Катти Шегге - За Живой Водой
- Я готов отдать жизнь за то, чтобы хотя бы один из нас испил из живого источника, - громко заявил черноморец, глядя в лицо русалки.
Ее взгляд заскользил по лицам его друзей.
- Я тоже готова расстаться с жизнью, - уверенным холодным тоном произнесла Лисса.
- Я не готов потерять ни одного из своих друзей, - мрачно ответил Дуглас. - Живая вода лишь продлит жизнь, но не отменит смерть. Так зачем призывать ее нынче же?! Я желаю свободы, пусть и на несколько мгновений, но не долгие годы душевных мук и раскаяний. Так что же ты, владычица, выставишь против такого желания?
Лишь Вин сохранял молчание, но звонкий голос, вновь достигший слуха Ортека, не дал ему времени высказаться. Теперь черноморец был уверен, что звук исходит из самого озера и был различим для всех его спутников.
- Я знаю, что каждый из вас уже не ценит жизнь собственную, но дороже всего для вас жизнь друга. Я заберу с собой одного из вас, и если отец примет эту жертву, он укажет вам путь к живому ключу, - нараспев произнес голос русалки. - Единственное, что могу вам открыть, что ежели сделайте этот шаг, то потеряете друг друга, но обретете себя, если нет, то предстоящее будущее уже сейчас можете прочесть в своих мыслях. Они темны, полны горести и страдания, но не ждите легкой дороги и на ином пути.
- Отец требует к себе того, кто более других дорог каждому из вас, - продолжала русалка. Ортек беспокойно переводил взгляд с друзей на озеро и его дочерей. Он уже оставил меч и лук, позабыв об оружии. Сила здесь была бесполезна, решение уже было предопределено, мелькнула у него шальная мысль. А ноги вросли в землю, неспособные сделать ни шагу вперед.
- Я пойду, - сказала Лисса, заходя в озерную тину. Вин выбросил вперед руку, удерживая ее порыв, но тайя резким движением тела сбросила ее с плеча.
- Он ждет тебя, Лисса, - прозвенел голос. - Ступай смелей!
Тайя быстро погружалась в воды, которые забурлили под ее ногами. Казалось, все остальные люди в бездействии и безмолвии застыли на берегу. Наконец, Ортек осознал, что через несколько мгновений девушка полностью скроется во всклокотавшем водоеме, посылавшем к берегу высокие волны, хотя ни течения, ни ветра не было в помине. Он молниеносно обнажил меч. Он стоял дальше других к месту, где держалась на волнах русалка, но тем не менее оказался возле воды в два прыжка.
- Отпусти ее, - угрожающе крикнул он в сторону ундины, вытягивая вперед острое лезвие меча. - Освободи… - В ту же минуту оружие выпало на землю, втыкаясь во влажную почву до середины клинка. Черноморец беспомощно взирал на свою ладонь, застывшую в воздухе, которой он не мог пошевелить.
Бурлящая вода производила усиливавшийся грохот. Вин бросился в озеро вслед за возлюбленной, но прыгнув в волну, тут же был отброшен ее силой обратно на берег, издав при этом невыносимый протяжный крик от боли. От поверхности воды у самого берега поднимались вверх струи пара, жидкость разогрелась до таких температур, что обожженный кипятком пират стал безумно сбрасывать с себя горячую одежду.
Дуглас, схватившийся также за меч с намерением поддержать требования черноморца, в судорогах опустился на землю, согнутый пополам. Из его рта вытекла мокрота, и он повалился на колени, пытаясь отползти в сторону, чтобы скрыть от глаз друзей охватившие его страдания.
Однако зеленоволосая русалка с улыбкой, еще несошедшей с лица, оглядывала пораженных путников. Волны и пар были ей нипочем. Она взмахнула большим хвостом и исчезла из вида людей. Озеро продолжало волноваться, а когда вода утихомирилась и вновь застыла в искривленном зеркале, от одного берега до другого невозможно было увидать живого существа.
