Глен Кук - Суровые времена. Тьма
Говорил же я, что хрен от него дождешься нормального ответа. Чтобы лишний раз удостовериться в этом, я зашел с другой стороны.
— Большой мойджо, а?
Он понял это слово.
— Большое беспокойство. Все пророчества, пророческие ритуалы и связанные с ними предметы не приносят ничего, кроме беспокойства.
— Но этот самый Ключ никак не связан с пророчеством Холь Тэй?
Хотелось бы все же знать, во что именно я вляпался, женившись на нюень бао. Сари всегда уверяла меня, что она всего лишь женщина и ей ничего не известно.
Но Тай Дэй вновь замкнулся в себе. Больше я не вытянул из него ни слова.
— Вы тут обо мне говорили, не так ли? — с ходу спросил я, ввалившись в конуру Костоправа, по той причине, что при моем появлении разговор резко оборвался.
— Может, и так, — отозвалась Госпожа, внимательно ко мне присматриваясь.
Ее явно интересовало все происходящее со мною — точнее, внутри меня — в последние дни.
У Костоправа собрались ребята из Старой команды — Масло, Ведьмак и еще несколько парней. Примечательным казалось отсутствие всех до единого старших таглиосских офицеров. Равно как и Ножа. В последнее время Нож мало когда высовывался, а ведь он был ближайшим сподвижником Госпожи долгие годы. Видимо, в ее колеблющемся доверии произошел отлив.
— Зачем звали?
— Узнать, как твои дела по части подготовки парией.
— Не так уж плохи. Хороший взрыв, вроде ночного, кому угодно вправит мозги.
— Есть вести о Ловце?
— Никаких. Если хочешь знать мое мнение, дядюшка рубанул ее так, что она забилась в какую-нибудь дыру и зализывает раны.
Со времени пробуждения Копченого я не видел поблизости ни одной вороны. Это могло быть добрым знамением.
— Тай Дэй что-нибудь рассказал?
— Нет. Да ты и не говорил…
— Ладно. Я хочу разведать равнину.
— Я думал…
— И думать нечего, сейчас самое время. Ловец слаба. Я знаю, какова ее способность к самоисцелению, и полагаю, что уже через неделю она снова сможет доставить нам кучу хлопот. Необходимо использовать предоставившуюся возможность. Хорошо подобранная группа с обозом при правильной постановке дела сможет пройти миль семьдесят, прежде чем придется повернута обратно. А это позволит нам получить более верное представление о нашем положении.
Мне его идея не нравилась, но спорить я не стал. Лейтенант у нас Госпожа, и это ее работа — указывать командиру на огрехи в его планах. А она молчала: видать, все у них было решено до моего прихода.
— Я думаю, — сказал Костоправ, — на первый раз возьмем человек пятьдесят. Всех старых парней, которые затем и пришли сюда, чтобы попасть в Хатовар. И лучших из новичков — только добровольцев.
Мало кому из новичков хотелось идти в Хатовар: хоть они и вступили в Отряд, их все еще мучил давний страх.
— Что происходит в Таглиосе? — спросил Костоправ.
Я пожал плечами:
— Две последние ночи я спал только обычным сном. Да и то это не сон, а слезы. Дрема бормочет ночи напролет. Я пытался его разговорить, но он, похоже, меня не слышит.
— Мы возьмем его с собой. Возможно, путешествие окажется достаточной встряской и приведет его в чувство.
— И когда мы выступаем? — со вздохом спросил я.
— Как только соберемся. Времени терять нельзя — Ловец поправляется.
Я снова вздохнул:
— Что-то не тянет меня путешествовать. Неужто я не заслужил права отдохнуть, посидеть на месте?
И дождаться Сари, думалось мне. А то и пуститься ей навстречу, ежели удастся вытряхнуть из Дремы, куда он подевал коня.
Костоправ прочистил горло. Сукин сын начинал походить на моего дедушку.
— Ты знаешь, что это значит, знаменосец?
— У меня есть гаденькое подозрение: это значит, что один долбаный тупица по имени Мурген должен будет переться впереди всей компании. Без Гоблина и Одноглазого, которые могли бы прикрыть спину.
— Дерьмо. Да.
Но моя спина была прикрыта.
— Командир, возможны затруднения. Нюень бао будут настаивать на том, чтобы сопровождать парней из Деджагора.
— Я это учел. Пусть идут. Больше нюень бао — меньше таглиосцев. Меньше опасений, что кто-нибудь затянет на моей шее шелковую косынку.
— Что? Да мы с прошлой зимы слышать не слышали об этих гадах. Их и в живых-то никого не осталось.
— Побьешься об заклад на свою шкуру? Я собираюсь прихватить с собой и святого, и прочих наших приятелей.
— Это еще зачем?
— Во избежание неприятных сюрпризов. Может, ты хочешь, чтобы в наше отсутствие Ревун и Длиннотень вырвались на волю? Чтобы сбежали Прабриндрах Драх или эта паршивая кошка?
— Нет. Но, по моему глупому разумению, было бы куда умнее сжечь их тела, смешать пепел вместе, а потом выбросить все это в шесть разных рек.
Госпожа одарила меня взглядом, да таким, что в прежние времена я бы непременно обделался. Но те времена давно миновали.
— Когда мы побываем там и выясним, что к чему, надо будет установить промежуточные лагеря. Чтобы потом поэтапно переправить туда всех прочих.
— Не думаю, что я готов к этому, командир.
— Ты о чем? Не готов к тому, к чему мы стремились последние десять лет?
— Одно дело идти, а другое — прийти, командир. Разница большая, как между дерьмом и задницей. Выйди в лагерь и спроси любого парня, хочет ли он идти в Хатовар. Уверен, каждый ответит «да». Но не думаю, что ты отыщешь многих, кому не терпится в этом Хатоваре оказаться.
Сказанное мною являлось лишь частью правды. Я понимал: Костоправ просто не в состоянии поверить, что во всей армии не найдется ни одного солдата, помешанного на Хатоваре так, как он.
— Короче, — сказал я, — что мне делать сейчас?
— Собирай манатки и готовься в дорогу. Да, и приведи в порядок своего подопечного. Его мы тоже возьмем с собой.
Что-то они от меня… что-то скрывали. Потому и заткнулись при моем появлении. Я это нутром чуял.
— Так мне, стало быть, идти и укладываться?
Старик бросил на меня насупленный взгляд. Я вышел прочь, и никто меня не задержал.
Что-то за всем этим крылось.
— Зря мы сюда приперлись, — сказал я Тай Дэю. — Пустая трата времени.
Паранойя усиливалась. Я не мог отделаться от мысли, что меня как-то используют.
96
— Это не моя долбаная идея! — сказал я Рыжему в третий раз. — А если тебе не нравится — бери ноги в руки и сваливай следом за Гоблином и Одноглазым. Составь им компанию.
— Просто я никогда не думал, что мы наконец к этому придем.
— Он не думал! Никто не думал, кроме самого Старика! Включая меня. Но командир-то он. Он командует «вперед», и мы идем. Вот как это делается.
