Туманная техномагия (СИ) - "Erlicon"

Да и ещё довеском Миссури приложила «ма-а-а-аленькую» просьбу Бискайн прихватить с собой «подарок». Не то, чтобы Астория сама об этом не думала — даже планировала — но сейчас-то зачем? Ладно, она подумает об этом позже, а сейчас люди ждут её ответа. Как бы их убедить? Хм, а если не пытаться логикой, а пойти от обратного.

— Воля ваша, — Астория не стала делано возмущаться высказанным недоверием. — Если не верите, можете спокойно подождать некоторое время и убедиться в моей правоте лично, я никого не собираюсь уговаривать. Надоело, если честно, быть непонятой Кассандрой. Проблем много — толку мало. Вот только я не желаю и быть свидетельницей того, что начнётся, поэтому, по окончанию нашего разговора, немедленно покину Англию, и более вы меня никогда не увидите. Так что если вдруг я оказалась правой в своих предположениях, а вы ошиблись, будет поздно уже что-то делать и на помощь к вам никто не придёт.

***

Крейсер с деланным сочувствием обвела взглядом присутствующих.

Мадам Боунс была явно сильно обеспокоена услышанным, и на её лице отображалась настоящая борьба между противоречивыми желаниями — слишком радикальную картину перед ней нарисовали. Особенную пикантность доставляло то, что она сама, чуть ли не лучше всех присутствующих людей, представляла реальную ситуацию и что противопоставить ей пока нечего. Если бы было время… можно было заключить этакое перемирие… вот тогда можно было попытаться найти методы противодействия. Вот только времени, по словам Кливленд, у них не было. А проигнорировать… или, наоборот, прислушаться… Громадная ответственность, где за ошибочным вариантом может прийти жуткая расплата. Вот эти метания и отражались на её лице.

Директор Филч уже профессионально поддерживал на лице маску озабоченности, но ей было заметно, что его проинструктировали заранее, иначе бы он взволновался гораздо сильнее. Уж он-то прекрасно знал реальную ситуацию в Хогвартсе и не только, и кем для Хогвартса является Астория. Её пассаж об уходе, умывая руки, мог сильно нарушить сложившийся баланс, не говоря уж о многих вещах, связывающих Асторию лично с Аргусом, а он и бровью не повёл.

Ну и министр.

Астория прекрасно знала его репутацию среди волшебников: мелочный, трусливый, жадный, тщеславный, отчаянно держащийся за своё место. У любого разумного существа при озвучивании таких ярких достоинств логично должен был возникнуть вопрос «А как тому удалось стать тогда министром?», и ответом был — компромисс.

Корнелиус Фадж был компромиссом извечно противоборствующих сил Визенгамота. Каждая из которых мечтала видеть на месте министра своего ставленника, но никак не ставленника своих оппонентов. Но безусловного преимущества, чтобы продавить желаемое, не было ни у одной из сторон. Вот Фадж и стал этаким компромиссом — ни «вашим», ни «нашим» — и прекрасно это осознавал. Его пребывание на посту было обусловлено вечным балансированием на тонкой грани, ибо стоит одной из сторон получить существенное преимущество, как текущий министр, мухой слетит с насиженного кресла, освобождая место более подходящему кандидату. И ладно бы слетел — любому чиновнику есть чего опасаться, лишившись «хлебной» должности — тем более, с вершин дорога зачастую ведёт прямо в пропасть. Поэтому он всегда отчаянно лавировал, чтобы ни одна из сторон не набрала должной силы. Если ранее, как она понимала, баланс постепенно склонялся в сторону так называемых «Светлых сил» под предводительством Дамблдора, чему министр, с отчаянием обречённого, ставил палки в колёса, как только можно — но так, чтобы не поймали с поличным, то с падением и нейтрализацией Альбуса, маятник резко качнулся в обратную сторону. Сторону, которая при необходимости не гнушалась и радикальными методами. Министру тогда резко поплохело, и очень многие уже на пальцах одной руки показывали, сколько ему осталось, если бы в извечное противостояние, между делом и неофициально, с грацией слона в посудной лавке, не влезли туманницы.

