Джозеф Дилейни - Судьба Ведьмака (ЛП)
Позже, когда начало светлеть я увидел впереди домик, который смутно виднелся сквозь туман. Высокий худой человек с лопатой на плече вышел из его дверей.
Он был одет в куртку с капюшоном, не отличавшуюся от моей, и под капюшоном не было видно даже его волос. Наверное он был торфяником, и направлялся на работу пораньше, чтобы побольше сделать за короткий световой зимний день. Он направился наперерез мне и одарил меня широкой улыбкой. И тогда я заметил какое у него бледное, узкое лицо. Оно не было похоже на лицо человека работавшего на свежем воздухе.
— Ты выглядишь так, словно потерялся, мальчик. Куда ты направляешься? — спросил он. Его голос был похож на кваканье старой лягушки. Кожа туго натянулась на скулах; вблизи он выглядел немного желтоватым, словно недавно болел. Глаза его были глубоко посажены, словно утонули в черепе, веки нависли складками над ними.
— Я ищу реку, — сказал я, — там я должен встретиться с друзьями.
— Ты отклонился от курса — тебе нужно в другую сторону. — сказал он указывая на более восточное направление. — Ты шел всю ночь?
Я кивнул.
— В таком случае сейчас ты, наверное, очень замерз и очень голоден. Госпожа Скарабек сделает тебе что–нибудь поесть, и ты сможешь согреться немного у огня. — Сказал он, указывая рукой в сторону дома. — Постучишь тихо, чтобы не разбудить ребенка и попросишь у неё что–то на завтрак. Скажешь ей, что Тонкий Шон прислал тебя.
У него был странный внешний вид, но я срочно нуждался в еде и крове. Я кивнул в знак благодарности и направился в сторону дома, легонько постучал в дверь, пытаясь сделать как можно меньше шума, насколько это возможно.
Я услышал шаги босых ног по полу, и через некоторое время дверь приоткрылась. Внутри было темно, но я рассмотрел одну пару глаз, которые смотрели на меня не мигая.
— Меня прислал Тонкий Шон, — сказал я тихим голосом, чтобы не разбудить ребенка. — Он сказал, что вы можете дать мне что–нибудь на завтрак, пожалуйста. Если конечно, это вас не затруднит.
Никакого ответа не последовало, но потом дверь бесшумно открылась, и я увидел женщину, укутанную в зеленый шерстяной платок. Наверное, это и была Госпожа Скарабек. Она выглядела грустной, и так же как и Шона, у неё была бледная кожа и покрасневшие глаза, и я предположил что она или плакала в последнее время или не спала всю ночь. Вероятно, ребенок, не давал ей уснуть.
— Входи, — сказала она нежным голосом. А я думал что голос у неё будет таким же лягушачьим кваканьем как и у Шона. — Но оставь свой посох снаружи. Мы не нуждаемся здесь в работе Ведьмака.
Не задумываясь и не задавая вопросов, я опер свой посох о стену возле двери и вошел в дом. Он был маленьким и уютным, в камине плясал огонь. Два стула перед очагом, и маленькая колыбель возле стены стояла на подставке; перед тем как пойти на кухню Госпожа Скарабек покачала её, чтобы ребенок крепко спал и видел счастливые сны.
Через несколько минут она вернулась и подала мне маленькую миску.
— Здесь все что есть — немного каши. Мы бедные люди. Трудные времена и мне нужно думать о потребностях своей семьи.
Я поблагодарил её и набросился на овсяную кашу, поглощая её с помощью своих пальцев. Она была холодной и немного слизистой, но после того что она мне сказала, я был не вправе быть недовольным по этому поводу. Она не была такой уж и плохой — просто была немного странной, с пряным привкусом. От неё у меня пересохло во рту.
— Спасибо, — сказал я, когда доел кашу до последней крупинки. — Могу я попросить у вас стакан воды?
— Тебе не нужна вода, — сказала госпожа Скарабек, она выглядела загадочно. — Почему бы тебе не прилечь возле огня и не дать своим молодым костям отдохнуть до темноты?
Пол был холодным несмотря на то что огонь был рядом, но я вдруг почувствовал себя усталым, и то что она предложила показалось мне вполне разумным. Я разлегся возле очага.
— Закрой глаза, — скомандовала она. — Это будет мудрое решение. Нам всем станет лучше, как только стемнеет.
Я помню, что её слова показались мне странными и запутался. Что она имела в виду? Как темнота принесет нам силы, и почему «нам всем будет лучше»? Кроме того, солнце взойдет лишь через полчаса, или около того. До темноты оставалось девять часов. Она ожидает, что я буду лежать здесь все это время? И не буду ничего делать? Я должен был с кем–то встретиться. Но я не мог вспомнить с кем и где.
Глава 9
Я открыл глаза; в доме было темно, и я лежал на холодном твердом полу. Огонь потух, но на каминной полке горела одна единственная свеча.
Я чувствовал себя усталым, и все что чего мне хотелось это снова провалиться в глубокий сон. Я почти это сделал, но потом заметил то, что заставило меня ахнуть от беспокойства. Колыбель ребенка лежала перевернутой на полу.
Младенец наполовину выпал из колыбельной, по–прежнему завернутый в шерстяное одеяло. Я пытался позвать его мать, но когда открыл рот, все что из него вырвалось — нечто похожее на слабый хрип. Я понял, что мое дыхание участилось; мое сердце в груди билось с необычно бешеным ритмом, я стал волноваться, что оно может остановиться в любую минуту. Я был не в состоянии пошевелить конечностями.
Может я серьезно заболел? Я задумался об этом. Может это какой–то вид лихорадки, которую можно подхватить на болотах?
Мне показалось, что я увидел, как ребенок движется. Он начал дергаться, затем ритмично подниматься и опускаться, и я решил, что ребенок все еще дышит и благополучно пережил падение. Я снова попытался позвать его маму, но снова ничего не вышло, я выдавил только слабый крик; усилия заставили биться мое сердце быстрее, я начал дрожать всем телом, в страхе решив, что я умираю.
Я вдруг понял, что шерстяное одеяло теперь движется по–другому. Казалось, оно медленно ползет ко мне. Сколько лет этому ребенку? Неужели он достаточно взрослый, чтобы ползать? Он был полностью укрыт одеялом, и я не мог видеть его, но он двигался точно на меня. Может, услышал мое дыхание? Ищет утешения. Почему госпожа Скарабек не пришла проверить в порядке ли он?
Следующее что я услышал — странный звук. Он доносился от ребенка. Не смотря на полнейшую тишину в комнате, я не слышал его дыхания — только своего рода ритмические щелчки. Было похоже на скрежет зубов. Меня охватил страх. У маленьких младенцев еще нет зубов!
Нет, наверное, это что–то другое. Пока я размышлял над этим, по моей спине пробежал холодок, предупреждая меня о том, что что–то принадлежащее тьме было очень близко. Я отчаянно пытался пошевелиться, но мои конечности всё еще меня не слушались. Я лежал абсолютно беспомощен, и все что мне оставалось, это наблюдать.
