akchisko_san1 - Рики Макарони и Старая Гвардия
«И ты не задержишься», – пригрозил Лорд, непонятно, к кому обращаясь.
Рики постарался улыбнуться ей, хотя не очень получилось. Он ценил ее заботу и беспокойство о себе, а также то, что она бросилась на помощь Питу, не будучи уверенной, что справится. Сейчас она стремилась помочь ему, а, зная ее деятельную натуру, Рики не сомневался, она просто так не успокоится.
— Расскажите, какой вам показалась жизнь магглов, – попросил он.
Миссис Дуглас пожала плечами и устроилась поудобнее. Когда она заговорила, ее голос звучал почти так же, как в тот день, когда они вместе с Рики разбирали семейные фотографии.
— Мне пришлось начинать все сначала. Я посещала курсы домохозяек. Туда ходили в основном молодые женщины, недавно вышедшие замуж. У них было столько надежд и планов, жизнь только начиналась. Я как будто оказалась в другом мире, да так и было. Раньше я представить не могла, что люди так стремятся к счастью, пришлось пересмотреть все ценности, а это тяжко в моем возрасте.
«Но оставаться верной еще тяжелее. Я это запомню», – проинформировал Лорд Волдеморт.
— Вы не пожалели? – с надеждой спросил Френк.
— Нисколько. Потом я пришла в дом ваших родителей, якобы по объявлению. Не знаю, сами они его дали или кто из наших надоумил. Опять же не поручусь, что, когда меня приняли, не обошлось без колдовства. Первое время я заходила в кухню, как матадор к быку, – пожилая женщина усмехнулась их не верящим взглядам. – Да, первое время я не могла обходиться без палочки, когда готовила. Мне позволяли, потому что нельзя было без своего человека рядом с Рики. Потом, конечно, палочку забрали.
— И что, мама с папой ни о чем не подозревали? – спросил Пит.
«Все магглы – идиоты. Я хорошо знаю министерскую кухню», – заявил Темный Лорд.
«Отчего же ты сам на нее не попал?» – поинтересовался Рики.
— Нет. Я сама рассказала Люси, когда Рики попал в больницу. Я точно знала, что ток его не убьет. Его вообще ничто не могло убить… Она так мучилась, я не выдержала. Но в Министерство сообщать не стала, что проговорилась. Они, конечно, проявили ко мне снисхождение, только я не сильно их люблю. Бюрократы, – сморщилась миссис Дуглас. – Мы договорились с вашей матерью, что никто не узнает. Да она терпеть Поттера не может, я не опасалась, что донесет.
«Меня не интересует легальная власть. Лишком много ограничений законом, невозможно делать, что хочешь, – объяснил Водлеморт. – Да еще ублажать бестолковых избирателей».
«Зелен виноград?» – спросил Рики.
«Ты скоро поймешь, что большинство людей уважают только силу», – убежденно выдал Волдеморт.
— И Вы тоже никогда ему не симпатизировали, – констатировал Пит.
Экономка отчетливо фыркнула.
— Нет, отчего же, – бодро возразила она. – Я его уважаю. Очень даже. Но, ты и сам, думаю, замечал, что Поттер излишне осторожничает. Его можно понять, ему в детстве досталось, да и потом тоже.
— Да, – ответил Пит, – я понимаю, о чем Вы. Он все время боялся, что Рики сделает что‑нибудь, или не сделает.
— Это так раздражает! – заявила миссис Дуглас. – Возможно, я сама бы думала, как он, если бы находилась вдалеке от вас. Но я каждый день видела Рики, а существовать в постоянном напряжении невозможно. Примерно через год я поняла, что он не представляет опасности больше, чем любой другой ребенок. Но мистер Поттер и его команда продолжали иногда связываться со мной и, вне себя от переживаний, задавать мне дурацкие вопросы. Постепенно я стала склоняться к тому, что мной пытается управлять, конечно, не параноик, но человек, излишне сгущающий краски. Причем он знать не хотел, что Ричард не настолько опасен, как может быть. Поттер стремился перестраховаться, а я стремилась к спокойной жизни.
— Странные у Вас понятия о спокойной жизни! – не удержался Френк.
— Поговори у меня! – шикнула на него миссис Дуглас. – Собственно, поэтому Поттер мне и не нравится. Он слишком нервный.
— И я так считал, – вздохнул Рики, и внутри у него уже не раздваивалось, а поделилось на три части. Одна из них, новая и нетипичная, испытывала чувство вины и сочувствовала дяде Гарри; Рики приписывал ее возникновение влиянию Эдгара и Селены. Другая, обозначенная им как «собственно он в нормальном варианте», соглашалась в оценке крестного отца с миссис Дуглас. Третья, которой был Волдеморт, злорадствовала, что, как бы Гарри не старался, все равно не поучилось.
«Стоп, – сказал себе Рики, – значит, меня вдвое больше? Это хорошо!».
— Ладно Поттер, у него старая травма на голове, может, и не зажила. Но директор! Министр! – прервал оптимистичные наблюдения возмущенный шепот Френка. – Как можно позволить ему учиться среди нас! А если бы он в школе все вспомнил? Среди нормальных детей! Среди детей магглов, наконец! Он же их ненавидел.
Рики развернулся к нему, как ужаленный. И эта реакция, с удовольствием отметил он, исходила от настоящего Рики.
— Это мне ты? – выпалил он прежде, чем успели вмешаться миссис Дуглас или Пит. – У тебя как с памятью?! Кто мечтал выгнать из школы всех магглорожденных? А почему тебе я не нравился, забыл?
Рики почувствовал, что не хватает воздуха, и сделал глубокий вдох. Ему вдруг вспомнилось, чьи слова Френк только что повторил почти дословно. Но Эйвери ведь не видел, как сокрушался Виктор Чайнсби, узнавший правду о Рики. Вот только рассказать неприятелю, с кем полностью совпало его мнение, он не успел; к разговору юношей присоединилась, наконец, миссис Дуглас.
— Это не память, а совесть, – вздохнула она. – Твой дед был таким же, – кивнула она Френку.
— Теперь я во всем виноват! – не собирался сдаваться Эйвери.
— Не во всем, но напорол ты достаточно! – отрезала миссис Дуглас.
Френк приподнялся, оглядел собрание и, убедившись, что никто не желает соглашаться с ним, вернулся к прежней позе, ворча себе под нос.
Миссис Дуглас вновь заняла наблюдательный пост у окна. Было слышно, как на улице поют ночные птицы. Стоит закрыть глаза – и нет ничего, что свидетельствовало бы об угрозе. Ничего, кроме памяти и сознания.
— Рики, – позвал голос брата.
— Что? – юноша неохотно разлепил тяжелые веки. Брат вновь внимательно и как‑то по–новому смотрел на него.
— Я понимаю, может, это не очень уместно в данных обстоятельствах, но… с днем рождения, – сказал он.
Тут уж Френк не выдержал и покрутил пальцем у виска.
А Рики воспринял слова Пита почти с ужасом, равно как и заявление посторонней сущности: «Это мой день рождения!». И в самом деле, если задуматься, тринадцатого июня Водеморт совершил первое убийство – так считается. Скотина все‑таки Поттер, не мог выбрать для Рики Макарони другой день рождения, а еще так старался для крестника. Ну и кто он! И сколько всего произошло в этот день, подумать только… А последствия? Ведь меньше всего на свете он, Рики, хотел бы повлиять на судьбу Френка Эйвери, тем более – подобным образом.
