели я боюсь всего лишь огненной геенны и телесных страданий?! Вечного огня и дьявола с вилами, тыкающего под зад? Нет, я знаю боль, и знаю, как ее приручить, проходила через это и никому не пожелаю.… Но то, что сейчас, не вписывается в собственные каноны добра и зла. Происходящее за дверью собственной гостиной не желает укладываться в голове! Их слова раздирают душу на части. Разве эти слова могут быть правдивы? Не верится. … Хочу закричать, но не могу, словно чья-то рука перекрыла кислород. И только Голос, маячок среди беспросветной тьмы, лучик надежды, вещающий с далекого маяка, помогает взять себя в руки. Остается только слушать покрытый тайной разговор лучших друзей, что я и делаю.
7
Темный полумрак тусклых светильников освещает довольно просторную гостиную, в которой расположились трое людей, чьи темные длинные тени распластались на стенах и мебели слугами ночи, нависая над присутствующими подобно дьявольским палачам. Время давно перевалило за полночь, погрузив дом в мертвецкую тишину. Сейчас лучшее время для подобного разговора, тем более, пока свежи воспоминания, чтобы не упустить ни малейшей, даже самой незначительной детали.
Три шпиона, три стражника, три друга или врага, кто они друг другу? Пожалуй, сами не смогут ответить. Слишком много утекло воды за долгие годы, слишком многое поменялось в однажды выстроенных воздушных замках, перемалывая чувства и эмоции Вселенской мясорубкой. Прошлое давно превратилось в пепел, бывшие радости и обиды давно забыты, вмурованные в стены некрополя древности. У них давно нет ни прошлого, ни будущего, остался только один бесконечный момент вечного колеса жизни, ни на секунду не прекращающего бег. Теперь у них только одна цель- сохранение призрачной иллюзии шаткого мира, начинающего рассыпаться как карточный домик на ветру. Отныне нет права на ошибку, поражение приравнивается к смерти.
— Черт! Черт! Черт! Проклятье! — Грегори быстрыми шагами нарезает круги вокруг стоящих в центре комнаты кожаных диванов, ставших еще темнее с наступлением ночи. Плотно задернутые тяжелые сиреневые шторы прекрасно сочетаются с цвета нежного шоколада стенами с тонкими вкраплениями золотого цвета, на полу распластался шкурой дикого зверя мягкий ковер с густым плотным ворсом. У Наланы хороший вкус, комната сосредоточие покоя и уюта, в меру броская и насыщенная, но эти плотные темные цвета вместе создают ощущение запертой клетки тюремной камеры, пусть и очень комфортабельной. Грег напоминает себе дикого зверя с подступающей ко рту пеной, ищущего недостижимый выход. — Что теперь делать? Что делать? — прижав пальцы к вискам, медленно говорит он.
— Для начала сесть и успокоиться, — размеренно протягивает Эльвира, позвякивая ледяными кубиками в практически пустом бокале… — Прекрати мельтешить, у меня уже рябь на глазах. Еще немного и ужин назад полезет прямиком на Налин ковер, — она старается немного разрядить тяжелую обстановку коротким смешком.
— Вижу, тебе весело… — фыркает он, немного сморщившись. — Конечно, такая трагедия, если утром обнаружится пятно!
— Если ты не забыл, то сейчас мы должны мирно дремать в кроватках, видя седьмой сон, а не накачиваться хозяйским вискарем. — примирительно говорит она, стараясь успокоить нервы друга, отвлекая от негативных мыслей.
— Эл, не переживай так! Они могут это позволить. На прошлый Новый год я привез Нале три огромных бутыля чистого, американского, настоящего! — выразительно говорит он, наливая почти полный бокал. — В этом году привезу четыре. К тому же никто не запрещал ходить по дому! — немного манерно отвечает он, закатывая глаза. Пока напоминает обычную дружескую беседу, нервозную и странную, но вполне миролюбивую. Интересное начинается дальше. — Даже если нас застанут, неужели может случиться что-то страшное?
— Дело не в этом, Грег. — встает Эльвира с насиженного места, подходя к окну, чуть приоткрывая плотные шторы, впуская в полутьму клочок звездного неба, освещенный лунным светом. — Ты на взводе… — тяжело вздыхает она. — Нужно принять ситуацию как данность, а не строить из этого трагедию. — сказала, посмотрев на далекие звезды, приоткрыв форточку, впуская свежий морозны воздух.
— За такое мы попадем в Ад, Эльвира! Как мне не быть на взводе! — наигранно смеется он, хотя в душе клокочет стая разъяренных фурий. — Этому нет прощения ни на одном уровне Фабрики… — подойдя вплотную к ней, прижавшись грудью к высокой тонкой спине, едва уловимо шепчет Грегори, положив голову на плечо подруги. — Мы станем эхом, солью в океане, порывом ветра.… И это, если повезет…
