Денис Юрин - Время мушкетов
Лейтенант кивнул и тут же позвонил в колокольчик. Поскольку разведчики не хотели внять гласу рассудка и добровольно рассказать, в чем состояло их задание, офицер не желал тратить время на пытки, которые, скорее всего, не привели бы к желаемому результату. Прошло чуть меньше минуты, и на пороге появились двое солдат и сержант.
– Развязать, отпустить, убедиться, что покинули Дерг, – кратко отдал распоряжение офицер и кивком приказал сержанту остаться.
Арестантов отвязали от стульев и вывели из кабинета. После того как дверь за ними закрылась, офицер оторвал взгляд от перечитываемого письма, обнаруженного за подкладкой, и обратился к сержанту:
– Они опасны, упрямы и совершенно не желают сотрудничать. Ты знаешь, что делать, но только без шума и свидетелей, – прошептал лейтенант, а затем добавил: – …живых.
Сержант не ответил, сержант лишь кивнул, ему уже доводились выполнять подобные поручения.
* * *После вкусного, хоть и запоздалого обеда и часовой дремы в мягком кресле возле камина майор пребывал в прекрасном расположении духа. Скинув сапоги и расстегнув мундир более, чем допускали приличия, сердитый усач читал письма от генерал-губернатора, а на его мужественном лице застыло непривычное выражение – довольная улыбка. Полулежащий на кушетке полковник (после трудного дня его измученное тело не ныло от боли лишь в такой позе) искренне радовался, что отчеты графа вызывали у гостя положительные эмоции. В сердце полковника заискрилась надежда, что когда «советник» покончит с главным и доберется до оценки его личных трудов, то готовность к войне войск гердосского гарнизона не вызовет бурного недовольства. Коменданту не в чем было себя упрекнуть, он сделал что мог, но пока еще не воплотил в жизнь и половины так называемых «советов».
Вообще-то Штелер заметил, что офицер, чье полное имя он так и не научился правильно выговаривать, довольно сильно изменился с первой встречи – стал мягче, что ли. И это выражалось не только в том, что с полудня военный «советник» всего десять раз обратился к нему на «ты» и всего четырежды позволил себе фамильярности, нарушающие субординацию и позорящие высокое звание герканского офицера. По дороге с озера в Гердос Анри трижды придерживал коня и терпеливо поджидал вечно отстающего полковника. По прибытии в крепость майор сразу прошествовал в кабинет коменданта и не только не устроил никому разнос, но и весьма терпимо отнесся к тому, что посаженные им на гауптвахту офицеры спокойно разгуливали по плацу. Кроме этой невероятной перемены, Штелер заметил еще одно более чем странное обстоятельство: все пятеро личных телохранителей важной персоны куда-то разом исчезли. Их не было ни на озере, ни в лесных лагерях близ границы, куда была тайно переброшена часть войск. Не появлялись загадочные личности и в самом Гердосе, в противном случае об этом полковнику немедленно сообщили бы его штатные осведомители. Ведь комендант отвечал за безопасность города в полном смысле этого слова. Солдаты не только совершенствовали воинские навыки в казарме, но и выполняли функции стражи, а в подчинении у полковника находились некоторые городские службы, в том числе и сыск.
– О чем замечтались, полковник? – вывел Штелера из состояния задумчивости громкий бас закончившего изучение отчета майора. – Берите перо и бумагу! Дела, сами понимаете, у нас крайне секретные, так что придется вам еще немного писарем побыть.
– Писать ответ генерал-губернатору? – Мгновенно очнувшийся и пересевший за стол комендант не знал, какие листы брать: гербовые или обычные.
– Нет, нет, сначала создадим черновик. Записывайте кратко, по пунктам, а казуистику казенную уж потом сами, без меня разведете. Не умел никогда по артикулу излагать, да и учиться на старости лет не собираюсь, – ответил Анри и, рывком поднявшись из кресла, зашагал по кабинету.
«Хитрит, подлец, – решил комендант, берясь за перо. – Еще бы сказал, что он пишет с ошибками… хотя в его случае и это возможно. На самом деле он просто сохраняет инкогнито: не хочет ставить подписи под официальной бумагой и вообще не желает оставлять свидетельств своего пребывания в колонии. Интересно, чем это вызвано, что это за птица такая? Уж если его сам король наделил полномочиями… В принципе, это не важно. Мне лишнее знать ни к чему… Вот только прискорбно, что в случае провала кампании формальную ответственность придется делить лишь на двоих, усача-то здесь вообще никогда не было…»
– Вначале выразите мое одобрение действий Его Сиятельства. Каждое письмо к вельможе должно начинаться с глубоких реверансов, так что поизощренней, поизощренней, полковник, не скупитесь на комплименты, – майор ни в коей мере не ставил под сомнение умение коменданта общаться с высокими чинами, но все же на всякий случай решил особо выделить значимости позитивного начала послания. – Затем аккуратненько выразите недовольство некоторыми несогласованными со мною шагами…
Анри остановился возле камина, нахмурил широкий лоб и, как заправский таракан, зашевелил длинными усами. «Призадумался, биндюжник», – подумал Штелер, даже боясь представить, по поводу скольких таких «шагов» ему придется высказаться и сколько времени придется потратить на подбор изящных, не оскорбляющих достоинства графа формулировок. Однако майор приятно его удивил, поводов для недовольства оказалось не так уж и много.
– Во-первых, никакой мобилизации среди населения. Пусть срочно отзывает вербовщиков, а уже набранных новобранцев, благо, что набрать многих не успели, сажает на первое же судно и отправляет в Герканию. Обучать их все равно некогда, а шумиха поднимется. Хорошо было бы еще усыпить бдительность филанийских шпионов, не сомневайтесь, полковник, такие в Денборге имеются. Пусть люди графа распустят по колонии слух о грядущей войне, скажем, с Империй. Во-вторых, выкажите мое недовольство письмом, направленным графом в Мальфорн. Конечно, хорошо, что господин генерал-губернатор просил дополнительные войска для поддержания спокойствия в колонии, а не ссылался на предстоящие боевые действия. Однако впредь настоятельно прошу без подобной самодеятельности. Подчеркните это, полковник! У нас достаточно собственных сил для решения поставленной королем задачи. В-третьих, пусть генерал-губернатор не скупится и ускорит переговоры с пиратами островов Конфьера и Марга. Не хватает средств, пусть добавит из наворованного, потом всяко восполнит. Морские разбойники должны блокировать устье Удмиры к пятому дню с начала кампании и не допустить прибытия флота противника. Большой эскадры филанийское адмиралтейство не пришлет, так что трусить пиратам нечего. Вот, пожалуй, и все, всем остальным я пока доволен, только, любезный полковник, не сочтите за труд приписать в конце письма несколько новых «советов».
