akchisko_san1 - Рики Макарони и Пятое Колесо
Рики вдруг понял, что в происходящем непривычно для него и странно: в кои веки профессор не сверлил змеиным взглядом, не изучал его. Он как будто, да, просто беспокоился.
— Профессор Снейп, я не ожидал, что Вы станете меня предостерегать, — ответил на это Рики. Намек был более чем ясен, особенно после прошлогодней речи на болоте и того, как в позапрошлом году Снейп одобрил уход Стена.
— А что, следует положиться на Ваше благоразумие? — снисходительно поинтересовался слизеринский наставник. В голосе его скользнула странная нотка, как будто, нет, даже непонятно что означающая.
— У меня ведь и своих трудностей хватит, — сказал Рики.
Профессор ничем не дал понять, что растерялся, даже с окклуменцией Рики не смог бы сказать наверняка, что тот испытывает замешательство.
— По сути, никто не готов к тому, что ты знаешь о себе правду, — задумчиво произнес зельевар.
«Ну, ни Филипса, ни Чайнсби это особенно не смущает», — подумал слизеринец.
— Упивающиеся смертью бы нашли меня рано или поздно, — предположил он.
— Вряд ли, — усмехнулся профессор. — Отдать магглам! До сих пор не понимаю, кому такое пришло в голову! Только Дамблдору… Я узнал позднее, от Сирены, и пришел в ужас. Да, я, Макарони, пришел в ужас, и нечего так удивляться.
Они посмотрели друг на друга, и слизеринец едва успел вовремя прикусить язык, а затем отвести взгляд.
«Все‑таки, сэр, Ваша дочь почти ровесница моей уважаемой матушки, — мысленно закончил Рики. — И Вы бы не хотели, чтобы Ваша дочь меня воспитывала, не так ли?». Ответ тут же пришел ему в голову.
«Боюсь, у нее не получилось бы так эффективно», — словно вживую прозвучал в голове ровный голос профессора.
«Увиливаем», — отметил Рики.
И о своем благоразумии, и о полученном магическом образовании он был гораздо более высокого мнения, чем призывал считать профессор Снейп. В его душе поселилась уверенность, что он находится в постоянном контакте с сущностью волшебства, и по жизни его ведет настоящее чудо, на которое он всегда может опереться, если вдруг растеряется.
Теперь Рики ясно видел, что при желании состояние любого человека станет для него доступно, как открытая книга, только читай. Нет, по–настоящему он как окклументор был не особенно силен, тут юноша не питал о себе непозволительных иллюзий, чему способствовало здравое сравнение с профессором Снейпом. К подобной трепанации сознания слизеринец был не способен. Однако его чувства были открыты и легко настраивались на нужный объект.
С другой стороны, внутренний голос предостерегал от применения этой способности, и не только потому, что такое подключение к другому зачастую оказывалось не очень приятным. Каждый раз в сознании вырисовывалось что‑то вроде предостережения, он словно заранее понимал, что всего все равно не узнает. Не стоило обольщаться, будто он завсегда сможет предсказать, чего ждать от каждого.
Снейп, как и полагается наставнику, не замедлил ему это продемонстрировать.
— Макарони, я хотел Вам еще кое‑что сказать, — в голосе профессора зазвенели суровые нотки. — Это, разумеется, давно не имеет никакого значения, и я сомневался, надо ли к этому возвращаться. Я не стал тревожить Леопольдиуса, у него и так хватало переживаний из‑за ваших необдуманных действий.
Такое длинное вступление обычно готовило к чему‑то серьезному. Однако Снейп только что предупредил, что это не имеет значения. Рики был заинтригован и вопрошающе глядел на наставника, а тот становился все мрачнее, нарочно затягивая паузу, пока, наконец, это не оказалось более невозможно.
— После вашей глупой выходки, когда Вы исчезли из учительской, мы не знали, что делать, растерялись, конечно. Когда я входил, Хагрид как раз проговорился, как однажды вся ваша компания заявилась к нему в нетрезвом виде.
Профессор говорил, чеканя слова, поэтому Рики все понял до того, как он закончил. Да, ответить тут было нечего. Поэтому Рики просто стоял и ждал, стараясь не опускать взгляд.
— Я, разумеется, понимаю, что все сроки давности для наказания давно истекли, — с подчеркнутым сожалением констатировал профессор. — Но хотелось бы услышать Ваше объяснение по поводу столь возмутительного проступка.
Рики вдруг понял, что лучше ему не открывать рот. Потому что его разобрал смех при мысли о том, каково будет сейчас спросить профессора, а не напивался ли он в свое время, будучи учеником. «И стали бы Вы, сэр, в настоящее время рассказывать об этом профессору Дамблдору?». Попутно возникло еще одно шальное намерение, но слизеринец решил подавить необдуманный импульс.
Снейп же терпеливо ждал.
— Мне очень стыдно, сэр, что Вы узнали об этом, сэр, — справившись с собой, смиренно произнес Рики.
— А что вы это сделали, ничуть не стыдно, — с ехидным пониманием продолжил профессор. — Ну что же. Боюсь, воспитывать Вас поздно. Идите.
«Не так уж я безнадежно невоспитан, сэр», — хотел сказать Рики, но это было совершенно лишнее.
За дверью Рики всерьез задумался о своем моральном облике. В эти последние минуты, переживая хагридовское разоблачение, его преследовало стойкое желание рассказать Снейпу о славной традиции Клуба Единства, задуманной Артуром Уизли. И не просто похвастаться самому строгому профессору своими подвигами в Запретном лесу, а конкретно предупредить его, чтобы присматривал за малявками.
Не приходилось сомневаться, что они в скором будущем начнут выбраться в Запретный лес. Если не сам Артур, то Джорджина проговорится Гермионе, а дальше — дело техники. А поскольку Рики, дожив до своих лет, выработал некоторое понятие о взрослой ответственности, он волновался за то, чтобы с малявками ничего не случилось. Так что намерения у него были самые благие.
С другой стороны, сам он сейчас вряд ли был бы благодарен тому доброхоту, которому бы вздумалось мешать Клубу в посещении Запретного леса все счастливые школьные годы. Да и потом, с ними ведь ни разу не произошло ничего такого страшного. Даже Дамблдор клялся, что не поделится с другими преподавателями тем, что узнает из отчетов. В случае чего, там ведь кентавры… и леди Гермиона поддерживает с ними дипломатический контакт, пусть они и не воспринимают это серьезно. Лучше тогда их попросить, чтоб присматривали за мелочью.
А сдать малявок не кому‑нибудь, а профессору Снейпу! И Джима!! Прохладный воздух подземелий достаточно охладил голову Рики, чтобы он осознавал, что любой из деток будет прав, если за это достанет его из‑под земли и изведет любым жестоким способом.
С этой бодрой мыслью добрался Рики до слизеринской гостиной и подхватил на руки Моргану.
— Том Реддль тоже начал свою карьеру с доноса, — сказал он ей, поглаживая за ушком. — Хватит. Нас ждет другой путь, будем надеяться, прямой, а может, местами и светлый.
