Макс Фрай - Я иду искать
Вдоволь налюбовавшись шедеврами стихийного сюрреализма, я обратил взор к едокам, до отказа заполнившим небольшой зал. И удручённо подумал: «Эх, всё-таки надо было переодеться». Судя по роскошным нарядам здешней публики, «Розовый Тысяченог» был сейчас самым модным заведением в Ехо. У нас так нередко случается: в скромный трактир по какому-то недоразумению попадает один из негласных законодателей столичной моды и внезапно влюбляется в тамошнюю кухню, обстановку, прелестную хозяйку или вид из окна. И начинает наведываться туда ежедневно. За ним тут же устремляются друзья-приятели, подражатели и просто досужие любители красивой жизни. И исправно ужинают там каждый вечер, пока не прослышат, что супруга Старшего Королевского Дегустатора вчера пила камру с каким-то необычным печеньем в безымянной пекарне за Собачьим Мостом. Ну и тогда, конечно, спешно меняют локацию, оставив беднягу трактирщика, мысленно уже вписавшего своё имя в официальный перечень богатейших людей Соединённого Королевства, гадать, что он сделал не так.
Но пока «Розовый Тысяченог» явно переживал период расцвета.
Хочется, конечно, похвастаться своими дедуктивными способностями и сказать, будто сэра Кофу я опознал по обилию расставленных на его столе блюд. Но нет, увы. Во-первых, еды на всех столах было несколько больше, чем требует здравый смысл, а во-вторых, Кофу, как бы он не изменял внешность, я всегда узнаю просто так, без дополнительных наблюдений и выводов. Такой уж у меня чудесный дар – его узнавать. В принципе, вполне бесполезный, Кофа от меня и так не особо прячется. Но таланты не выбирают.
И даже сейчас, увидев за дальним столом крупного пожилого господина, благодушно попыхивающего трубкой, я уверенно направился к нему. Хотя чтобы сэр Кофа Йох, сидя в общественном месте, выглядел, как самый настоящий сэр Кофа Йох – это дело совершенно неслыханное. Интересно, что у него стряслось?
– Выглядишь, как беглый каторжник, – сказал Кофа; впрочем, скорее одобрительно.
– А вы – как Тайный Сыщик, уполномоченный меня арестовать, – ответил я, усаживаясь напротив.
– Смешно, – согласился Кофа. – Ты не поверишь, но я сижу здесь в таком виде по настоятельной просьбе хозяина. Он встревожен внезапной популярностью своего трактира и хочет наглядно продемонстрировать публике, что у него приличное заведение. Вон даже Тайный Сыск в моём лице время от времени заглядывает. Чтобы хулиганы из числа золотой молодёжи трижды подумали прежде, чем сюда приходить.
– Ого. И вы вот так запросто пошли ему навстречу?
– Ты знаешь мою позицию по этому вопросу: лишний бесплатный обед никогда не повредит, – пожал плечами Кофа. – А молодым хулиганам в «Розовом Тысяченоге» и правда не место. Хороший недорогой трактир с умеренно экзотической кухней, единственный в своём роде. Жалко будет, если тут начнут массово изрыгать огонь и превращать кувшины в жаб, как во всех остальных модных забегаловках. Это помешает настоящим гурманам вдумчиво оценивать визуальные и вкусовые особенности поданных блюд.
– А мне нравится, когда в трактирах внезапно начинают твориться всякие нелепости, – признался я.
– Потому что ты сам молодой хулиган. Думаешь, я не знаю, кто научил стулья в «Свете Саллари» петь похабные песни, да так, что я потом полночи не мог заставить их заткнуться?
– Девчонки очень просили, – сказал я. – Хотели устроить сюрприз всем остальным. Но кстати, с чего это вдруг похабные? Обычные застольные песни туланских моряков, Нумминорих их детям перед завтраком поёт для поднятия настроения и аппетита.
– Вот именно, – подтвердил Кофа. И так выразительно на меня посмотрел, словно наш Нумминорих был общепризнанным мастером площадной брани, а его дом – рассадником всех мыслимых пороков. И немыслимых заодно.
Воцарившаяся пауза была нарушена появлением трактирщика, тощего жилистого старика в кожаном сарафане до пят. Голову его венчало грандиозное фортификационное сооружение, являвшееся то ли традиционной причёской куанкулехских рыбаков, то ли самым последним отчаянным криком столичной моды, поди разбери. Старец нёс здоровенное блюдо, в центре которого возлежало невиданное чудовище с длинными витыми рогами, выпученными глазами, клешнями, щупальцами, крыльями, плавниками и другими частями тела, избыточными и неприятными.
Пока я мысленно молил всех известных мне вымышленных высших существ, включая Арварохского Мёртвого Бога, чтобы эту несказанную красоту пронесли мимо, блюдо оказалось на столе прямо передо мной, а трактирщик деликатно удалился, оставив нас с чудовищем наслаждаться обществом друг друга.
– Это что вообще такое? –спросил я Кофу, который с нескрываемым удовольствием ждал развития событий.
– Твоя еда, мальчик, – ответствовал тот. – Неужели ты никогда прежде не слышал о замечательной куанкулехской традиции оформления парадных блюд?
– Оформления?
– Дырку над тобой в небе, сэр Макс! Ты правда поверил, что оно настоящее?
Я присмотрелся к чудовищу повнимательней. И только теперь понял, что кошмарная химера являет собой нечто вроде авангардной скульптуры, изготовленной из съедобных компонентов. Впечатлившие меня витые рога, к примеру, оказались хрустящими хлебцами, а выпученные глазищи – кусками какого-то экзотического овоща с каплями тёмного соуса на месте зрачков. Из чего были изготовлены клешни и щупальца, я, признаться, так и не понял. Но принципиального значения это уже не имело. На самом деле, я не так уж привередлив. Только некоторых особо хтонических монстров живьём не ем.
– Мать их в жёны урагану! Вот ведь вдохновенные художники, – с облегчением выдохнул я.
– Знал, что ты оценишь, – усмехнулся Кофа. Что в переводе на честный человеческий язык должно было означать: «Заранее предвкушал, как тебя перекосит».
Впрочем, полк голодных людоедов, населяющих моё внутреннее пространство, был так глубоко благодарен Кофе за заблаговременно сделанный заказ, что предпочёл проигнорировать его отчётливо издевательскую ухмылку. И набросился на монстра. И одолел добрую половину его прежде, чем я нашёл в себе силы оторваться от еды и сказать:
– Мне нужно кое-что с вами обсудить.
– Не сомневаюсь, – кивнул Кофа. –Давно успел заметить, что бескорыстия в тебе куда меньше, чем кажется. Но учти, я тоже понятия не имею, куда умотал Джуффин. Он не любитель давать объяснения своим поступкам. Только и сказал, что вернётся самое позжее через три дня.
– Нет, я не о нём.
– Хорошо. Тогда у тебя есть шансы извлечь из нашей встречи какую-то пользу.
– Пользу я в любом случае уже извлёк, – сказал я, – выразительно постучав вилкой по блюду, на котором покоились останки недоеденного монстра. – Кто кроме вас мог бы свести меня с этим удивительным существом? Ничего более угрожающего я в жизни не уничтожал. Разве что, недоброй памяти Угурбадо, но его я всё-таки не ел. А значит, не считается. Или считается? Можно ли считать полноценно уничтоженным несъеденного врага, как думаете?