Вначале представителей «Тёмной фракции» сильно выбила из колеи смерть их предводителя, походя организованная Радой, чтобы сорвать привязку Крауча и сосредоточить того только на преподавании. Точнее, не сама смерть вождя — о том, что тот «живой» достоверно знало, как говорится, «две с половиной калеки» — а магические последствия этого события. У бывших членов движения Пожирателей Смерти с рук бесследно пропали «рабские» отметки почившего Тёмного Лорда, что, для магов, бывших в теме, неопровержимо свидетельствовало об его окончательной гибели. Уже одно это событие было способно надолго взбаламутить устоявшееся болото сил.

Вторым моментом шло то, что теперь среди самих «тёмных» случился раскол. Если до того явной борьбы за лидерство между ними не было… Зачем, если рано или поздно вернётся Лорд и спросит с самозванного лидера за всё, что происходило в его отсутствие, а как он мог спрашивать, помнили ещё очень хорошо. Кому оно такое счастье надо? То вот теперь… появились варианты.

Ну а вишенкой на торте стал третий момент — атаки ботов под вывеской д’Олонэ. По странному совпадению, очень многие потомственные аристократы имели на побережье поместья, виллы и различные пляжные домики, ставшие очень лакомым призом, так как в них зачастую хранилось множество различных артефактов, припрятанных ранее от авроров, эпизодически совершавших рейды на главные маноры с целью поиска «тёмных» и «проклятых» вещей. Потом, конечно, те, кому повезло не попасть под первую волну, сообразили, и резко стали перепрятывать уцелевшее поглубже, но очень много успело попасть в загребущие манипуляторы одной особы, неутомимой на ниве проведения в мир эманаций хаоса и разрушений, тем самым ослабив возможности любителей решать конфликтные вопросы не совсем законным путём и породив подозрительное недоверие между «своими», ибо падающего — толкни.

С учётом всех этих факторов, весы качнулись обратно, положение Корнелиуса снова «упрочнилось», если бы… ему вскоре не предстояло остаться «голым» королём, ну или разделить общую незавидную судьбу с жителями магического мира Англии, против чего протестовала всё его естество. Если Кливленд не врёт, то попыток отыграть назад не будет, а проверять на собственной шкуре не хочется. Делать-то что?

***

— Хорошо, допустим, — снова взяла на себя ведущую роль Амелия Боунс, поняв, что министр просто неспособен сейчас адекватно реагировать, будучи напуганным открывшейся перспективой до мокрых порток, пускай и без оных. А Филчу просто по должности не положено вмешиваться в государственные дела такого уровня. Так что решение придётся принимать ей и только ей. Играть в обычную игру с министром при неприятных известиях — дай ему несколько дней на обдумывание — не было ни времени, ни моральных сил. — Допустим… Допустим, мы принимаем ваши аргументы. По крайней мере, у вас есть уже определённая репутация, и не самая плохая, скажу честно. Как всё будет происходить? Скажу откровенно — наши силы и возможности на исходе, если так пойдёт и дальше, то нам придётся или бежать, бросая всё, или… Будь моя воля, я бы вам не поверила, пока не проверила бы всё что возможно, слишком уж высока цена ошибки, но именно из-за «цены» мы просто вынуждены довериться вам и обещаниям ваших «родственников». Что от нас потребуется и насколько срочно?

Получилось! Хотя её вложение в эту «капитуляцию» было минимальным — так, завершающий аккорд — девочки подготовили просто отличную платформу для этих переговоров, ей даже напрягаться не придётся. Но вслух она не высказала никакой бурной радости, позволив себе только лёгкую вежливую улыбку. Ведь это не ей делают «одолжение», а она занимается «спасением» населения целой страны. Осталось только дожать магов на ту самую просьбу Бискайн, и дело сделано.

— На самом деле, мадам Боунс, от вас практически ничего и не требуется делать, кроме пары моментов, но о них чуть позже. А так, если мы достигаем договорённостей, хотите — устных, хотите — письменных, я немедленно выдвигаюсь к месту проведения ритуала для встречи.