Ирина Вильк - Бабкино наследство
— Почему это пыль? Ты, что это думаешь, мне и пообщаться не с кем? — обиделась Элеонора.
Уединившись в шатре, Хортус и Элеонора поставили защитный купол, чтобы ни один звук не достиг посторонних ушей и «включили» зеркало.
— Приветствую тебя, Антикуус, — сказал Хортус, когда зеркало замерцало, и в нём появился образ старого волшебника.
— Зачем звал? — проворчал в ответ Антикуус, — Элеонора, и ты здесь? Здравствуй! Ты, как всегда прекрасна.
— А ты, как всегда галантен, впрочем, прочь церемонии, мы по делу, — сказала ведьма.
— Ты решила принять моё предложение? Всего — то через сорок лет? — улыбнулся, Антикуус, показав почти все свои белоснежные зубы.
— Как не стыдно указывать женщине на её возраст, пусть даже таким оригинальным способом! — улыбнулась в ответ Элеонора.
— Ну, хватит взаимных любезностей, — проворчал Хортус и на всякий случай спросил, — отвечай, кто похитил принцессу Викторию?
— А, что? Я должен это знать? — удивился Антикуус.
— Армию, зачем собираешь? — задал следующий вопрос Хортус.
— А ты?
— Антикуус, тебя ничего не настораживает? Ты никому на мозоль не наступил, случайно? — спросил, игнорируя вопрос своего оппонента, Хортус.
— Разве, что тебе, — ответил Антикуус.
— Да ты мне не на одну мозоль наступил, ты мне все ноги отдавил, ты мне всю плешь «проел», — при этих словах он сорвал с головы шапку и продемонстрировал круглую лысину.
— Может мне тоже продемонстрировать свои шрамы, которые я получил благодаря тебе? — парировал Антикуус.
— А, это когда я у тебя из под носа увёл единорога? — злорадно ухмыльнулся Хортус.
— Нет! Это когда я спас тебя из хрустального шара, — начал злиться Антикуус.
— Да я сам бы освободился, у меня уже начало получаться, когда ты появился, — ответил Хортус, — а вот ты не одолел бы в одиночку зелёную колдунью.
Вы ведёте себя, как дети! — топнула ножкой Элеонора, — может пора уже поговорить, как взрослым людям?
Волшебники осеклись, на секунду опустили глаза, как нашкодившие мальчишки и рассмеялись.
— Антикуус, вспомни, что у тебя есть такого, что могло бы заинтересовать, кого-то не очень чистого на руку, — спросил Хортус.
— Не очень чистого на руку, говоришь? — ухмыльнулся Антикуус, — это воров, что ли? И, что такие личности могут от меня хотеть? Денег? Но, за ними ко мне лезть глупо. Нет! Я думаю, что там задействована «рыба» другого сорта.
— Вот-вот! Может быть эту «рыбу» интересует какой-нибудь артефакт или древний и очень сильный амулет? — подался вперёд Хортус, — У тебя в последнее время ничего новенького не появилось?
— Всё, что у меня появилось, хорошо охраняется и им не по зубам.
— Кому им? Мы же можем только предполагать кто это. Слушай, а, может это какой-нибудь твой «подросший» ученик? — предположил Хортус.
— Да я уже лет сто учеников не брал, может это твои? — ответил Антикуус.
— У меня ученик только один и тот недавно, — проговорил Хортус.
— А если этот злоумышленник вовсе не из нашего мира? — вставила слово Элеонора.
Оба мага, как по команде посмотрели на Элеонору, потом друг на друга и с задумчивым видом закивали головами.
— Надо усилить охрану твоих сокровищ на всякий случай, — сказал Хортус.
— Может их просто перенести в другое место? Если эта «рыба» подобралась уже достаточно близко, и мы не знаем, насколько она сильна, лучше держать эти вещи при себе. Пошлю-ка я за ними Кассио, — сказал Антикуус, — если хочешь, пошли со своей стороны, ну хотя бы пару гномов.
— Кассио? Твоего дракона? Да ты что? Его гномы испугаются и даже близко не подойдут к нему, не то, что залезть ему на загривок. Здесь нужны люди другого склада ума. И, кажется, у меня есть такие, — сказал Хортус, — надеюсь, в твоём лабиринте Минотавра нет?
— Минотавра нет, зато полно других приятных вещей, — захихикал Антикуус, — да, не бойся, у меня есть подробный план лабиринта со всеми ловушками. Дам с собой твоим ребятам.
Так была решена судьба Вована и Димона на ближайшее будущее.
* * *— Ну, вот и он! — изрёк Бес, внимательно разглядывая странное сооружение, плавно переходящее в огромную скалу.
— Кто? — не понял Григорио.
— Не кто, а что! Воплощение человеческой мысли! Ловушки, тайные комнаты с приведениями, соединённые переходами! И все в абсолютной темноте.
— Ну, всё! Хватит! Мне и так уже страшно! Смотри, там, что — то написано! — указал Григорио на огромную дубовую, обитую бронзой дверь.
— Надеюсь не «Оставь надежду всяк сюда входящий», — изрёк Бес и они подошли поближе.
Надпись на ней гласила: «Надежда умирает последней. PS: факелы под серым камнем».
— Что-то мне не нравиться это, — задумчиво произнес Бес, — пахнет подвохом.
— Ты же говоришь там темно, — сказал Григорио, — видимо, придётся рискнуть и всё — таки воспользоваться предложением нашего радушного хозяина.
— Ну — ну! Ты хоть знаешь, как надо ходить по лабиринту? — поинтересовался Бес.
— Что — то слышал про правило правой руки, ну, или — левой. Всё очень просто. Главное держаться всё время рукой за стенку.
— А если тебе обе руки понадобятся? — Бес ухмыльнулся, видимо представляя себе — зачем.
— Можно ещё при входе привязать верёвочку подлиннее и по ней вернуться обратно.
— Ага, если тебя по дороге никто не съест, — ухмыльнулся Бес, — ну пошли, «Тесей».
— Ты сам — то был когда-нибудь в лабиринте?
— Да! У нас там, — при этом Бес показал пальцем куда — то вниз, — есть такой аттракцион. Детишки его очень любят.
Они посмотрели друг на друга, вздохнули и шагнули в неизвестность.
В лабиринте было прохладно, сыро и пахло плесенью. Ярко и бездымно горел факел, в свете которого наши подельники увидели огромный зал. Из него выходило восемь — десять коридоров. Подняв головы наверх, они попытались разглядеть потолок, но тот терялся где — то в вышине. И, даже факел здесь был бессилен. Тишина была такая, что просто давила на уши, да и на нервы тоже. Через пятнадцать минут абсолютной тишины Григорио с Бесом начали нервничать, оглядываться, почесываться. Факел почему-то все меньше и меньше отвоёвывал пространства у темноты, давая всё меньше и меньше света. В горле пересохло, страшно захотелось пить. И, когда нервы уже были на пределе, в темноте раздался звук капающей воды. Вернее одной капли. Звук удара её о поверхность воды вызвал у Григорио нервный срыв, который вытек в бросок факелом в сторону, откуда слышалась капель, и факел, естественно, погас. Наступила тьма. Кромешная. Пошла новая волна паники. Из коридоров послышались тихие звуки, завывания и стоны. Казалось вот — вот появятся жуткие монстры, зомби, призраки и «Франкенштейны», а из коридоров потянутся щупальца. Григорио сел и зажал уши руками, раскачиваясь из стороны в сторону, завыл, как банши.