В разодранных штанах оголенный по пояс де Терро вбежал в прохладные воды озера и, уверенно передвигая руками, поплыл к его середине. Он нырял несколько раз на своем пути, а достигнув камышей, возвышавшихся у противоположного берега, безутешно раздвинул их заросли, надеясь отыскать следы исчезнувших девушек.
Ортек встал рядом с Дугласом, помогая тому подняться на ноги после того, как рудокопа стошнило. Воцарившуюся тишину, в которой приглушенно раздавались плескания пловца, нарушил звонкий голос:
- Вы не отыщите ее следов. Лисса отныне стала нашей сестрой, дочерью Моря.
Ступайте скорее вдоль ручья, он приведет вас к заветной цели. Но будьте осторожны в этих краях. Озеро, что лежит на северо-западе, наполнено водами забвения. Кто искупается в них или испробует этой водицы, тот навеки утратит прежнюю жизнь, но сможет начать новую. На северо-востоке, куда двинетесь вы, если внимательно будете глядеть под ноги, простирается озеро мертвых. Ежели окунетесь в этом пруду, то не сможете уже возвратиться из беспредельных краев Моря. Лишь на плоту или в лодке возможно перебраться через него, и тогда вы достигните живого ключа. Он будет полон, если мой отец примет вашу плату за потайную дорогу.
Оставив друзей на берегу, Ортек вышел за камышовую стену. Он всматривался землю под ногами и прислушивался к течению воды, стараясь разглядеть в траве ручей, о котором упомянула русалка, или иной указатель. В этой стороне озера за высокой травой начинались колючие кустарники шиповника, а далее вновь поднимался дремучий лес. Черноморец свернул на предполагаемый северо-восток и разрубая мечом колючки, пробрался к деревьям. Гул ломаемых ветвей заглушал иные звуки, и даже журчание родника не донеслось до слуха взволнованного парня, выплескивавшего свой гнев в яростных взмахах меча. Но дорога сама нашла путника.
Он почувствовал, что оказался в луже, его обувка и ноги промокли от влаги.
Взглянув на землю, Ортек заметил узкий ручей, который странно переливался на поверхности травинок. Вода не уходила в землю, а быстро утекала среди деревьев в чащу леса.
Черноморец воткнул в этом месте в землю меч и скорым шагом возвратился к камышам, где застал унылых друзей.
- Я нашел ручей. Пойдемте, пока он не исчез из виду, - с печалью в голосе обратился он к спутникам.
К Дугласу, неподвижно стоявшему у края берега, проковылял релиец. Граф серьезно ошпарил ноги в озерной воде. Он был босой и с болью делал шаги по траве красными опухшими ступнями.
- Мы еще сюда вернемся, Дуг, - пообещал он рудокопу. - Мы отыщем ее и заберем домой.
- Может быть там ей будет намного лучше, чем дома, - тихо ответил Дуглас и, обернувшись, направился к поджидавшему товарищей черноморцу.
Они шли в горестном молчании по лесу, придерживаясь течения ручья, тихо журчавшего под ногами. Каждый был погружен в скорбные раздумья. Но Ортек старался гнать их подальше из головы, он рассматривал дорогу, поваленное ураганным ветром дерево, копошившийся муравейник, расцветший кустарник, заглядывал в глубокие дупла в ветхих прогнивших стволах, разгребал длинным посохом листву, шуршавшую под ногами. Свой выбор тайя сделала сама, и сколько он ни противился ему с начала пути из Деревни, ее невозможно было переубедить заботиться в первую очередь о себе. Он не мог злиться на Лиссу или обижаться за ее поспешное решение - она поступила так, как следовало, она была честной до конца с собой и своими попутчиками. Она сделала достойный поступок, и слезы, а также сожаления были здесь неуместны, но все же в горле царевича застрял горький ком. Больно не тогда, когда получаешь ранение в бою, труднее перенести тяжесть от утраты близкого друга, любимой девушки или измены родного брата.
